Кто же поверит, что они сошли со страниц романов. Для этого нужна была фантазия! Воображение! Мечта!
Бежать было невозможно. Связанные руки ныли от боли. «Проклятая малина!..» — с досадой вспоминал Тартарен.
Слегка моросил дождь. Вдали зажглись огни Ново-Архангельска…
В проломе крепостной стены, пробитой ядрами, показались волчьи и медвежьи пасти. Это были индейцы в своих боевых масках. Соблюдая осторожность, стараясь быть незамеченными, они поползли вниз и скрылись в густом кустарнике.
Предательский треск сухих сучьев под ногами и шум листвы останавливал индейцев, но ненадолго. Видимо, они торопились. Трудно было сказать, спасались ли они бегством или же спешили куда-то. Но по тому, как они тщательно искали укрытия за каждым кустом и деревом, можно было предположить, что они опасались нападения, а возможно было и другое: им было поручено устроить засаду на береговой тропе.
Уже виден был берег. Пенился прибой.
Индейцы, крадучись, перебежали дорогу. Их силуэты промелькнули за рыбацкими сетями, прозвеневшими грузилами.
Солнце уже закатилось за океан, и начинался ночной бриз-ветер с суши на воду.
«Отваливай!..» — негромко раздалась команда. И когда шлюпка носом разрезала волну, рулевой крикнул:
— Правая табань! Левая на воду!
Рулевой оглянулся назад. Берег уплывал.
— Ну, теперь можно снимать маски! — прозвенел знакомый мальчишеский голос «Пятнадцатилетнего капитана». Быстро были сброшены боевые маски индейцев-тлинкитов. У руля был капитан корвета «Коршун». На вёслах — Робинзон Крузо, Немо, Артур Грэй и Гулливер. Дик Сэнд расположился на деревянной решётке люка у носа шлюпки.
— Сейчас мы обогнём мыс, — сказал капитан корвета, — и подойдём к «Коршуну». Левая табань!.. Правая на воду! Навались! — скомандовал он своим друзьям.
По береговой тропе брели связанные Тартарен и Мюнхаузен под конвоем индейцев. Влажный воздух, пропитанный солью и хвоей, кружил голову любимцу Тараскона, еле передвигавшему ноги. В его вишнёвых глазах не было обычного блеска, азартного огонька. Потухший взор вяло скользил по океану. Вдруг он прошептал:
— «Коршун»!..
Мюнхаузен безразлично поглядел на небо,
— У вас галлюцинация, мой друг.
Но Тартарен твердил:
— «Коршун»!.. Корвет «Коршун»!
Мюнхаузен даже не успел взглянуть на море… Индейцы схватили его и отчаянно барахтавшегося толстяка… Из-за мыса показалась шлюпка со знаменитыми капитанами. Седой Бобёр и Чёрный Медведь взялись за ружья.
Тартарен заорал:
— Эй! На шлюпке!
— Эй! На корвете «Коршун»! — крикнул Мюнхаузен.
Второй раз крикнуть им не удалось, так как на них навалились индейцы…
— Мне показалось, что с берега кричали, — сказал Немо.
— Я даже слышал, — взволнованно произнёс Дик, — «Эй! На корвете…»
— Как будто кто-то взывал о помощи, — заметил Артур Грэй.
— Повернём к берегу, — скомандовал капитан корвета. Седой Бобёр и Чёрный Медведь, увидев, что шлюпка быстро направилась к берегу, взяли капитанов на прицел. Из-за кустов заблестели дула мушкетов.
Шлюпка пристала к берегу. Связанные Тартарен и Мюнхаузен лежали на земле, пытаясь освободиться от верёвок. Здоровенные кляпы были обоим забиты в рот.
— Это люди с пиратского брига, — прошептал Чёрный Медведь.
— Вглядись получше, — ответил Седой Бобёр. — Я вижу русского начальника в морской форме. Неужели ты не узнаёшь бородатого в козьей шкуре?! Они были с нами во время сражения с людьми Барбера.
— Я узнаю их, Седой Бобёр. Вот этот мальчик, — сказал Чёрный Медведь, указав на Дика Сэнда, — бежал рядом со мной, когда мы ворвались в крепость.
— Воины Ворона! — крикнул Седой Бобёр. — С почестями принять гостей! Это наши друзья!
Седой Бобёр вышел навстречу капитанам и тепло приветствовал их, как своих братьев по духу и оружию.
— Нам показалось, что кто-то кричал, — сказал капитан корвета «Коршун».
— Наши пленники, — ответил Чёрный Медведь. — Мы их захватили в лесу. Возможно, это бежавшие пираты.
Из кустов раздался радостный возглас Дика Сэнда:
— Тартарен! Мюнхаузен!..
И когда капитаны подбежали, то Дик уже разрезал верёвки, освободил несчастных от кляпов.
— Дик!.. Робинзон!.. Артур!.. — трепетно произнёс Тартарен. — Дорогой Немо… Василий Фёдорович…
— Наконец-то!.. — с упрёком воскликнул Мюнхаузен. Дик, помогая подняться с земли любимцу Тараскона, обратился к нему:
— Милый Тартарен, как…
Но его перебил сразу же насторожившийся Седой Бобёр.
Подозрительно глядя на толстяка, он задал ему вопрос:
— Тартарен?.. Ты кажется называл себя Гроза львов?..
— О-о… Тартарен и Гроза львов — это одно и то же. Перевод с французского на индейский!.. — ответил Тартарен, заметно повеселев. — Друзья! Сначала меня душило это проклятое лассо, а теперь меня душит любопытство. Да расскажите же, наконец, что тут произошло?..
— При всей моей фантазии… я никак не могу представить себе, что здесь было, — заговорил Мюнхаузен, придя в себя. — Удалось ли вам разгадать смысл загадочного свидания пирата с первым лордом?.. Узнали ли вы тайну секретного пакета?.. И вообще… проложите курс в этом непроницаемом тумане!..
— Если наши достопочтенные друзья, — начал Гулливер, учтиво поклонившись Седому Бобру и Чёрному Медведю, — ничего не имеют против, я удовлетворю ваше любопытство, любезный Мюнхаузен.
— И моё!.. — добавил Тартарен,
— Разумеется.
— Мне кажется, что это лучше сделать в кают-компании «Коршуна», — предложил капитан корвета.
Его друзья с радостью согласились. Всем уже хотелось скорее очутиться на борту родного корабля, но Седой Бобёр пригласил капитанов, прежде чем расстаться, сесть в круг и, по обычаю предков, раскурить трубку мира.
Чёрный Медведь разложил костёр. Все расселись вокруг. Робинзон Крузо, туго набив табаком трубку,
