носилки с пострадавшим. Они стали осторожно подниматься на мост. Шофёр скорой помощи, ожидавший наверху, засуетился и занял место перед открытой задней дверью. Когда носилки ставили в салон, ребята увидели на них окровавленного одноклассника Володю Шахурина. Со стороны Якиманки показалась другая санитарная машина. Поравнявшись с лестницей, она круто развернулась и остановилась позади «эмки».
— …Можете не спешить. Там девушка. Отвезёте её в морг, — сказал врач подъехавшему коллеге.
— А как ваш? — спросил тот.
— Пока жив, но долго не протянет… от силы часов пять-шесть.
— Та нi… ше день протяне… вiн хлопец дюжий, — вступил в разговор сержант с голубыми погонами чекиста.
Автомобиль с раненым юношей рывком развернулся и, набирая скорость, покатил в сторону Кремля. Тем временем вторая бригада направилась к месту происшествия. Вскоре уже они несли назад носилки с телом, укрытым простыней. Погрузив их, бригада заняла свои места, и карета поехала в сторону Якиманки по направлению к 1-й Градской больнице.
На мост поднялись чекисты. Увидев ребят, лейтенант госбезопасности довольно лениво шуганул их:
— А ну, брысь отсюда!
Повернувшись затем в другую сторону — к зевакам — он строго продолжил:
— Граждане, вы, как я понимаю, здесь давно. Среди вас есть свидетели происшествия?
«Граждане» дружно замотали головами.
— Тогда проходите. Не задерживайтесь.
Случайно оказавшиеся поблизости пешеходы немедленно повиновались приказу и торопливо разошлись, от греха подальше. Мальчишки отступили на пару шагов, но уходить не спешили.
— Ребята… и вправду Володька Нину убил! — еле выдохнул Артём.
— Я кому сказал исчезнуть?! — Уже более грозно рыкнул чекист, не расслышавший реплики Хмельницкого.
Опустив головы, они побрели в сторону «Ударника», не сговариваясь, миновали кинотеатр и перед Малым Каменным мостом свернули на набережную. Метров через пятьдесят встали в рядок у перил, уставившись на неспешно текшую воду Стрелки. Затянувшуюся паузу нарушил Артём:
— Да, Лёнька, накаркал ты.
— Чего накаркал? Можно подумать, промолчи я, он бы не устроил здесь побоище.
— Вот дурак-то! — вступил в разговор Феликс. — Мне такого не понять. Она навсегда уезжала, что ли?
— Ребята, а вы видели, как мозги растеклись?
— Хорош, Хмель! И без тебя тошно, — оборвал его Реденс. — Лучше подумайте, что с нами теперь станет?
— Мы-то здесь причём, палёна мышь?
— А при том. У Володьки наверняка сделают обыск и найдут его дурацкие протоколы.
— Ну и что? В них нет ничего плохого. Вот только организация у нас — тайная…
— Зря ты. Шах наверняка программу «Четвёртой Империи» подготовил. Он ведь нас измучил этой галиматьёй — то так, то эдак подбирался ко всем по очереди.
— …Лёнька прав. Он действительно с этими «фюрерами» носился как с писаной торбой. И бумаги уже состряпал… каждому показывал. Только никто не соглашался их подписать. Мне кажется: когда его дружно послали, он сильно сбавил обороты.
— Если уж на то пошло, у нас не только организация Шаха. Бакулев ведь своё общество в противовес затеял — всем звёзды понавесил. Это, глядя на него, Володька решил «подчинённым» звания присвоить. Чушь всё это. Кому мы с нашими играми нужны?
— Да, может, никому вчера и не нужны… были… а вот теперь понадобимся!
— Лёнь, хватит гадать… Всё равно уже ничего не исправить. А как думаете, где он оружие взял?
— Кирпич, напрасно ты так спокойно насчёт протоколов. Я точно знаю, что Шах ещё и дневники вёл. А что он в них со своим больным воображением «будущего властелина мира» накорябал — кто знает? Если начнут обыскивать, нам может очень не поздоровиться. Насчет Бакуля Артём прав, но только мы уже забыли, когда его общество собиралось по оргвопросам — Петьке эта дребедень давно осточертела, — возразил Реденс. — А с пистолетом — тут и думать нечего — наверняка это Ванькин.
— Да ты что, с ума сошёл?! Он и Серго своих пистолетов никогда из рук не выпускают. Как детям Анастаса Ивановича, оружие им положено только для самозащиты. Мне Серго рассказывал — их чекисты инструктировали по технике безопасности. И сколько я ни просил, он только ненадолго подержать давал, — засомневался Артём.
— Ну… — то Серго… а то — Вано. Они с Шахом — не разлей вода, — поддержал полемику Феликс. — Да, ребята, если будет обыск — хорошего не жди. Послушайте, надо срочно Барабанову сообщить… и Бакулю с Хаммером… а девчонки узнают — вот визгу-то будет!
— Хочешь сказать, Микоянам говорить не надо?
— Не-е… им в Кремль по такому поводу лучше не звонить.
— Ладно… пошли во двор. Барабана найдём, а там — поглядим.
Друзья отделились от перил и направились к дому. Двор уже напоминал разворошённый улей. Первое, что увидели мальчишки, была стайка их одноклассниц: Галя Лозовская, Ира Бусалова, Галя Куйбышева, Эра Кузнецова и Лара Смирнова. Возле них стоял и Лёнька Барабанов. Заметив ребят, он бросился навстречу:
— Ребята, Шах только что укокошил Нину Уманскую, а потом и сам застрелился!
— Не трезвонь. Глашатай выискался. Мы оттуда как раз и идём, — остудил Лёньку Хмельницкий.
— И всё видели?
— Видели-не-видели, а когда их увозили, мы там стояли.
— Ну и что?!
— У Вовки полчерепушки снесло. Смотреть страшно. Но он пока, вроде, жив.
Вокруг них уже собрались девчонки и слушали, затаив дыхание.
— …А как это произошло?
— Как-как?… Мы к экзамену готовились. Вдруг бабах!… Выстрел! Потом ещё один. Мы — ноги в руки — и на мост. А там уже санитары носилки с лестницы прут. На них Шах — без сознания. Вместо макушки — сплошная каша. Потом уже Нину под простыней — мёртвую — подняли. А дальше — нас погнали.
— И где ж вы болтались столько времени?
— Стояли за «Ударником». Обсуждали.
— Ой, мальчики! А что теперь будет?! — не выдержала Галя Лозовская.
— Что будет, то и будет! — отрезал Кирпичников.
В это время из подъезда показалась Вера Ивановна Хмельницкая с тёткой Лёни Реденса, Евгенией Александровной Аллилуевой.
— Ну-ка, дети, быстро по домам — у вас завтра экзамен! — скомандовала она.
Школьники неохотно разошлись. Вернувшись к Артёму, ребята ещё какое-то время обсуждали пережитое, но вскоре распрощались. Выйдя во двор, Лёня махнул Феликсу рукой и направился к себе, в 10 -й подъезд. Оставшись один, Кирпич потопал домой, а жил он довольно далеко — на улице Горького, сразу за Моссоветом.
2
Час спустя на стол наркома Всеволода Меркулова, легло срочное оперативное донесение.
