— И что, надо ехать? — спросил он ее озабоченно. — Хочешь, я отвезу тебя?
— Да нет, не беспокойся. Мы поедем на поезде из Аулиеаты. Вот только я думала, что нас позовут в Саратов через неделю, а получается уже завтра надо выезжать.
Они замолчали. Арсен приостановил машину. В их краткую райскую жизнь-сказку внезапно вторглась повседневность. Казалось бы, что тут особенного, у каждого свои дела, свои заботы. Но они почувствовали себя так, будто рухнули с неба на землю. Впрочем, длилось это не больше минуты. Элес проявила деловитость:
— Я позвоню, Арсен, и уговорю своих партнерш, чтобы в этот раз они поехали в Саратов без меня.
Но Арсен не хотел создавать ей лишние сложности.
— Я не знаю всех деталей, Элес, но мне думается, не стоит срывать договоренности.
— Арсен, — сказала она, коснувшись его плеча. — Ради нас я могу на все пойти.
Они уже понимали друг друга, как пара чаек над морем — по голосам, по малейшим движениям крыльев. И все-таки Арсен ощутил необходимость, прежде чем высадить ее у сестриного дома, сказать, вернее, намекнуть, что дальнейшую жизнь свою он уже без нее не мыслит. Но как только он выключил мотор, снова раздался телефонный звонок. На сей раз звонил мобильник Арсена. Оказалось — сам шеф. Поинтересовался, где он находится, и сообщил, что в Туюк-Джар прибыл сам аким Джанышбаев — глава администрации района — в связи с подготовкой к встрече их высочеств, поскольку по протоколу полагается, чтобы таких знатных гостей встречал и приветствовал глава региона. И потому шеф требовал, чтобы Арсен Саманчин прибыл без промедления в офис. Предстояло обговорить с самим акимом детали утренней поездки в Аулиеатинский аэропорт.
Так повседневность еще раз по-хозяйски вторглась в их очарованный мир. Пришлось поторапливаться. Договорились, что будут постоянно на телефонной связи. Арсен для проверки тут же набрал ее номер, и мобильник Элес зазвонил.
— Уважаемая Элес Батыровна, — произнес он подчеркнуто уважительно, — извините за беспокойство. Это некто Арсен Саманчин. Он будет вам постоянно названивать, поскольку без этого нет ему жизни. Что скажете, Элес Батыровна?
Элес Батыровна тихо рассмеялась в ответ:
— Да, уважаемый Арсен Саманчин, я сама буду вам названивать, буду жить от звонка к звонку. Спасибо, Мухабат Мухабатович — Любимый Любимович.
Отключив телефоны, они посмотрели друг другу в глаза, как если бы расставались навеки.
— Я буду ждать! — сказал на прощание Арсен Саманчин.
— И я буду ждать! — ответила Элес.
Он успел обежать машину и открыть ей дверцу, они оказались опять лицом к лицу в полутьме на краю двора. И в этот миг он окончательно убедился, что жить без нее уже не сможет. А она сказала:
— Мне так не хочется уезжать. Попробую уговорить подруг.
— Смотри, Элес. Если получится. А нет — я потерплю три-четыре дня. И без тебя отсюда не уеду.
— А может, мне прямо из Саратова в Бишкек приехать?
— Буду ждать на вокзале. Ты только звони. Если охота быстро завершится, это одно, если затянется — другое.
— Да, понимаю.
И они обнялись на прощание. Крепко и нежно.
И пока “Нива” Арсена Саманчина не скрылась из виду, Элес махала ей вслед рукой. А он не отрывал взгляда от бокового зеркала, в котором ее фигурка все уменьшалась, превращаясь в тень.
И лишь отъехав подальше, он вспомнил разом — и как в пропасть рухнул: а что же станется, если заложники будут-таки захвачены?! И ведь не скажешь никому, даже ей… Скажешь — сокрушающая лавина сметет все на своем пути, от фирмы “Мерген” не останется и пылинки. Не скажешь — еще хуже… Как быть?
Когда Арсен Саманчин приехал в офис и направился в кабинет шефа, то в приемной среди помощников увидел и Таштанафгана. Тот поздоровался первым:
— Привет, Арсен, прибыл? Пошли, а то шеф заждался. — И как ни в чем не бывало взял его за руку. Перед дверью спросил: — Как звать акима знаешь? Имя, отчество?
— Нет, я с ним мало знаком.
— Корчубек Алтаевич. Джанышбаев Корчубек Алтаевич. Запомнил? И еще, слушай, оказывается, аким приготовил двух беркутов — принцам в подарок от акимата.
— Понятно. А ты как здесь оказался?
— Ну, как же, я ведь не просто загонщик, шеф всегда приглашает меня, когда такие важные дела.
— Ясно.
— Ну, как покатался с Элес?
— А твое какое дело?
— Да брось ты! Она девка хорошая, как раз для тебя.
С тем и вошли в кабинет. Как полагается, вначале Арсен Саманчин поздоровался с акимом — представительным полноватым мужчиной в костюме и при галстуке, с виду лет сорока с небольшим. Припомнилось, что прежде раза два где-то виделись они на каких-то конференциях. Потом поприветствовал дядюшку Бектура. Разговор начал сам аким:
— А мы тут поджидаем тебя, Арсен. Кое о чем потолковать надо.
— Я готов, Корчубек Алтаевич. Мое дело — главным образом переводческое. Синхронистом буду.
— Знаю-знаю. Без переводчика тут никак не обойтись. Однако ты для нас не только переводчик, Арсен. У тебя такой родственник — Бектурган-ага, Черчилль-ага! Гордись! Наш беке в прошлом и колхоз держал крепко, и теперь вся охота в его руках: от архаров до барсов. А от прессы ты и сам из ханов!
Все посмеялись шутке, потом пошел серьезный разговор. Высказывался главным образом аким.
Поначалу он решил посоветоваться — как лучше устроить церемонию дарения беркутов (арабские богатеи обожают орлов и соколов горных и с удовольствием увозят узенгилешских ловчих птиц в свои края). Дарение совершается в торжественной обстановке: орел с кожаным капюшоном на голове преподносится на протянутой руке к руке гостя, одетой в кожаную рукавицу, чтобы, не дай бог, когтями не поцарапала птица почетного гостя. Вопрос состоял в том, как лучше — преподнести беркутов гостям при их прибытии в Туюк-Джар или при их отъезде после охоты? Таштанафган поспешил высказать мысль, что лучше не отвлекать принцев от главного, от охоты, а вручить подарок в конце, перед их отъездом, соблюдя все церемонии. Его поддержали и сам шеф Бектур, и все остальные. Аким Джанышбаев тоже согласился с этим доводом. Воодушевившись, Таштанафган разговорился — мол, дарение надо проводить по старинному обычаю, чтобы в момент передачи присутствовал шаман, который исполнит охотничьи заклинания.
— Есть у нас такие шаманы — камлать будут и про беркутов исполнят заклинания. Принцам наверняка захочется узнать, про что в них говорится, вот ты, Арсен, и переведешь на английский. Может, тебе заранее послушать какого-нибудь шамана, чтобы не запутаться в шаманской дребедени?
— Ладно, подумаю, — не без раздражения ответил Арсен Саманчин, не понимая, что происходит с Таштанафганом. “Неужто передумал? Вот была бы радость! А что если за нос водит?”
А Таштанафган словно чувствовал его смятение, еще больше сбивал с толку, стал рассказывать байку про одного несусветного шамана по прозвищу Шамалбаш — Ветреная голова.
— У нас в Туюк-Джаре, Корчубек Алтаевич, есть один шаман — другого такого нигде не сыскать. Бектур-ага, вы-то знаете про Шамалбаша. — Тот, улыбаясь, кивнул. — Да и ты, Арсен, слышал, наверное? В аиле все его знают, от мала до велика. Уж если он разойдется — спасу нет! Как начнет камлать! Пляшет, прыгает, хрипит, вопит:
