Маллой взял у нее записки. Он терпеть не мог, когда ему дышат в затылок, но понимал нетерпение сенатора. Хотя Джейсон Гормен был лишь учеником Маллоя, профессор ощутил болезненный укол, узнав о его безвременной гибели, особенно при таких жутких обстоятельствах.
– Я также пришла напомнить вам о том, что у вас через час назначена встреча с доктором Коккалисом из Вашингтона, – продолжала Андреа. – Не хотите, чтобы я принесла вам что-нибудь из кафетерия?
– Да нет, все в порядке, но, раз уж вы здесь, мне хотелось бы, чтобы кто-нибудь взглянул на все это свежим взглядом. Особенно перед тем, как я буду звонить в Вашингтон. Я хочу узнать, что вы думаете по этому поводу.
Андреа просияла.
– И я признателен вам за то, что вы пришли сюда в свой выходной, – добавил Маллой, подводя лаборантку к экрану компьютера. – Без вашей помощи я бы не справился.
– Ну что вы, доктор Маллой.
Компьютер наконец закончил третий проход моделирования. На экране появилась карта хромосом образца кукурузы, посаженного на опытном поле в Африке. Все хромосомы были черными, кроме одной, выделенной белым цветом.
Генри постучал пальцем по экрану.
– Вот здесь можно видеть помеченную радиоактивным изотопом чуждую молекулу ДНК, введенную в генетически модифицированную кукурузу.
Андреа с любопытством склонилась к экрану, наморщив лоб.
– И каково происхождение этой ДНК? Бактерия?
– Скорее всего. Но с полной уверенностью сказать не могу.
И все же предположение Андреа попало в точку. Большинство генетических модификаций осуществляется через рекомбинацию и расщепление генов бактерий, посредством чего благоприятные характеристики определенных бактерий вводятся в геном растения. Самым первым успехом стало введение генов Bacillus thuringiensis в геном табака. Растение получилось более устойчивым к воздействию вредных насекомых, вследствие чего удалось значительно сократить количество инсектицидов, которыми обрабатывались поля. В последние десять лет подобные технологии получили столь широкое распространение, что в настоящее время около трети зерновых, выращиваемых в Соединенных Штатах, являлись генетически модифицированными.
– Но если эта ДНК взята не из бактерии, то из чего? – спросила Андреа.
– Не знаю. Она запатентована и засекречена компанией «Виатус». В файле она значится лишь как «УЗ двести двадцать два». Аббревиатура «УЗ» означает «устойчивый к засухе». Но я хотел показать вам не это. – Генри указал на экран. – Этот образец Джейсон Гормен прислал мне два месяца назад.
– Два месяца назад?
– Ну да, так давно. Мальчишка с восторгом отнесся к возможности принять участие в практических исследованиях в Африке. Он не должен был разглашать эту информацию. По сути дела, Джейсон нарушил соглашение о конфиденциальности. Я предупредил его об осторожности и просил молчать о том, что он сделал. Могу только представить себе, какое отчаяние он испытал в то последнее утро. И все же у него хватило предусмотрительности по возможности сохранить все данные.
Андреа кивнула.
– И что он прислал в последний день?
Генри застучал по клавишам, вызывая самые свежие данные.
– Сейчас покажу. Только что был собран первый урожай посаженной кукурузы. Джейсон прислал подробный анализ образцов этого урожая, в том числе полный набор ДНК. И вот результаты.
На экране появился второй набор хромосом. И снова большинство было отмечено черным цветом, обозначающим ДНК обычной кукурузы. Но в дополнение к одной хромосоме, выделенной белым, над ней появилась и вторая, раскрашенная в черно-белую полоску.
– Ничего не понимаю, – сказала Андреа.
– Присмотритесь внимательнее.
Генри увеличил изображение видоизмененной хромосомы. Теперь появилась возможность разглядеть отдельные гены, перемежающиеся черными и белыми полосами.
Генри объяснил:
– Чуждая ДНК проникла в другую хромосому, вторглась в своего соседа.
– Она распространяется?
Маллой обернулся к помощнице. В его голосе звенело возбуждение.
– Точно не могу сказать. Но я повторил эксперимент трижды. Быть может, в первый раз Джейсон прислал образец ДНК какого-то другого гибрида. Быть может, на этом поле испытывается несколько новых сортов кукурузы. Но если это не так, получается, что генетическая модификация нестабильна. Она изменяется от одного поколения к другому. Образец стал более чужеродным, в нем осталось меньше от кукурузы.
– Что это означает?
Генри пожал плечами:
– Понятия не имею. Но кто-то должен во всем разобраться. Я уже направил запрос в отдел биогенетики зерновых «Виатуса». Уверен, там эти данные вызовут большой интерес. Быть может, мне даже удастся выцарапать у корпорации новый грант.
Андреа встала.
– В таком случае и я наконец дождусь того повышения зарплаты, на которое вы столько намекали.
У нее на лице мелькнула тень улыбки, в которой отразился восторг ее босса.
– Посмотрим.
Андреа взглянула на часы.
– Если я вам больше не нужна, побегу домой. Мои собаки провели взаперти весь день. Наверное, они уже скулят и царапаются в двери.
Генри проводил ее до двери.
– Еще раз спасибо за то, что пришли в свой выходной.
Андреа задержалась в дверях.
– Вам точно не надо принести перекусить? Смотрите, пока я еще не ушла.
– Нет, я завершу тест и загружу данные на сервер. Много времени это не займет.
Помахав рукой, лаборантка вышла. Дверь с шелестом закрылась за ней.
Генри вернулся к рабочей станции. Ему потребуется меньше часа, чтобы оформить отчет. Хотя файлы, отправленные Джейсоном из Африки, не проливали свет на обстоятельства его гибели, они свидетельствовали о мужественном сердце, и сенатор Гормен должен был этим гордиться.
– Ты отлично поработал, Джейсон, – пробормотал Генри, напоследок еще раз просматривая файлы.
В течение следующих пятнадцати минут он напечатал несколько замечаний и комментариев. Ему хотелось произвести впечатление на «Виатус». Отдел биогенетики зерновых поручал анализировать образцы лабораториям, разбросанным по всему миру, хотя в настоящий момент основная часть заказов направлялась в Индию и Восточную Европу, где стоимость работ была значительно ниже. Если удастся убедить руководство корпорации доверить самые важные исследования ему…
От этой мысли у Маллоя по лицу расплылась улыбка.
Его снова прервал стук в дверь. Улыбка стала шире. Если он хорошо знает Андреа, она не положится на его слово. Наверняка она все-таки сходила в кафетерий и взяла ему что-нибудь перекусить.
– Уже иду! – крикнул Генри.
Пройдя через лабораторию, он прикоснулся к замку магнитной карточкой, отпирая дверь.
17 часов 30 минут
Монк сел в такси, ждавшее у железнодорожного вокзала. Его напарник уже сидел на заднем сиденье и давал указания водителю:
– Лаборатория Карла Икана[10] в Принстонском университете. Это на Вашингтон-роуд.
Устроившись сзади, Монк разгладил пиджак и откинулся на спинку. Чемоданчик он положил на колени.
