— Янычары!
Он положил стрелу на тетиву лука, растянул ее, выстрелил, потом еще и еще раз. В него тоже попала стрела, первая за все время атаки. Она звякнула и отскочила от нагрудника. Влад на всякий случай опустил забрало.
Его лошадь тоже была защищена, однако на ней не было сплошных металлических доспехов, так как Дракула не хотел, чтобы Калафат утратила подвижность. На свою любимицу он надел толстый стеганый колет с металлическими пластинками и стальной наголовник, украшенный острым шипом. Он возвышался над лошадиной мордой и значительно менял общий вид Калафат. Перед турками возникала не лошадь, на них мчался единорог, а на спине у него восседал черный демон. Страшное чудовище неслось галопом под серебряным драконом, парящим над ним, и несло свою ношу, испускающую смертоносные стрелы.
Лавина людей, кричащих от ужаса, бежала перед этим летящим демоном и сонмом его соратников, стремящихся за ним. Турки сбивали палатки, опрокидывали шатры, вырывали веревки. Влад видел, как толпа буквально врезалась в янычаров, которые пытались организовать сопротивление, и расколола их на части.
Но тут под штандартом, на котором был изображен слон, послышался призывный стук боевого барабана. Янычары оправились от первого испуга и собирались у своего знамени. Почти все они не успели надеть доспехи, однако оружие было при них.
Главное желание Влада состояло в том, чтобы прорваться в самый центр лагеря и убить только одного человека. Однако янычары составляли цвет турецкой армии, ее сердцевину. Именно они стояли между ним и Мехметом.
— Все ко мне! — крикнул князь, хотя в этом и не было никакой необходимости.
Валахи постоянно держались рядом с ним. Бок о бок с Дракулой скакали витязи в черных доспехах. Они в последний раз обрушили на неприятеля град стрел. Потом луки стали не нужны. Конники повесили их за спину. Пришло время браться за мечи.
— Дракула! — закричали витязи и бросились на янычаров, успевших построиться в боевой порядок.
Всего турок было около трехсот, возможно, чуть больше. Все они пали, как скошенные колосья пшеницы. Мечи витязей поднимались и опускались, затупляясь от тяжелой работы.
Когда с янычарами было покончено, Влад двинулся вперед. За ним последовали его люди. Всадники выехали на дорогу, которая теперь принадлежала им. Она была ровной и настолько широкой, что по ней можно было скакать по двадцать человек в ряд. Валахи перестроились и по команде двинулись вперед. Смертоносное копье беспрепятственно неслось к самому сердцу мусульманского лагеря.
Теперь дорогу освещали не только огни факелов. По обеим сторонам ее стояли фонари, в которых горела промасленная пакля. Валахи двигались быстро. Всадникам казалось, что огни движутся вместе с ними. Фонари мелькали, сливаясь в сплошные линии, указывающие путь к заветному шатру Мехмета.
Больше сотни турок, попавшихся валахам по пути, были порублены. Воевода уже видел стены, которые сам помогал строить всего день назад, и ворота, через которые можно было попасть к султанскому шатру. Он добрался до середины турецкого лагеря и увидел древко султанского бунчука. Влад хорошо знал, что его украшают шесть конских хвостов, золотой полумесяц и тысяча мелодично звучащих серебряных колокольчиков. Князь уже видел, что здесь собрались люди. Вполне вероятно, что среди них был и тот человек, которого он искал.
«Точнее, два человека», — поправил себя Дракула.
Сбоку в него летели стрелы, и он вынужден был пригнуться к шее Калафат, как когда-то давно, во время игры в джерид. Там, около бунчука, находился Мехмет. Скорее всего, Раду, брат, которого он не смог спасти, был теперь рядом с султаном. Влад подумал, что еще один рывок, небольшой отрезок пути, который Калафат легко покроет благодаря своей отменной скорости, и он увидит их обоих.
Но вдруг все изменилось. Словно из-под земли перед валахами выросли ряды всадников. Лунный свет мерцал, отражаясь от их доспехов и шлемов. Эти воины были экипированы и вооружены. Воевода не мог различить, какого цвета у них флаг, но, скорее всего, он был желтым. Под таким стягом воевала анатолийская кавалерия.
Недавно Дракула говорил своим людям, что анатолийцы испытывают недовольство, что они разочарованы своим командующим, который почти все время пьян. Тогда он решил не напоминать им о том, что, несмотря на все это, уроженцы Малой Азии по-прежнему оставались великолепными воинами и составляли элитную часть гвардии Мехмета.
Позади всадников князь увидел пехотинцев с алебардами в руках. Они тоже выстроились, чтобы отразить нападение. Это были пейки, воины с удаленной селезенкой.
Промедление было подобно смерти. Времени не оставалось даже на то, чтобы испугаться.
Влад наклонился вперед и держал меч на уровне головы Калафат. Он словно предлагал противнику испытать на себе двойной удар — единорога и Когтя дракона.
Дракула налетел на ближайшего турка. Судя по шлему, украшенному перьями, его противник был офицером. Он готов был биться копьем и потому имел возможность отразить атаку. Однако Влад знал, как обыграть его. Турок только что сел на лошадь, а князь уже достаточно разогнался. Когда они сблизились, воевода притворился, будто собирается уклониться влево, чтобы спрятаться от наконечника копья за высоко поднятым щитом. На самом же деле он резко рванулся вправо, пропустил копье под рукой со щитом, потом прижал его к себе, резко остановил Калафат и толкнул офицера его же оружием, лишив врага равновесия. Князь держал меч внизу, потом резко поднял его и ударил турка между кольчугой и подбородком.
Враг рухнул наземь. Влад огляделся и увидел, что повсюду разгорелись рукопашные схватки. Стойка ткнул в лицо огромному турку свой факел. Борода всадника запылала, он дико закричал и упал с лошади. Грегор, по привычке посмеиваясь, сокрушил булавой шлем своего противника. Над схваткой парил серебряный дракон. Конец древка был подобен наконечнику копья, и Илья ловко орудовал им, не отставая в схватке от товарищей. Вот еще один неверный отправился в свой рай. Новая волна валахов, прискакавших на помощь своему авангарду, с криками обрушилась на турок, и левый край анатолийцев дрогнул. Его просто смяли.
Воины на крупных боевых скакунах проезжали мимо Влада. Он прикоснулся каблуками к бокам Калафат, и она в мгновение ока оказалась впереди своих могучих, тяжелых собратьев. Воевода не был в первых рядах тех, кто врезался в шеренгу пейков, но он мог видеть, что эти пехотинцы наносят существенный урон его конникам. Крюками, укрепленными на длинных рукоятках алебард, пейки цепляли всадников, стаскивали их с седел, а потом разрубали шлемы. Однако их ряды вскоре разрушились. Сражение превратилось во множество отчаянных поединков. Витязи Дракулы постоянно находились рядом со своим князем, оберегали его и неуклонно следовали за ним под реющим знаменем серебряного дракона.
Когда пейки были рассеяны, воевода при бликах лунного света увидел, насколько же близко они подошли к центру лагеря. Султанский бунчук был уже совсем рядом. Среди людей, которые собрались вокруг него, воевода различил солаков, то есть гвардейских лучников, и спагов, как верховых, так и пеших, потерявших лошадей.
Турки ощетинились копьями и мечами. Множество стрел обрушилось на валахов.
Князь, напрягая зрение, смотрел внутрь круга. Там, за спинами турецких воинов, он наконец увидел тех, кого искал. Именно эти люди были целью ночной атаки, причиной множества смертей. Мехмет стоял, сжимая в руке меч. Он был в ночном одеянии из темно-лилового бархата, расшитом золотом и серебром. Его голову защищал огромный золоченый шлем со страусовым пером. Рядом с ним стоял другой человек, одетый точно так же. В руках он держал лук. Это был Раду. В последний раз Влад видел его очень давно, когда тот был еще мальчиком.
Слезы навернулись на глаза князя. Он поднял забрало, стер их и посмотрел на своих соратников. Их осталось совсем мало. Кто-то сбежал по пути, испугавшись трудностей, многие пали в сражении. Из двух тысяч воинов, которые вышли вместе с ним из лагеря, осталось не больше двухсот. Но воевода знал, что с другой стороны к султанскому шатру движется Ион и ведет за собой еще две тысячи человек.
Однако ждать подкрепления Дракула не мог. Он видел перед собой тех людей, которых искал, и тех, кто защищал их. Нельзя сказать, что кругом царила тишина. Не смолкали звуки поединков, крики страха,
