— Наверху той груды я обнаружил примерно пятьдесят — шестьдесят скелетов, — продолжил он. — На некоторых даже сохранились остатки одежды и украшения. Как специалист-антрополог, могу сказать, что все эти скелеты принадлежали здоровым людям, хорошо питавшимся при жизни. В большинстве своем они пребывали во цвете лет и умерли в одно и то же время. Однако мне не удалось выявить никаких признаков насилия.
— И как же вы объяснили это загадочное явление? — подала голос Нора.
— Какая бы катастрофа ни повлекла за собой смерть этих людей, катастрофа эта разразилась внезапно. У тех, кто выжил, не было времени похоронить умерших должным образом. Я провел кое-какие исследования и не обнаружил никаких признаков массовых болезней. Впрочем, многие заболевания никак не сказываются на состоянии костей. Так или иначе, тела умерших просто-напросто перенесли в пещеру за амбарами и бросили поверх огромной груды костей, скопившихся там ранее. Что касается нижних, разрозненных скелетов, это, как говорится, совсем другая история, — с непроницаемым лицом продолжал Арагон. — Кости их по большей части сломаны, и в отличие от тел, брошенных сверху, они принадлежат людям, несомненно, умершим насильственной смертью. Речь идет о сотнях, а может быть, о тысячах убитых. Их останки накапливались годами. И, должен сказать, всех их умерщвляли весьма жестоким способом.
Арагон обвел сидевших у костра взглядом темных глаз. Сердце Норы бешено колотилось.
— Итак, — антрополог вытер лицо грязной банданой, — кости, находящиеся снизу, обладают несколькими необычными характеристиками. — Пинцетом с резиновыми кончиками он указал на фрагмент, лежавший в контейнере. — Первое — среди них много длинных, сломанных особым образом. Как вот эта.
— И в чем же состоит их особенность? — спросил Смитбэк.
— В том, что кости были сломаны в момент смерти. Не до и не после.
— Вы только это имели в виду? — осведомился Блейк.
— Не только. Кости сломаны в точности так, как анасази ломали кости лосей и оленей, добывая костный мозг. Видите вот этот фрагмент плечевой кости? Из него тоже…
— Подождите, подождите! — возбужденно перебил Смитбэк. — А для чего им был нужен костный мозг? Для того чтобы…
— Дайте мне закончить. Я также обратил внимание на то, что почти на всех костях имеются небольшие отметины. Исследовав эти отметины под микроскопом, я выяснил, что они сделаны каким-то каменным орудием в процессе расчленения скелета. Вне всякого сомнения, с трупов срезали плоть, как на скотобойне. Еще одна особенность состоит в огромном количестве раздробленных черепов, принадлежавших детям. Судя по отметкам в теменной и затылочной частях, с них были срезаны скальпы, в точности так, как с черепа девочки, обнаруженного в пуэбло Пита. Почти все детские черепа имеют явные признаки так называемого вскрытия на наковальне. Подобные признаки я выявил и на черепе из пуэбло Пита. К тому же многие просверлены и из них удалены круглые куски кости.
— А в чем состоят признаки «вскрытия на наковальне»? — спросила Нора.
— Это весьма специфические параллельные отметины, которые остаются лишь в одном случае — когда голову жертвы кладут на плоский камень и бросают сверху другой, чтобы вскрыть черепную коробку. Подобные отметины часто встречаются на черепах животных, мозг которых употреблялся в пищу.
Краешком глаза Нора заметила Смитбэка, усердно строчащего в блокноте.
— Это еще не все, — продолжал Арагон. — На многих костях я заметил еще один необычный признак.
Он поднял пинцетом самый маленький фрагмент и продемонстрировал остальным.
— Посмотрите на концы через лупу.
— Я не вижу ничего необычного. — Нора взглянула первой. — Разве только легкий блеск на местах излома. Похоже, кости использовали для выделывания шкур.
— Нет, для других целей. Подобный блеск — верный признак кипячения в горшке.
— Их варили? — По ее спине пробежал неприятный холодок.
— Да, блеск появляется, если кости долгое время кипятятся в грубой керамической посуде, при этом все время подвергаясь помешиванию, — пояснил антрополог. — Как при варке супа. — Последнее замечание придало его рассказу особо зловещий оттенок.
Арагон потянулся за своей чашкой и допил кофе.
— Насколько я понял, жители этого города готовили себе пищу из человеческого мяса? — уточнил Холройд.
— Разумеется, мой коллега ведет именно к этому, — поспешил вставить свое слово Блейк. — Но, как ни странно, в мусорной яме я не обнаружил ни единого фрагмента человеческой кости. А вот костей животных, которых явно употребляли в пищу, там полным-полно.
Арагон хранил молчание.
Нора обвела глазами долину. Солнце уже вознеслось над скалами, позолотив их верхушки. Однако теперь вся дивная картина дышала не покоем, а тревогой и опасностью.
— Я должен сообщить вам еще кое-что, — едва слышно произнес антрополог.
— Что?
Арагон посмотрел на Слоан.
— Я не думаю, что склеп, который вы обнаружили, является захоронением.
— Скорее всего, это место жертвоприношения, — помимо собственной воли изрекла Нора.
— Вы правы. Несомненно, речь идет о ритуальном жертвоприношении. Осмотрев скелеты, я пришел к выводу, что они принадлежат людям, подвергнутым расчленению, упомянутому мной ранее. Затем плоть их отделили от костей, сварили или поджарили. Скорее всего, мясо находилось в сосудах, вокруг которых были уложены кости. Я обнаружил там остатки некоего коричневого вещества. Скорее всего, это высохшая плоть.
— Господи, меня сейчас вырвет, — не поднимая глаз от блокнота, пробормотал Смитбэк.
— Убитых также оскальпировали. Мозги их извлечены, и из них — как бы это сказать? — приготовлено нечто вроде желе, приправленного острым перцем. Я нашел остатки… этого блюда… внутри каждого черепа.
Повар, словно привлеченный разговором о кулинарии, появился из палатки, закрыл вход на молнию и приблизился к костру.
— Раньше вы не были любителем сенсационных заявлений, Энрике, — заявил Блейк. — Поцарапанные и отполированные кости вовсе не обязательно свидетельствуют о каннибализме.
— Я не употреблял термина «каннибализм», — возразил Арагон. — И пока что воздерживался от каких-либо заключений. Я просто сообщил вам о результатах собственных наблюдений.
— Из которых можно сделать лишь один вывод — анасази занимались каннибализмом, — процедил Блейк. — Но это противоречит всему, что мы о них знаем. Они были мирным народом и добывали пищу земледелием. До сих пор у нас не было ни единого свидетельства, позволяющего предположить, что они ели людей.
— Это не совсем так, — подавшись вперед, негромко произнесла Слоан. — Некоторые археологи придерживаются теории, согласно которой коренное население Северной Америки в древности занималось каннибализмом. Речь идет не только об анасази. Как, например, вы объясните такое явление, как Аватови?
— Аватови? — повторил Блейк. — Вы имеете в виду деревню племени хопи, уничтоженную в самом начале восемнадцатого века?
— Да, — кивнула Слоан. — После того как испанцы обратили жителей деревни в христианство, индейцы из окрестных поселений устроили там настоящую бойню. Тридцать лет спустя были обнаружены кости убитых. Все они имели те же признаки, о которых нам только что рассказал доктор Арагон.
— По всей видимости, каннибализм получал распространение в периоды, когда индейцы страдали от голода, — заметила Нора. — В нашей собственной культуре достаточно подобных примеров. И все же Квивира находится далеко от Аватови. Жители ее не принадлежали к племени хопи. Если они занимались каннибализмом, скорее всего, это был ритуальный каннибализм. Так сказать, узаконенный обычаями и традициями. Такой …
