— Да, он нашел лежащего там мужчину с перерезанным горлом. Точно так же, как Эллиарда бросили на всеобщее обозрение в фонтан, этого несчастного оставили в луже на берегу, чтобы его без промедления нашли.
— Боже праведный!
— Наш рабочий отправился к констеблю, который, в свою очередь, вызвал коронера.
Харснет пронзил меня острым взглядом.
— Мой коллега, коронер графства Суррей, является добрым реформатором и старается быть в курсе всех придворных новостей. Поняв, кем был убитый, он пришел ко мне, поскольку знал о моих тесных связях с архиепископом.
— Проводились ли коронерские слушания? — спросил я.
— Нет, — на сей раз ответил лорд Хартфорд. — Было крайне важно сохранить случившееся в тайне.
Он не сводил с меня своих выпученных глаз.
— Это до сих пор необходимо.
Вновь заговорил Харснет.
— Погибший оказался врачом, доктором Полом Гарнеем. — Он помолчал. — Это был известный человек, личный врач лорда Латимера, последнего мужа леди Кэтрин Парр. Доктор Гарней лечил лорда Латимера с тех пор, как тот заболел прошлой осенью, и постоянно посещал его дом в районе Чартерхаус.
Так вот она, связь!
— Говорят, сам король обхаживает леди Латимер, — брякнул я.
— Правильно говорят, — кивнул Кранмер.
— Мы не можем рассказывать ему все! — взорвался Томас Сеймур. — Если что-то выплывет на поверхность, эта добропорядочная дама может оказаться в опасности.
— Мэтью не нарушит тайны, — отрезал Кранмер. — Если он даст мне обещание сохранить все, что мы расскажем ему, в секрете, он сдержит слово. И, я думаю, наша позиция должна быть ему близка. Клянетесь ли вы, Мэтью, не говорить ни слова о том, что связано с этим делом, никому, кроме нас? Помните, это может означать, что, если убийцу найдут, вы, возможно, не сможете рассказать вдове своего друга о том, как это случилось.
Поколебавшись, я ответил вопросом на вопрос:
— Могу я сказать ей, что убийца найден и сейчас с ним разбираются?
— Да, тем более что так оно и будет, — мрачно проговорил лорд Хартфорд, и я вновь ощутил силу и безжалостность, которые излучал этот суровый человек.
— В таком случае я клянусь, милорд.
Кранмер с удовлетворенным видом откинулся на спинку кресла.
— Продолжайте, Грегори. Расскажите ему все без утайки.
— Я начал расследование, — снова заговорил Харснет, — втихомолку, никому ничего не говоря, но не нашел никаких зацепок. Как и в случае с мастером Эллиардом, доктор Гарней был человеком, уважаемым в своей профессии, имевшим много друзей и ни одного врага. Он был бездетным вдовцом, поэтому его знакомым мы сказали, будто он умер неожиданно, во сне. Тщательное расследование ни на шаг не приблизило нас к пониманию того, кто и зачем расправился с ним. Мы не узнали ровным счетом ничего. Тайные расспросы позволили выяснить, что доктор Гарней ушел из дома лорда Латимера поздно вечером накануне. В последнее время он безотлучно находился там, поскольку Латимер уже стоял одной ногой в могиле. У него на спине была огромная опухоль. Дворецкому доктор Гарней сообщил лишь, что должен отойти в город, чтобы выполнить некую «миссию милосердия».
— Получал ли он какое-нибудь письмо? Как Роджер?
— Об этом нам ничего не известно, хотя исключать этого нельзя. Доктор Гарней тоже помогал бедным людям, которые нуждались в его совете. И возможно, погиб из-за этого.
— Было ли произведено вскрытие тела?
— Нет, но, наверное, это следовало сделать. — Харснет нахмурился. — Сегодня этот мавр дал нам очень важную зацепку, связанную с наркотиком. Из этого следует, что мы должны искать человека, имеющего отношение к медицине.
— И к юриспруденции. Это человек, обладающий всесторонними познаниями.
— Я посоветовался с лордом Хартфордом, — продолжал Кранмер, — и мы решили, что о случившемся должно знать как можно меньше людей. Кэтрин Парр была замужем за лордом Латимером в течение десяти лет, они оба являлись видными фигурами при дворе, и король давно положил на нее глаз. Когда в январе стало известно, что лорд Латимер скоро умрет, король перестал скрывать свою заинтересованность. Теперь он предложил ей выйти за него замуж.
— Еще один старый муж! Латимеру было за сорок, — с горечью в голосе проговорил Томас Сеймур.
Я вспомнил слова Барака о том, что помимо Генриха интерес к Кэтрин Парр проявляет кое-кто еще. Неужели это Сеймур? Они с вдовой, вероятно, ровесники.
Кранмер сцепил руки.
— Это был бы благоразумный, крепкий брак, а у нашего короля, видит бог, таких было мало.
Архиепископ помолчал, словно раздумывая, стоит ли расшифровывать свою реплику, и посмотрел мне прямо в глаза.
— Леди Кэтрин заинтересована в проведении религиозной реформы. До поры до времени она не афишировала свои взгляды, поскольку лорд Латимер был отъявленным консерватором, а нам сейчас так нужен влиятельный союзник! Епископ Винчестерский Гардинер вместе с епископом Лондона Боннером, заседая в королевских советах, делают все, чтобы сокрушить реформаторов.
Он сделал многозначительную паузу и добавил:
— Даже я не могу чувствовать себя в безопасности.
Хартфорд предупреждающе мотнул головой, но Кранмер поднял унизанную перстнями руку.
— Нет, Эдвард, уж если мы решили посвятить его в суть дела, то должны рассказать все. Тем более что через какое-то время все это и так станет достоянием гласности. Мэтью, консерваторы наступают сразу на многих фронтах. Кампания преследования уличных проповедников Лондона, которую проводит епископ Боннер, вскоре наберет новые обороты, в парламент будет внесен законопроект, предлагающий разрешить чтение Библии только аристократам и людям знатного происхождения. Для простолюдинов и женщин Священное Писание станет недоступно.
Архиепископ сделал паузу, и этим воспользовался Харснет.
— Они отберут у народа священное слово Христа, — горько сказал он.
Я бросил на него косой взгляд. Так обычно говорили радикалы. Кранмер слегка нахмурился.
— И наконец, — продолжил он, — они пытаются свалить меня. Не исключено, что и лорда Хартфорда тоже, но в первую очередь меня. Уже арестованы некоторые радикалы из числа моих людей в Кентербери, а также среди молодых придворных из Виндзора. Их обвинят в ереси. Молодые люди, которые слишком много болтают, — вот кто представляет для меня наибольшую угрозу.
Левая щека Кранмера непроизвольно дергалась, и я понял: архиепископ боится. Но он сумел совладать с собой и вновь посмотреть на меня.
Заговорил лорд Хартфорд, негромко и размеренно:
— Сейчас нас в наибольшей степени защищает то, что в окружении короля до сих пор остались умеренные реформаторы, люди, которым он доверяет. Это его врач, доктор Баттс, и новый секретарь Уильям Паджет. Пока такие, как Гардинер и Норфолк, нашептывают на ухо королю ядовитые речи, эти люди, пользуясь почти неограниченным доступом к персоне монарха, в силах противостоять им. Но королева, придерживающаяся реформаторских взглядов, могла бы помочь нам еще больше.
— Но будет ли этот брак безопасен для нее? — вклинился в разговор Томас Сеймур. — Анна Болейн пыталась оказывать на короля давление по религиозным вопросам и была казнена. А меньше года назад была обезглавлена Кэтрин Говард.
Мне вспомнился затравленный и испуганный взгляд Кэтрин Парр, которую я увидел в карете похоронной процессии. Кранмер кивнул.
