– Бум! – скомандовал Китаец Джону, и тот легко вспрыгнул на наклонную доску. По буму школьные псы всегда ходили с охотой. Еще они неплохо ползали на брюхе, не боялись лестниц и резво носились по «лабиринту» из старых покрышек. А вот барьеры они терпеть не могли. Хотя легенда гласила, что Джареф однажды, преследуя вкусного пуделя, вскарабкался на двухметровый забор. Но мало ли в Школе легенд.
На полпути Джону бум надоел, и пес спрыгнул вниз. Китаец вздохнул. В такие моменты он часто ловил себя на желании завести к старости немецкую овчарку. «Чтобы пахала, как робот, и радовалась, что приказывают».
Оставив позади тренировочную площадку, Китаец углубился в зону выгула. Здесь росли чахлые деревца и облезлые кустики. Вдалеке пара молодых из «Трешки» орудовала лопатами, закапывая в снег отходы собачьей жизнедеятельности. Джон задрал лапу на перекошенную желтую березу. «Бредовая затея, – подумал Китаец. – Но чем черт не шутит». Он остановился в центре зоны.
– Джонни! – позвал Китаец. И подал команду: – Ищи!
Джон огляделся вокруг и поднял на Китайца глаза, полные насмешливого презрения: ты тронулся, папа? Что здесь искать? Я-то знаю, что здесь никогда не было ничего толкового. Кошки сюда не ходят, ворон мы разогнали. Мышей съели. Пусто здесь. Даже огрызка вонючего не прикопано.
– Где, Джонни? – спросил Китаец, изображая на лице волнение. – Где? Ищи!
Джон склонил голову набок, подумал и снова огляделся. Потом для порядка обнюхал снег у ног Китайца. Потом чуть правее, левее… Поднял голову и посмотрел на хозяина, словно вынося окончательный диагноз: кретин.
– У-у!!! – сказал Китаец, воздевая к небу сжатые кулаки. – Где, Джонни? Где? Куда пропало? Ищи, Джонни, где? Ищи, где? Где, ищи! А? – бормоча эту шаманскую скороговорку, он постепенно смещался назад, вынуждая Джона двигаться за собой. Наконец пса разобрало любопытство. Или он решил, что с него все равно не слезут, раз уж настолько серьезно взялись. Так или иначе, Джон ткнулся носом в снег и принялся его обследовать со свинячьим похрюкиванием. Китаец шел за собакой. Движение пса внешне казалось совершенно броуновским: вот он увлекся одним следом, прошел по нему, бросил, взял другой, потом битую минуту фыркал над чьей-то меткой. Но зоркий узкий глаз Китайца отмечал главное: если все шараханья собаки наложить на карту и вывести некую среднюю линию, получится расширяющаяся спираль. Кавказская овчарка, собака-акула, тупая машина убийства, работала нижним чутьем не хуже иного спаниеля.
Мастер заехал в Офис, пробыл там около часа, нежно распрощался с персоналом и вышел на улицу. Недельный снегопад кончился, подмораживало, на вечернем небе проступали звезды. Мастер добрел до машины, открыл незапертую дверь и растолкал сонного Ветра.
– Я тебя сто раз просил запираться изнутри, – сказал он неприязненно.
– Виноват, запамятовал, – промычал Ветер, протирая глаза. – Сморило меня. Роскошный тут отопитель.
– От него можно и угореть, между прочим!
– Он немецкий, – отмахнулся Ветер. – От него не угоришь. Это тебе не в самоходке…
– Ты-то откуда знаешь, что в самоходке?
– Ну… Лебедь рассказывал.
– Ох, горе луковое… Ладно. Я так понимаю, доложить нечего?
– Все чисто, – покачал головой Ветер. – Я вел тебя, Лебедь сел на твоего приятеля. Никому вы на хрен не нужны.
– Fuck! – Мастер трахнул кулаком по баранке. – Не может быть такого!
Ветер снова покачал головой.
– Делаем все возможное, – улыбнулся он.
– Да знаю я! – скривился Мастер. – После того фокуса с техничкой в декабре я просто не знаю, где у вас пределы этого возможного. Я другого понять не могу – как именно за нами следят. Должны ведь!
– Ты это твердишь уже полгода. И ничего пока не откопал. Маяков нет? Нет. Пеленговать, значит, нечего. Сенс за тобой следить не может, у тебя справка. Может, свыкнешься с мыслью, что ты не такая уж важная персона?
– Хотелось бы, – сказал Мастер горько. – Но мы будем продолжать.
– Не возражаю. Давай, поехали.
– Ты здорово торопишься?
– Мне работать завтра! Имею я право сегодня интимной жизнью пожить?
– Нет проблем. – Мастер завел двигатель. – Почему они даже за Таней «хвоста» не пустили, а?
– Чем занимается муравей, с точки зрения слона? Подумай, Мастер.
– Некорректное сравнение. – Мастер аккуратно протиснул машину сквозь узкую арку.
– Как раз корректное. Только не обижайся, ладно? Ты себя чересчур накручиваешь. Это уже смахивает на манию преследования. Пока еще в легкой форме.
– Тебя бы в мою шкуру…
– Разве такая большая разница? – спросил Ветер. – У тебя, конечно, другая ответственность. Ты голова, я руки. Но ты меня еще и заставляешь быть филиалом головы. И всех, кто в деле, тоже дергаешь. Так нельзя. Должен быть мозговой центр и исполнители. А у тебя получается Змей Горыныч – на десять голов четыре лапы. Мне, например, тяжело работать, когда башка загружена. Я все время ощущаю, какая опасность нам грозит. И всем нам, и мне конкретно. Это, знаешь ли, производительности труда не способствует…
