остановиться прямо на середине дороги. Прошло несколько секунд, прежде чем Масако вдруг осознала, что пугает ее не столько тело, которое предстояло увидеть через несколько часов, сколько невидимые, прячущиеся в темноте и наблюдающие за ней оттуда люди.
Стоило ей войти в комнату отдыха, как Кунико демонстративно поднялась и, не оглядываясь, промаршировала к выходу. Никак не отреагировав на эту выходку бывшей подруги, Масако огляделась, отыскивая Йоси. Та стояла в раздевалке, разговаривая о чем-то с Яои.
— Шкипер.
Она тронула ее за плечо. Йоси вскинула голову, не успев застегнуть куртку. Стоявшая рядом Яои тоже повернулась. Масако не собиралась посвящать ее в их планы, но, увидев перед собой ясные улыбающиеся глаза и выражающее совершенную невинность лицо, лицо без малейшего намека на тот ужас, через который они все прошли, почувствовала непреодолимое желание стереть с него улыбку, заставить Яои дрожать, как только что дрожала она сама, когда стояла в темноте на пустынной дороге.
Она стиснула зубы, стараясь удержать в себе поднимающуюся злость.
— Что случилось? — спросила Йоси, но по тому, как напряглись и окаменели черты, как сжались в узкую полоску губы, было видно, что она уже знала ответ.
— У нас есть работа, — коротко сказала Масако, решив не упоминать о своих новых подозрениях и страхах.
— О чем это вы тут шепчетесь? — Яои встала между ними. — Какие тайны скрываете от меня?
Неожиданно для себя Масако схватила ее за руку.
— Тебе действительно интересно? Хочешь знать? — глядя в чистые, незамутненные сознанием вины глаза, спросила она.
— Ты что? Что ты делаешь? — испуганно пробормотала Яои.
Она попыталась освободиться и вырвала руку, но Масако удержала ее за локоть.
— Собираемся разрезать еще одно тело. Такая вот у нас «работа».
Яои отшатнулась. Йоси беспокойно огляделась и покачала головой, встревоженная тем, что на них могут обратить внимание, но в их сторону никто не смотрел — женщины молча переодевались, готовясь к тяжелой ночной смене.
— Не надо так шутить, — взволнованно прошептала Яои. — И отпусти меня.
— Я не шучу. Мне вообще не до шуток, — по-прежнему глядя ей в глаза, сказала Масако. — Хочешь составить нам компанию? Приходи ко мне домой. — Она разжала пальцы — рука Яои упала и бессильно повисла, шапочка соскользнула на пол. — И вот что еще: надумаешь прийти — избавься от этой Морисаки.
Яои сердито посмотрела на нее и отвернулась.
7
Тело принадлежало маленькому, худощавому мужчине лет шестидесяти. Он был лысый, сохранил все зубы, а на правом боку и груди виднелись послеоперационные шрамы — тот, что на груди, был побольше; тот, что на животе — наверное, ему удалили аппендикс, — поменьше. Багровый цвет лица и следы пальцев на шее позволяли предположить, что его задушили. Царапины на руках и щеках свидетельствовали о предшествовавшей смерти борьбе.
Чем он занимался при жизни, какую работу делал, кто его убил и зачем — все эти вопросы оставались без ответа. Раздетый, он превратился в кусок плоти без каких-либо связей с прошлой жизнью. Впрочем, поиск этих связей не входил в обязанности Масако и Йоси; от них требовалось совсем другое: расчленить труп, разложить куски по мешкам и поместить мешки в ящики. Если отключить чувства и воображение и не обращать внимания на кровь и внутренности, эта работа мало чем отличалась от той, которую они выполняли на фабрике.
Йоси подвернула до колен штанины, Масако переоделась в шорты и футболку. Обе надели фартуки и резиновые перчатки, которые умыкнули с фабрики. Из опасения наступить на что-нибудь вроде осколка кости Масако надела резиновые сапоги мужа, а подруге отдала свои.
— Скальпели — чудо, — с восхищением отметила Йоси.
Действительно, принесенные Дзюмондзи хирургические инструменты оказались необыкновенно эффективным орудием. В отличие от кухонных ножей, которыми разделывали Кэндзи, скальпели резали плоть легко, не требуя усилий, как ножницы ткань. Благодаря этому работа продвигалась намного быстрее, чем они рассчитывали.
К сожалению, быстро выяснилось, что пользоваться еще одним приобретением Дзюмондзи, электрической пилой, предназначенной для пилки костей, они не смогут. В ходе пробного испытания во все стороны, а также в глаза полетела мелкая пыль и ошметки мяса, и женщины решили, что в будущем им понадобятся очки. Мало-помалу, как и в случае с Кэндзи, стены и пол покрывались кровью и воздух наполнялся отвратительной вонью, но все равно работа шла легче, чем в прошлый раз, и уже не казалась такой ужасной.
— Посмотри, ему, должно быть, делали операцию на сердце. — Йоси провела пальцем по багровому, напоминающему червяка шраму на груди мертвеца. — Как грустно — перенести операцию, выжить, а потом умереть от рук убийцы.
Слушая глубокомысленные рассуждения подруги, Масако продолжала заниматься делом: отрезав руку, она отпиливала теперь ногу. Ноги у старика были совсем другими, не похожими на ноги Кэндзи: сморщенная землистая кожа, тонкие кости, почти лишенное жира мясо. Возможно, дело было только в воображении, но Масако казалось, что она режет не плоть и кость, а что-то сухое, полое внутри.
— Знаешь, работать куда легче, когда к лезвию не липнет жир, — говорила Йоси. — И вообще все не так, как тогда. И мешки тоже получаются легче.
— Думаю, он не потянет больше чем на пятьдесят килограммов, — заметила Масако.
— Держу пари, это был какой-нибудь богатый старый ублюдок, — уверенно добавила Йоси.
— Почему ты так решила?
— А ты посмотри на эту отметину на пальце. Здесь наверняка было широкое, тяжелое кольцо, усыпанное рубинами и бриллиантами. Кто-то его стащил.
— У тебя чересчур богатое воображение, — рассмеялась Масако.
Утро началось для Масако как продолжение кошмара. Йоси еще не пришла, когда ровно в 9.00 появился Дзюмондзи. Бледный, с покрасневшими глазами, он втащил в ванную завернутое в одеяло тело.
— Ну и жуть, — сказал он, потирая щеки, как будто только что вернулся из Арктики, хотя утро для октября выдалось довольно теплое. — Натерпелся страху.
— Что случилось? — спросила Масако, расстилая на полу в ванной синее виниловое покрывало, то самое, которое они использовали в первый раз. — В чем дело?
— Вот в этом! — Дзюмондзи показал на труп. — Никогда раньше не видел мертвеца. А ведь мне пришлось не только смотреть, а и нянчиться с ним чуть ли не всю ночь. В конце концов я положил его в багажник и отправился в бар «Денни». Посидел там, потом катался по Роппонги.
— И не боялись, что вас остановят?
— Мне такое приходило в голову, но оставаться с ним наедине я просто не мог. Не мог без людей. Понимаю, что рано или поздно каждый заканчивает примерно так, но все равно мне постоянно казалось, что в багажнике лежит зомби. Я знал, что надо снять одежду и все такое, но просто не мог заставить себя прикоснуться к нему. Не мог даже смотреть на него. Пришлось ждать, пока рассветет. Наверное, я просто трус.
Глядя на бледное лицо Дзюмондзи, Масако понимала, через что ему пришлось пройти. В трупах есть нечто такое, что вызывает у живых отвращение и страх. Может быть, со временем она и привыкнет к