— А что вы скажете о том страшном привидении во «Вдове Булл» в прошлую пятницу?
— Понятия не имею. Это был не Скофилд, но больше полиция мне ничего не сказала.
— Может быть, еще один актер?
— Весьма возможно. Полагаю, его послал фонд. Насколько мне известно, они поддерживают актеров, участвующих в разных театральных проектах.
— Или их спонсоры, — сказал Джейк, вспомнив про «Авену».
Погрузившись каждый в свои мысли, они молча вернулись в отель. Джейк посмотрел в окно, в сторону реки. Незаконченная башня нового отеля «Уильям Шекспир», освещенная огнями города и прожекторами, была видна издалека.
— Я по-прежнему не понимаю, какое отношение ко всей этой истории имеет «Авена».
— Очевидно, они заинтересованы в имени Шекспира с точки зрения экономической перспективы. Также не вызывает сомнений, что они стоят за фондом. Или наоборот, — ответил Джейк.
Мелисса с отвращением покачала головой.
— Ты считаешь, что они как-то связаны со Скофилдом?
— Трудно сказать. Возможно, они просто решили использовать безумного профессора.
— Так кто же они? — спросил Сунир.
— Моя коллега из Нью-Йорка продолжает над этим работать. Впрочем, оффшорные корпорации ни перед кем не несут ответственности.
— А это легально?
— Да. По большей части. — Он мрачно смотрел на вздымающуюся в небо башню. — Многонациональные корпорации созданы для того, чтобы оставаться над законом. Ставлю фунт против пончика, что они оставят несчастного Ричарда Скофилда мучиться неизвестностью.
— Большего он и не заслуживает, — заметил Сунир.
— Если только он не свихнулся окончательно, — возразила Диана.
— Ученых вроде доктора Скофилда и вас, Диана, не интересуют такие банальные вещи, как доходы корпораций и необходимость защищать их любой ценой. Но большой бизнес, как мы все хорошо знаем, не страдает от угрызений совести. Десмонд Льюис решил рискнуть. Но использовали ли они Скофилда, чтобы разделаться с ним? Скорее всего, мы никогда об этом не узнаем, а полиция не станет нам ничего рассказывать.
— Ты также многое поставил на карту, — заметила Диана.
— Верно. И можно быть уверенным, что именно они стояли за визитом Гарольда Шервуда, который последовал после того, как угроз оказалось недостаточно. Однако сейчас речь идет не об одной корпорации. Не вызывает сомнений, что экономика — в особенности в Стратфорде — очень серьезно пострадает, если на имя Шекспира будет брошена тень. Прощай, «Нью-Плейс». Прощайте, миллионы туристов с толстыми бумажниками. Прощайте, доходы. Такие неприятности ждут и другие места — «Глобус», к примеру. Огромное количество книг и дисков станут никому не нужны. Прощай, «Шекспир инкорпорейтед». Именно это больше всего тревожит Скотленд-Ярд.
Когда они подъехали к отелю, Джейк взял Диану за руку. Он надеялся, что со временем она его простит за то, что он перевернул ее мир с ног на голову. Диана так посмотрела на него, что у него даже появилась надежда.
— Скажи мне одну вещь, — попросил Джейк, когда они вышли из лифта. — Ты действительно собиралась отвезти нас в Гатуик?
— Конечно, — твердо ответила она, а потом ухмыльнулась. — Но я рассчитывала, что вы сумеете меня отговорить.
Сунир, который жил теперь как монах, согласился пропустить с ними стаканчик. Джейк отпер дверь номера, который они занимали с Дианой, вошел внутрь и потянулся к выключателю.
— Проходите, располагайтесь. Я сейчас позвоню в обслуживание номеров.
И тут он замер на месте. Что-то было не так.
— Подождите.
Он жестом остановил остальных и осторожно вошел в номер, прочесывая его взглядом. Что-то изменилось. Но что? А потом он увидел и похолодел. На столе, как и в шкафу, было пусто. Его сумка, в которой лежали все собранные им материалы, исчезла.
Мелисса бросилась в свою комнату и вернулась с горящими от гнева и обиды глазами.
— Мерзавцы, они забрали все мои записи. Всю работу. Один раз мы оставили бумаги в номере — и они исчезли. — Она села на кровать, ее трясло от ярости.
Но когда Джейк прошелся по комнате, он заметил, что они пропустили маленькую сумочку, стоявшую возле его чемодана.
— Они не взяли кости, которые мы выкопали на церковном кладбище в Дептфорде, — сказал он.
У Джейка осталась последняя карта, и он позвонил Саре Коллинз из «Уолл-стрит джорнал», предположив, что она могла узнать что-нибудь интересное.
Когда Сара взяла трубку, Джейку сразу показалось, что ее голос звучит подавленно.
— О, Джейк, привет.
— Тебе удалось узнать еще что-нибудь об «Авене»?
Последовала небольшая пауза.
— Это любопытно. Обычные источники информации блокированы. Но кое-что мне удалось обнаружить.
— Давай, не томи.
— Дело в том, что эта организация создана очень давно. Она старше, чем «Компания Гудзонова залива»,[129] и почти такая же старая, как «Британская Ост-Индская компания».[130] Тут может существовать какая-то связь. Насколько мне известно, у них есть королевская грамота, датируемая тысяча шестьсот двадцатыми годами.
— Ничего себе! Ты меня не обманываешь?
Сара вздохнула.
— Возможно, я уже слишком стара для таких игр. Это все, что я могу сказать, Джейк. Правда. Береги себя, ладно?
Джейк повесил трубку. Рассказ Сары привел его в полное недоумение. Он повернулся к остальным, нетерпеливо ждавшим разъяснений, и рассказал последние новости. Все ошеломленно размышляли о том, что это может означать. Джейк позвонил в обслуживание номеров, теперь предстоящая выпивка наполнилась новым смыслом.
Когда Сунир прощался, он осторожно сказал:
— Все это не имеет значения. Мы по-прежнему знаем правду, и нам известно, где ее искать. У нас остался список. Мы можем собрать все снова.
Джейк очень на это рассчитывал. Однако на сегодня призраков с него хватит, он был готов идти спать. Наконец они разошлись по своим номерам и улеглись в постели, остро ощущая горечь поражения. Джейк лежал, надеясь, что ему удастся заснуть, рядом устроилась Диана. Сон уже был близок, когда Джейку пришла в голову мысль. Он заставил себя сесть и записать ее на листе бумаги: это было все, что у него осталось.
«В конечном счете, — написал он, — самым шокирующим в Уильяме Шекспире из Стратфорда-на- Эйвоне, в Англии, оказалось то, каким поразительно обычным человеком он был. Как его последователи, как те, кто пользуется его именем, как то большинство, которое поддается соблазну и становится жертвой жадности и жажды наживы, он лишь доказал свою людскую сущность».
Основные даты жизни и творчества Шекспира
