на первую фотографию женщины с ребенком.
Не было никаких сомнений в том, что напоминал этот образ. Мадонна с Младенцем. И не просто мадонна. Танины, содержащиеся в торфе, выкрасили кожу женщины в сочный темно-бурый цвет.
– Я послал Марко фотографию мумифицированных тел. Он приехал на следующий же день. Его интересовали любые воплощения и изображения Черной Мадонны. И вот эти два тела, обнаруженные в священном для язычников захоронении, в стране, где тесно переплелись христианство и древние верования, – Марко должен был лично на месте проверить, есть ли тут какая-нибудь связь с мифологией его черной богини.
– А связь есть? – спросила Рейчел.
– Вот чем занимался Марко в течение целого года. Ему пришлось объездить вдоль и поперек все Британские острова. Я заметил, что в последний месяц Марко был особенно возбужден. Однако он упорно не желал признаваться, в чем дело.
– А что вы сами думаете про эти мумии? – спросил Грей.
– Как я уже говорил, никаких следов омелы мы не нашли. На мой взгляд, женщина и ребенок уже были мертвы к тому моменту, как их погребли в болоте. Но кто похоронил их и зачем? И почему Мартин Борр пометил свой дневник этим языческим символом? Вот что я хотел узнать.
– И?.. – не отставал от него Грей.
Его раздражали уклончивые ответы профессора, который для большего эффекта нарочно мучил своих слушателей.
– У меня есть своя гипотеза, – признался Бойл. – Все в конечном счете возвращается к тому, с чего началось это расследование. К «Земельной описи». Что-то опустошило соседнюю деревню или маленький городок. Что-то настолько ужасное, что все это место было буквально стерто с земли, вычеркнуто из всех документов и карт. То есть из всех документов, если не считать загадочное упоминание в великой книге и ссылку в дневнике Мартина Борра. Так чем же была вызвана подобная реакция? Готов поспорить, тут свирепствовала какая-то эпидемия. И король, не желая допустить распространения болезни, приказал сровнять деревню с землей и сохранить случившееся в тайне.
– Но при чем тут эти тела? – спросила Рейчел, кивая на фотографии.
– А вы просто закройте глаза и попытайтесь представить себя жителем этой несчастной деревушки. Отрезанной от внешнего мира, пораженной смертельной болезнью. Здесь жили как преданные христиане, так и те, кто втайне соблюдал старинные обряды, кому наверняка было известно об этом каменном кольце неподалеку от деревни, кто, возможно, по-прежнему приходил сюда поклоняться древним святыням. Когда страшная беда обрушилась на деревню, обе стороны, несомненно, обратились за помощью к своим богам. И кто-то, вероятно, поставил на обе партии, объединив две религии. Мать и ее маленького сына, олицетворяющих Мадонну с Младенцем, похоронили в древнем языческом святилище. Лично я считаю, что только эти два тела и уцелели после огненной чистки, это все, что осталось от жителей деревни, скошенных смертельной заразой. – Бойл прикоснулся пальцем к фотографии вскрытия. – А болезнь, поразившая деревню, действительно была очень странная. Ничего подобного я не встречал в анналах медицины и криминалистики. Изучение тел все еще продолжается, и работы хранятся в строжайшей тайне. Даже мне ничего не говорят.
– Но почему держат в неведении вас? – удивился Грей. – Разве вы не состоите в штате Эдинбургского университета?
Профессор недоуменно наморщил лоб, но тут же расслабился.
– О нет, вы меня неправильно поняли. Когда я сказал, что тела забрали в университет, я не имел в виду Эдинбург. Этот грант мне выдали за рубежом. Обычная практика. Чтобы заниматься раскопками, приходится брать деньги там, где их дают.
– Так кто же забрал тела?
– Они были направлены для предварительных исследований в Университет Осло.
Грею показалось, будто ему заехали в солнечное сплетение. Потребовалось какое-то время, чтобы он обрел дар речи. Осло. Вот первая прочная ниточка между тем, что произошло здесь, и тем, чем занимается в Норвегии Пейнтер Кроу.
Пока Грей пытался осмыслить услышанное, Бойл продолжал:
– Полагаю, в конечном счете все опять сводится к экстремофилам.
Эта полная непоследовательность снова привлекла внимание Грея к профессору.
– О чем это вы?
– О своем гранте, – произнес профессор таким тоном, словно тут все было очевидно. – Как я уже говорил, в делах приходится брать деньги там, где их дают.
– А каким образом тут замешаны экстремофилы?
Этот термин был Грею известен. Экстремофилами называются живые организмы, обитающие в экстремальных условиях, в том числе таких, которые считаются слишком суровыми для поддержания жизни. В основном это бактерии, решившие поселиться в такой невыносимой среде, как глубоководные океанические впадины и бурлящие жерла вулканов. Эти уникальные живые организмы способны предложить миру совершенно новые вещества.
Деловой мир не прошел мимо них; появилась целая новая отрасль, получившая название «биоразработки». Но только в данном случае разрабатывались не золотоносные месторождения, а кое-что не менее ценное: добывались новые патенты. И новый бизнес оказался процветающим. Изучение экстремофилов привело к созданию эффективных стиральных порошков, чистящих средств, лекарств и даже ферментов, которые широко использовались в криминалистике для анализа ДНК.
Но какое отношение имело все это к «болотным мумиям», обнаруженным в Англии?
Бойл постарался объяснить:
– Все основано на моей первоначальной гипотезе, которую я предложил потенциальным спонсорам. Гипотезе, связанной с «Книгой Судного дня».
Грей обратил внимание, что на этот раз профессор произнес вместо слова «domesday», более правильного с исторической точки зрения, «doomsday», и понял, что Бойл, склонный к театральным эффектам, во время поисков источников финансирования также использовал именно это, более красочное название книги.
– Как я уже упоминал, те немногие места в книге, обозначенные по-латыни как «опустошенные», были стерты с карт – как образно, так и в буквальном смысле. Что могло толкнуть на такое древних переписчиков, если только все эти населенные пункты не были поражены чем-то опасным?
– Например, болезнью или эпидемией, – подсказал Грей.
Профессор кивнул.
– И с большой вероятностью это было нечто такое, с чем еще никто не сталкивался. Речь идет об уединенных, изолированных местах. Как знать, что могло подняться из болот? Торфяники кишат самыми разнообразными живыми организмами. Бактериями, грибками, различными видами плесени.
– Значит, вас пригласили как археолога и как биоразработчика.
Бойл пожал плечами:
– Тут я не одинок. Многие крупные компании обращаются к археологам-практикам. Мы раскапываем древние памятники, давным-давно забытые. Не далее как в прошлом году одна ведущая американская химическая компания обнаружила новый вид экстремофилов в только что раскопанной египетской гробнице. Видите, это стало повальным увлечением.
– А эти раскопки финансировал Университет Осло.
– Ну что вы! Университет Осло нищ, как и подобает настоящему университету. В наши дни большинство грантов выдается корпоративными спонсорами.
– И какая же корпорация наняла вас?
– Одна биотехническая компания, занимается созданием генетически модифицированных сортов. Зерновые и все такое.
Грей стиснул край стола. Ну конечно же! Биотехнологические компании являются крупнейшими игроками в охоте за экстремофилами. И биоразработки необходимы им, как животворящая кровь. Они распускают щупальца во все стороны, во все области исследований. В том числе, как видно, и в археологию.
