Несмотря на свой юный и неискушенный вид, Сорвин уже достаточно проработал в полиции, чтобы знать: враждебно настроенного свидетеля можно прижать лишь с помощью садистских методов. Дресслер был настроен враждебно, поэтому не оставалось ничего другого, как держать его на грани пропасти, постоянно угрожая сбросить его туда. Сорвин вздохнул, улыбнулся и нагнулся ближе к хозяину паба.
– Вы абсолютно уверены в этом, мистер Дресслер? – дружелюбным и доверительным тоном осведомился он.
Дресслер внимательно посмотрел на Сорвина, а затем перевел взгляд на свой стакан, однако виски там уже закончилось. Когда он вновь поднял голову, у него было такое выражение лица, которое Шекспир, окажись он рядом, назвал бы «душераздирающим».
– Да, – ответил он и натужно замолчал, словно пытаясь произвести на свет какое-то чудовище. – Но я знаю, что раньше он жил здесь.
– Правда? Когда? – У Сорвина перехватило дыхание.
Однако на этот вопрос Дресслер не мог ответить.
– И все же вы знаете, что он жил здесь раньше. Откуда?
– Мне сказали.
Сорвин поймал себя на том, что начинает испытывать к хозяину «Танцующей свиньи» легкую симпатию, однако ощущение это было мимолетным.
– Ладно. Значит, вы хотите так, – промолвил он. – Наверное, это хорошая работа. Не понимаю, почему вы хотите ее бросить.
Дресслер не спускал с него глаз, и с его языка уже готов был сорваться вопрос «почему?», но он передумал.
– Один из постоянных посетителей. Парень по имени Майкл Блум.
Сорвин записал имя.
– И где я могу найти мистера Блума?
– На заправке. Она принадлежит ему.
Сорвин улыбнулся.
– Спасибо, – поднимаясь, промолвил он. – Пойду загляну на заправку.
– А что вы собираетесь делать? – окликнул его Дресслер, когда он уже двинулся к выходу.
– С чем? – обернулся Сорвин.
– Ну, с этим. С лицензией.
Сорвин посмотрел на него с выражением искреннего недоумения и улыбнулся:
– Ничего, мистер
На лице Дресслера, только что напряженном и встревоженном, появилось выражение благодарности или, по крайней мере, то ее подобие, которое могло передать его физиономия.
– О, хорошо. Спасибо, спасибо…
Сорвин уже вышел за порог, но внезапно остановился и обернулся.
– Зато я скажу вам, чего я не собираюсь делать. Я не собираюсь забывать фамилию Дресслер.
Он еще раз улыбнулся и двинулся прочь.
Сорвин остановил машину в пятьдесяти метрах от бензоколонки и связался с Джексоном. Тот откликнулся лишь через пять минут. Сорвин улыбнулся, включил двигатель и проехал последние пятьдесят метров, отделявшие его от заправки.
Станция оказалась старой и обветшавшей, две колонки не работали, а объявления, извещавшие об этом, были замусолены и трепыхались на ветру. Рядом с небольшой мастерской, которую окружали пучки засохших цветов, были сложены старые газеты и мешки с углем и растопкой. Сорвин припарковался у одного из насосов и вошел внутрь.
Внутри пахло раскаленным жиром, так как на прилавке стояла печь, в которой были разложены коричневые рогалики с сосисками и пирожки с мясом и яблоками – все это выглядело столь же просроченным и пожухлым, как и цветы под окном. За прилавком стоял опрятно одетый мужчина пенсионного возраста.
– Чем могу служить, сэр? – улыбнулся он при виде Сорвина.
Сорвин не стал утруждать себя официальным представлением.
– Надеюсь, вы сможете мне помочь, – улыбнулся он в ответ. – Я ищу Майкла Блума. Мне сказали, что он работает здесь.
Сорвин был готов к тому, что улыбка собеседника померкнет, а отношение его изменится, однако этого не произошло.
– По-моему, он в бунгало, сэр, – откликнулся его собеседник. – Он придет сюда только после полудня.
Сорвин повернулся и окинул взглядом уродливое бунгало, сложенное из красного кирпича, на которое ему указывал старик. Оно располагалось с противоположной стороны прямоугольного и безликого двора.
– Он там живет?
Старик кивнул с таким простодушием, что Сорвину стало стыдно за свои расспросы.
– Он мой хозяин.
– А вы давно здесь работаете?
– Всего неделю. Я работаю по несколько часов в день, чтобы получить надбавку к пенсии.
– Приятно было познакомиться, – промолвил Сорвин, направляясь к выходу. – И удачи, – искренне добавил он.
Он постучал в дверь, отметив про себя, что садик перед бунгало запущен, а краска на наличниках окон облезла. Ему никто не ответил. Сорвин постучал еще раз, уже более властно, и тем не менее прошло почти пять минут, прежде чем дверь распахнулась.
На выглянувшей заспанной физиономии виднелись следы продолжительных возлияний. Одежда на человеке была измятой.
– Мистер Блум? Майкл Блум? – с некоторым изумлением осведомился Сорвин.
Владелец бунгало мигнул, но ничего не ответил.
– Мистер Блум, не могли бы мы побеседовать? Пожалуйста.
Он уже потянулся за удостоверением, лежавшим в нагрудном кармане, когда его визави внезапно ожил. Заметив что-то за спиной Сорвина, он, не говоря ни слова, оттолкнул его в сторону и кинулся босиком по заросшей сорняками дорожке. Сорвин обернулся и увидел, что Блум движется прямо к заправке.
– Эй ты! Проваливай! – кричал он.
Это было обращено к бедно одетому типу с ярко-красным продуктовым мешком, который шаркающей походкой пересекал двор. Если он и услышал обращенный к нему призыв, то ничем этого не показал.
– Сколько раз тебе говорить?! Проваливай и больше здесь не появляйся!
Добежав до своей жертвы, мистер Блум толкнул ее в спину, и малый упал на гудроновое покрытие стоянки. Сорвин поднял взгляд на серое облачное небо и кинулся их разнимать. Когда он подбежал, Блум стоял над сжавшейся фигурой и пинал ее босой пяткой.
– Поднимайся, негодяй! Поднимайся и проваливай отсюда!
Сорвин протянул руку, чтобы удержать его, и Блум обернулся так стремительно, словно его ударило током. Лицо его было искажено яростью, и он как будто забыл, что уже видел Сорвина.
– Отвали! – рявкнул он, еле сдерживаясь, чтобы не ударить.
– Эй, спокойно! Полиция, – поднимая руки, ответил Сорвин.
Блум открыл рот и слегка втянул голову. Лежавший на земле человек застонал.
– Кто это?
Блум пожал плечами, словно давая понять, что не знает, однако выглядело это неубедительно. Сорвин присел на корточки и положил руку на спину лежавшему человеку. Тот дернулся, пытаясь увернуться.
– Все в порядке. Я помогу вам.
Пострадавший замер и немного расслабился. Сорвин почувствовал характерный запах, который едва
