– Все это выяснится, наверное, в ближайшие дни, сэр. Наследство будет немалое, и претенденты, разумеется, не заставят себя ждать. А теперь не могу ли я узнать, каким образом вы получили приглашение на чай к мистеру Стоунексу?
Я объяснил, что встретил мистера Стоунекса у задних ворот его дома, куда пришел, чтобы прочесть надпись, имеющую, по-видимому, связь с убийством каноника Бергойна.
– Еще одно убийство, – сухо заметил сержант.– Похоже, в последние несколько дней, сэр, никто ничем другим не интересовался.
– Мы с мистером Стоунексом побеседовали об этой истории, а потом о случае с настоятелем Фритом, и он пригласил меня через пару дней на чай.
Сержант Адамс опустил свой блокнот и воззрился на меня:
– Это несколько удивляет, сэр, ведь старый джентльмен был настоящим затворником.
– Причиной приглашения был наш общий интерес к обстоятельствам смерти Фрита. Старый джентльмен желал ознакомить меня с иной версией этого происшествия.
– Таким образом, приглашение на чай вы получили в среду?
– Верно.
– Знал ли мистер Слэттери, что вы приглашены на сегодня к мистеру Стоунексу?
– Нет, насколько мне известно. Какое это имело к нему отношение? Впрочем, мистер Фиклинг, когда договаривался с ним о встрече после вечерни, мог упомянуть случайно, что мы будем пить чай у мистера Стоунекса.
Сержант долго писал в блокноте, и я наконец не выдержал и спросил:
– А теперь, надеюсь, мне будет позволено удалиться?
– Конечно, сэр. Однако я буду очень благодарен, если вы задержитесь еще на несколько минут.
Я неохотно согласился. Сержант вышел, а я остался ждать. На сей раз он задержался на целых двадцать минут, и, сидя один в почти полной темноте и тишине (из других помещений не доносилось ни звука), я сделал для себя открытие:
Вернувшийся сержант сел и задал вопрос:
– Вы абсолютно уверены, сэр, что, придя к мистеру Стоунексу, застали в общей комнате беспорядок?
– Еще раз, сержант: да, застал.
– Очень хорошо, сэр. Мистер Фиклинг подтверждает, что мистер Стоунекс очень беспокоился по поводу времени. Вы не уловили отчего?
– Понятия не имею.
– Надеюсь, сэр, вы не примете в штыки мой вопрос: не насторожило ли вас что-нибудь в поведении мистера Фиклинга, пока вы у него гостили?
– Я возмущен, сержант. Вы и Фиклингу задавали такие вопросы обо мне?
– Другому джентльмену, сэр, я задавал те вопросы, которых требует от меня служебный долг.
– Все это крайне нелепо. Я отказываюсь отвечать на вопросы, касающиеся моих личных дел. Они не имеют никакого отношения к убийству.
– Понимаю вас, сэр, – отозвался полицейский с раздражающей бесстрастностью. – И последнее. Вы упомянули, что встретились с покойным у задней двери его дома. Это было вчера после полудня, не так ли?
Я кивнул.
– К какому дню относилось приглашение?
– К какому дню?
– Когда я полчаса назад задал вам этот вопрос, вы сказали, сэр, что старый джентльмен пригласил вас на чай «через пару дней». Если ваше знакомство произошло вчера, то к сегодняшнему или к завтрашнему дню первоначально относилось приглашение?
– Ах, вот что. Вы совершенно правы, сержант. Оно относилось к завтрашнему дню, пятнице. Но лотом он перенес встречу.
– Вы не знаете почему?
– Спросите мистера Фиклинга. Это он мне сказал.
– Собственно говоря, я его уже спрашивал. Мне хотелось выяснить, знали вы об этом или нет.
– Если вы уже расспросили мистера Фиклинга, не понимаю, зачем вам обращаться с этим вопросом еще и ко мне.
– Просто я надеюсь, что вдвоем вы вспомните больше.
– Мне не нравится ваша манера сновать от одного из нас к другому и искать разницу в наших показаниях.
