— Легкое покалывание, — ответила Ника, прислушиваясь к себе. — Это же хорошо, верно?
— Скоро чувствительность может вернуться, — отметила женщина, но ее лицо не выражало ровным счетом ничего. Лишь холодное безразличие.
— Как скоро?
— Поговорите с лечащим врачом.
Медсестра собрала свои инструменты и развернулась, чтобы уйти.
— Можно мне зеркало? — но женщина уже вышла из бокса и плотно задернула за собой полог.
Вероника снова осталась одна. Она медленно рассматривала окружающее пространство, но взгляд ни за что не цеплялся. Идеально стерильное белое помещение, девушка успела исследовать каждый его миллиметр всего за несколько минут.
В коридоре было тихо. Никто не спешил к ней. Может, они уже забыли об очнувшейся пациентке?
Двадцать минут, полчаса… ничего не менялось. Или ей только каалось, чтопрошло так много времени. Неужели выход из двухгодовой комы не входит в их список значимых событий? Разве ее не должны уже окружать лучшие умы этой больницы, поражаясь случившемуся? Где, в конце концов, ее родители?
Родители… Ника закрыла глаза и обратилась к своей памяти. Кто они? Как они выглядят? Но воспоминания молчали. Она снова и снова пыталась вызвать перед глазами их образ, но темные размытые тени никак не хотели обретать лиц.
Девушка не знала, сколько просидела с закрытыми глазами, терзая свой разум. Какие-то непонятные видения пытались пробиться сквозь прочную стену забвения, но их отголоски были такими тихими, едва уловимыми. Этого было недостаточно.
Наконец по коридору раздались шаги. Сначала легкий шорох, а затем отчетливый стук каблуков. Вероника встрепенулась и с надеждой посмотрела сквозь плотную ткань. Две темно-серые тени остановились напротив нее.
Первым в палату вошел доктор. Он явно был взволнован. Глаза нервно бегали, а взъерошенные волосы придавали ему безумный вид.
— Простите за ожидание, — произнес он с легкой хрипотцой. — Нам нужно было время.
Вслед за ним в маленькое помещение протиснулся молодой парень. Сердце Ники на миг остановилось, а потом забилось в бешеном ритме.
Он был невероятно высок, почти на две головы возвышаясь над врачом. Темные джинсы и бежевый пуловер сидели на нем идеально. Платиново-белые волосы, длинной почти до плеч, казалось, светились изнутри в свете флуоресцентной лампы. Правильные черты выглядели слишком идеальными, делая его похожим на фарфоровую куклу, выполненную на заказ. Резкие скулы, волевой подбородок, тонкая линия бровей. Но что ее действительно поразило, так это глаза. Темно-синие сапфиры, такие насыщенные, что казались нереальными.
Что он мог делать здесь, в ее палате?
— Вы наверняка его не помните. Последствия длительной комы. Это…
— Алек. Я твой, эм… жених.
Вероника молчала, рассматривая незнакомца. От одного его вида захватывало дух, но память снова молчала. Парень был великолепен, но он просто не мог быть с ней. Разве такие вообще существуют?
— Ты помнишь меня? — его голос казался мелодией, трогая за душу.
— Нет, — честно призналась Ника, недоверчиво взглянув на него. — Я ничего не помню.
Он кивнул, подходя ближе и присаживаясь на край кровати.
— Оставлю вас наедине, — доктор резко развернулся на каблуках и вышел.
Девушка молчала, боясь посмотреть в глаза Алека, которые буквально притягивали ее. Такой магический взгляд.
— Как ты себя чувствуешь?
— Где мои родители? — тихо спросила Ника.
— Ты их помнишь? — удивился парень, вскинув бровь.
— Нет. Но я хочу. Хочу, чтобы они были здесь, со мной, — ее голос сорвался на крик.
— Успокойся, — резко сказал он, и его глаза словно замерзли.
Вероника вздрогнула и вжалась в кровать, натянув повыше одеяло. Что-то в нем испугало ее, что-то нечеловеческое, хищное.
— Прости, — слегка улыбнулся незнакомец, — я сам не свой. Прошло столько времени. Не верю, что ты очнулась.
— Что говорит врач? — поинтересовалась девушка, все еще насторожено.
— Прогнозы довольно оптимистичные, — ответил он, но Ника не увидела в его глазах того тепла или надежды, которые так ждала.
— Мои воспоминания вернуться?
— Скорее всего. Так, ты совсем ничего не помнишь?
— Нет, — покачала головой она. — Почему я здесь? Что произошло?
— Автомобильная катастрофа.
— Почему пришел ты, а не мои родители? — неожиданно удивилась Ника. — Почему доктор позвонил именно тебе?
Алек молчал, не сводя с нее своих темно-синих глаз. Ей совсем не нравилось его молчание. Эта тишина давила, заставляя задыхаться, теряясь в неизвестности.
— Где они? — медленно повторила она.
— Мне жаль, — спокойно заговорил парень. — Они погибли. Ты сирота.
Дыхание сбилось. Горячий жгучий ком подступил прямо к горлу. Вероника всхлипнула. Из глаз потекли слезы. Как странно. Она оплакивала совсем неизвестных ей людей. Нет, она оплакивала себя — одинокую девушку без прошлого.
— Ну что ты, — неожиданно нежно произнес Алек и придвинулся к ней ближе. Его рука коснулась лица девушки и медленно скользнула вниз до подбородка. — Ни к чему слезы. Тебе нельзя волноваться.
Но Ника не могла остановиться, закрыв лицо ладонями, лишь бы он не видел ее боли.
Парень привстал и осторожно притянул ее к себе, нежно обнимая. Девушка уткнулась в его грудь, даже не пытаясь сдерживать рыдания. Алек терпеливо ждал, не произнося ни слова, рукой поглаживая ее по спине, принося успокоение.
— Почему ты здесь, — спросила Вероника, когда слезы перестали душить ее. — Прошло так много времени.
— У меня обязательно должна быть причина? — удивился парень.
— Да. Так почему ты пришел?
— Ты такая странная. Я просто не мог поступить иначе. Я обязан быть здесь.
— Ты заберешь меня отсюда? — с надеждой спросила девушка.
— Об этом еще рано говорить. Необходимо серьезное обследование. А там посмотрим.
Ника грустно опустила голову, чувствую себя невероятно несчастной. Неужели она осталась одна во всем мире.
— Не грусти, — произнес Алек. — Всему нужно время. Сейчас главное убедиться, что с тобой все в порядке.
— Со мной не может быть все в порядке. Я ничего не помню. Ровным счетом ничего. Мои родные мертвы, а ты для меня всего лишь незнакомец.
— Я позабочусь о тебе. Обещаю.
Это было странно, но от его слов по кожи поползли мурашки. Как можно было доверять тому, кого видишь в первый раз? Но разве у нее был выбор?
— Мне страшно, — это было чистой правдой, и даже слегка преуменьшенной версией. На самом деле она была в ужасе от происходящего.
— Здесь тебе ничего не угрожает, — ответил парень, слегка улыбнувшись.
— Я не хочу быть здесь. Забери меня отсюда, прошу. Куда угодно, только не здесь, — Ника уже узнавала первые признаки новой истерики.
