– А ты был далеко, и очевидных поводов для убийства Уильяма Мойнигана у тебя не было?
Айзенменгер уже добрался до конца пристани, у которого была пришвартована лодка. Продолжая держать Елену на руках, он обернулся. Руки у него уже заныли от напряжения.
– Ты поджег машину, даже не удосужившись сначала убить его, да? Это невероятная жестокость, Хьюго.
На Хьюго этот упрек не произвел ни малейшего впечатления.
– Я не мог рисковать. Я ведь знаю, какие вы сообразительные ребята. Вы умеете делать просто фантастические выводы на основании исследования останков, и, случись такое, мне было бы уже не выкрутиться.
По иронии судьбы именно в этот момент с берега донесся голос Сорвина:
– Опустите ружье, мистер Грошонг.
Хьюго посмотрел на Сорвина и Фетр, а Грошонг приложил приклад к плечу и двинулся к Айзенменгеру, целясь ему прямо в голову. Мгновение поколебавшись, Хьюго заметил, что делает Грошонг, и крикнул:
– Инспектор Сорвин! Не слишком теплый вечерок, а?
– Не старайтесь, доктор Хикман. Прикажите мистеру Грошонгу опустить ружье и возвращайтесь на берег.
Хьюго театрально развернулся и устремил взгляд на край причала. Руки Айзенменгера окончательно онемели, но смерть, скорее всего, должна была наступить не от местной ишемии, а от переохлаждения третьей степени.
– Зачем? – вновь поворачиваясь к Сорвину, осведомился Хьюго.
– Хватит валять дурака, доктор Хикман. Вам некуда деваться.
– Правда? – Хьюго помолчал. – А что, если мы превратим голову доктора Айзенменгера в трехмерную пиццу?
Сорвин и Фетр, как и все остальные, вымокшие до нитки, находились довольно далеко. Айзенменгер же, насколько понимал Сорвин, мог вот-вот потерять сознание и слова инспектора мало его обнадежили.
– Через несколько минут здесь будет полтора десятка полицейских.
– Тогда я предлагаю вам немедленно убраться отсюда. Потому что нам пора. – Хьюго повернулся к Грошонгу. – Малькольм, может, ты пристрелишь одного из них?
Грошонг приник к прицелу, и Айзенменгер ясно понял, что сейчас ему предстоит умереть.
– Нет!
Хьюго взглянул на Сорвина.
– Хорошо. Вы победили. Мы уходим.
– Свяжись с Джексоном, – повернувшись к Фетр, прошептал Сорвин. – Надо окружить территорию поместья.
Хьюго двинулся к берегу. Грошонг попятился и, дернув ружьем, приказал Айзенменгеру следовать за ними.
Достигнув берега, они образовали маленькую группу, во главе которой шел Айзенменгер с Еленой на руках, а за ним – Хьюго и Грошонг. Сорвин отошел в сторону, а Фетр исчезла в лесу.
– Так. Теперь мы сядем в машину доктора Айзенменгера и вы позволите нам уехать, – сказал Хьюго.
– Хорошо.
Хьюго кивнул и прошептал что-то Грошонгу, который подтолкнул Айзенменгера стволом ружья. Вся компания двинулась вдоль лодочной станции.
Они уже добрались до середины, когда из-за деревьев возникла Нелл.
Беверли и Холт стремительным шагом шли по дальнему берегу озера, когда поступило сообщение Фетр о том, что Хьюго и Грошонг находятся на лодочной станции. Они мгновенно развернулись и кинулись обратно к машине.
Нелл, как й все остальные, вымокла насквозь. Она была полумертвой от холода и вся дрожала.
– Не надо, Хьюго.
Хьюго, несомненно, был удивлен ее появлением, но быстро вернулся к своему обычному состоянию жизнерадостного безразличия.
– Нелл! Тебе не стоит выходить на улицу в такую погоду…
– Хьюго, отпусти их.
– Не могу, Нелл. Все зашло слишком далеко.
– Отпусти их.
– Иди домой, Нелл. Все будет в порядке.
– Нет!
Этот крик заставил остановиться даже Хьюго. Нелл вытянула вперед руку и двинулась к Грошонгу.
– Отдай мне ружье, Малькольм.
На лице Грошонга впервые за все это время появилось растерянное выражение.
– Пожалуйста, Нелл, – повторил Хьюго.
Но Нелл не останавливалась.
– Пожалуйста, Нелл, – отчаянно взмолился Хьюго. Грошонг еще больше растерялся. Айзенменгер взглянул на свои руки, которые настолько окоченели, что казались ему двумя большими волосатыми отростками.
– Не глупите, мисс Хикман! Возвращайтесь назад! – крикнул Сорвин.
Но Нелл продолжала наступать.
– Все кончено, Хьюго.
Айзенменгер бесшумно опустился на колени и положил Елену на землю. Ружье Грошонга уже не было направлено на него, так как управляющий не сводил глаз с Нелл. И Айзенменгер подумал, что, пользуясь шумом ветра и дождя, можно попробовать подобраться к Грошонгу. Проблема заключалась в том, что на линии огня теперь находились Нелл и Сорвин, но Айзенменгер надеялся, что успеет оттолкнуть ружье. А дальше оставалось уповать на то, что Фетр и Сорвин подбегут прежде, чем на него набросятся Хьюго и Грошонг.
Он приготовился и произнес про себя беззвучную молитву.
И в этот момент Елена застонала.
Сорвин видел, как Айзенменгер опустил Елену на землю, и догадался, что тот собирается что-то предпринять.
Грошонг обернулся, услышав стон Елены, и увидел, что Айзенменгер подобрался и готов броситься на него.
Нелл и Сорвин одновременно увидели, как Грошонг повернулся к Айзенменгеру. И оба ринулись вперед.
Грошонг краем глаза заметил движение. Он помедлил, и это позволило Айзенменгеру схватить ствол ружья. Несколько мгновений они боролись, но онемевшие руки Айзенменгера ослабли и вскоре соскользнули со ствола. Грошонг по инерции сделал несколько шагов назад. Пальцы его по-прежнему были на курке, ружье описало дугу в сторону Нелл, которая теперь находилась всего лишь в двух метрах от места борьбы.
И грянул выстрел.
