прозвучавший в ее голосе сарказм.
Развернувшись, он заспешил к своим товарищам.
Грязно-серое небо разразилось холодным дождем. Крупные капли громко забарабанили по асфальту.
Неужели Танцор там? Если да, не миновать перестрелки. Амелия не могла себе представить, что он сдастся без отчаянного сопротивления.
И она приходила в бешенство от того, что ей не придется в этом участвовать.
«Ты привык смотреть на свои жертвы в оптический прицел винтовки, находясь от них на расстоянии в полмили, — мысленно обращалась Сакс к убийце. — Но как ты себя поведешь, ублюдок, в близком бою, под пулями? Эх, посмотреть бы тебе в глаза!»
У нее дома на каминной полке стояли десятки призов, завоеванных в соревнованиях по стрельбе: золоченные фигурки, целящиеся из пистолета. (Случайно или нет, все фигурки изображали мужчин, что безумно радовало Амелию Сакс.)
Спустившись по лестнице к самой решетке, молодая женщина прижалась к стене.
Будучи в первую очередь криминалистом, она тщательно обследовала грязную дыру, втягивая носом зловоние мочи и гниющего мусора и солоноватый запах подземки. Осмотрев решетку, цепь и замок, она всмотрелась в темноту, но ничего не смогла разглядеть.
Где он?
И чем занята группа захвата? Почему возникла заминка?
Не успела Сакс мысленно задать этот вопрос, как в наушниках послышался ответ: сначала должно подойти подкрепление. Хауманн решил дополнительно вызвать еще двадцать бойцов спецназа и второй отряд 32-Е.
Нет, нет, нет! Так нельзя! Танцору достаточно будет только один раз выглянуть на улицу, не увидев ни машин, ни пешеходов, он сразу же все поймет.
И последует кровавая бойня… Неужели никто этого не понимает? Оставив оборудование для осмотра места преступления внизу, Сакс поднялась на улицу. Неподалеку находился хозяйственный магазин. Зайдя в него, Амелия купила две большие канистры бутана и одолжила у продавца шест для тента — стальной стержень длиной пять футов.
Спустившись к решетке, Сакс вставила шест в надпиленное звено и повернула его, натягивая цепь. Надев перчатки, она вылила жидкий бутан на металл, тотчас же покрывшийся слоем инея. (Амелия Сакс не зря несколько лет патрулировала Сорок вторую улицу. О кражах со взломом она узнала столько, что при необходимости смогла бы зарабатывать этим на жизнь.)
Когда вторая канистра опустела, Сакс схватила шест обеими руками и налегла на него всем своим весом. Охлажденный сжиженным газом металл стал очень хрупким. С тихим хрустом звено лопнуло. Подхватив цепь прежде, чем она упала на ступени, Амелия осторожно положила ее на кучу прошлогодней листвы.
Петли были мокрыми от дождя, и все же Сакс хорошенько поплевала на них, обеспечивая смазку. Толкнув решетку внутрь, она выхватила из кобуры «Глок», думая: «С трехсот ярдов я в тебя промахнулась, но с тридцати обязательно попаду».
Разумеется, Райм бы этого не одобрил, но он ни о чем не узнает. Сакс на мгновение вспомнила прошлую ночь, то, как они лежали рядом. Но эта картина быстро исчезла. Как при движении со скоростью сто пятьдесят миль в час, сейчас у нее не было времени, чтобы сожалеть о пошедшей под откос личной жизни.
Пробежав по темному коридору, Амелия перепрыгнула через древний деревянный турникет и выбежала на платформу.
Не пробежав и двадцати футов, она услышала голоса.
— Я должен идти… ты понимаешь… что я говорю? Убирайся.
Белый, мужчина.
Неужели это Танцор?
Учащенное сердцебиение.
«Успокойся, — приказала Сакс. — Дыши ровно. Стрельба — это прежде всего дыхание».
(Но на аэродроме она задыхалась от страха.)
— Ты чё говоришь?
Другой голос, принадлежащий чернокожему мужчине. Какой-то жуткий. Амелии стало страшно.
— Да я достану бабки, достану. Целую кучу. Шестьдесят у меня уже есть, я тебе говорил? И я еще достану. Достану сколько нужно. У меня клевая работа, мать твою. Козлы меня выгнали оттуда. Я слишком много знал.
Оружие — это лишь продолжение твоей руки. Целься собой, а не оружием.
(Но вчера, на аэродроме, она совсем не целилась. Распластавшись на брюхе, будто перепуганный заяц, она палила в белый свет — самое бесполезное и опасное занятие для человека с огнестрельным оружием.)
— Ты понял? Я передумал, ясно? Оставь меня в покое… иди своей дорогой. Дам я тебе… эти демми.
— Ты не сказал, куда мы идем. Где будем искать банки? Сначала скажи. Где? Говори!
— Ты никуда не пойдешь. Я хочу, чтобы ты оставил меня в покое.
Сакс начала медленно подниматься по лестнице.
«Определить цель, оценить обстановку, трижды нажать на курок. Вернуться в укрытие. Определить цель, при необходимости снова трижды нажать на курок. И опять в укрытие. Только не дрейфить», — думала она.
(Но на аэродроме она сдрейфила. Жуткая пуля просвистела у самого лица…)
«Забудь об этом. Сосредоточься».
Подняться еще на несколько ступеней…
— А теперь ты говоришь, что задарма я их не получу, так? Теперь ты говоришь, я должен платить, мать твою!
Самое тяжелое — это ступени. Колени, ее слабое место. Артрит, мать его…
— Вот. Здесь десяток демми. Забирай и проваливай.
— Десять таблеток. И мне не нужно ничего тебе платить?
Приближающиеся шаги.
Теперь Сакс почти могла выглянуть на станцию. Она приготовилась стрелять. Девочка, если он делает движение в любую сторону больше чем на шесть дюймов — стреляй. Забудь о правилах. Три выстрела в голову. Бах, бах, бах. Забудь о груди. Забудь…
Внезапно лестница исчезла.
— Аах…
Из глубины груди Сакс вырвался приглушенный крик. Она полетела вниз. Ступенька, на которую она поставила ногу, оказалась ловушкой. Опора была удалена, и бетонная плита едва держалась на двух картонных коробках из-под обуви. Под весом Сакс коробки смялись, и она, потеряв равновесие, опрокинулась назад и покатилась вниз по лестнице. «Глок» вывалился из ее руки. Молодая женщина начала было кричать: «Десять-тринадцать, ответьте…», но тут заметила, что провод микрофона выдернут из рации.
Сакс больно ударилась спиной о бетон, налетев головой на опору перил. Оглушенная, она перекатилась на живот.
— О, чудненько, — послышался сверху голос белого.
— Кто там, мать его? — спросил черный.
Оторвав голову от пола, Сакс разглядела на лестнице два силуэта. Мужчины с любопытством смотрели на нее.
— Дерьмо! — выругался негр. — Мать твою! Что здесь происходит, мать твою?
Белый, подхватив бейсбольную биту, не спеша направился вниз.
«Со мной все кончено, — подумала Сакс. — Все кончено!»
Нож с выкидным лезвием остался у нее в кармане. Ей потребовались все до последней унции силы,