– Я… Я твой отец, Кирюша.
Она помотала головой, не в силах поверить. Отец! Тот, о ком мама при жизни не хотела даже упоминать! Тот, кто виновен в ее смерти! Опять пришел в их дом и расселся в кресле, так просто, так по- домашнему положив руки на подлокотники!
– Что вы… Что вы хотите со мной сделать?
– Кирочка, дочка…
– Уходите! Я милицию позову!
– Дочка…
– Не смейте называть меня дочкой!
Сарыгин (даже в мыслях она не могла назвать его отцом) вздохнул и потер переносицу. Потом снова взглянул на нее – и в этих глазах была боль:
– У меня же никого нет, кроме тебя, Кирка… Двадцать пять лет собирался с духом, чтобы вас навестить, и вот… опять получилось, что я зверь какой-то. А я не зверь, Кирочка, честное слово, я нормальный человек, живой… я твой отец…
Кира с ужасом заметила, что по круглым щекам его стекают слезы. Она никогда не видела, чтобы мужчина плакал, и это ее потрясло. И еще пришло другое – огромное облечение, потому что она поняла: этого человека бояться не стоит.
– И все-таки, что вы хотите?
– Сегодня… Сегодня хотя бы переночевать. Пустишь?
Он остался ночевать в эту ночь, и в следующую, и еще, а потом остался насовсем. Кира не смогла его выгнать, а если быть предельно честной – и не захотела. Впервые за долгое время в ее квартире снова кто-то жил, дышал, шевелился. Она и не думала, что это так важно. И, прислушиваясь по ночам к легкому храпу, доносящемуся из соседней комнаты, чувствовала, что у нее снова есть хотя бы какое-то подобие семьи.
Отец встречал ее с работы, у него всегда был готов какой-нибудь замысловатый ужин из самых простых продуктов. Он расспрашивал Киру о том, как прошел ее день, и по всему было видно, что отцу это действительно интересно. Все это наполняло Кирину жизнь каким-то смыслом, потому что по натуре она действительно была «бирючкой», как выражалась тетя Вера, – нелюдимым и очень одиноким человеком.
Когда отец окончательно освоился и привык разговаривать с Кирой без глубоко запрятанного в голосе страха, что его в любой момент могут выгнать вон, он спросил, чем она занимается.
– Работаю… секретарем. На картонажной фабрике.
– Деточка, да что же это за работа для молодой девушки?
– Не знаю. Закончила институт, стала искать работу. Увидела объявление в газете – пошла.
– А получаешь сколько?
Она ответила.
– Кирочка, это не деньги, это милостыня! Ничего, мы это исправим.
– Каким образом?
Она испугалась – на минуту ей представилось, как ее уголовник-отец, поигрывая наколками, врывается в дирекцию картонажной фабрики и требует поднять ей зарплату.
– Мы найдем тебе другую работу!
Не прошло и недели, как он действительно нашел ей новое место – старшего менеджера в брачном агентстве «Стрела Амура». И не стал скрывать, что сделал это с дальним расчетом:
– Тебе ведь замуж пора выходить, Кирка. Я тоже не вечен, как и твоя мать… – То, что он упомянул о матери, было Кире неприятно. Отец увидел это и заторопился: – Сама ты у меня девочка не бойкая, хотя и красивая, если приглядеться, – просто не умеешь себя подать… А там, в этом агентстве, собраны все самые дефицитные женихи столицы. Полистаешь картотеку, тебе за это даже денег платить не придется…
– Не буду я листать никакую картотеку!
– Ну хорошо, хорошо. Может же и по-другому случиться: придет какая-нибудь одинокая душа в «Стрелу Амура» искать свое счастье, а тут ты сидишь… Красивая, молодая, свежая. И – не замужем. Это называется – судьба, от таких подарков не отказываются, Кира. Да и зарплата! Тебе же нужна хорошая зарплата?!
Хорошая зарплата была нужна Кире дозарезу. На картонажной фабрике платили копейки, а впереди ждала осень, зима – нужно было менять гардероб, да и квартира давно требовала ремонта.
В общем, она согласилась…
– И все пошло у них, покатилось хорошо и быстро, прямо как по маслу, – закончила свой рассказ Вера, вытряхивая из бутылки последние остатки мутной жидкости.
– Кирка как-то сразу приоделась, расцвела, такая хорошенькая стала… И Сашка тоже – ни дать ни взять глава семейства, важный ходит, бригаду рабочих в дом привел, ремонт они сделали… Собаку Кирке купил, чтобы на воздухе чаще бывала… Сам исчезал только куда-то часто. Мое дело, конечно, сторона. Но смотреть приятно было, как у Кирки все налаживается, я же их обоих с детства знала. А потом…
Вера приблизила к Максу раскрасневшееся от количества выпитого лицо и, обдав его запахом шпротного паштета, прошептала, как великую тайну:
– А потом его, Сашку-то, взяли да убили! Голого в ванной у какой-то гулящей нашли, слыхал? Во, кто бы мог подумать! А Кирка как закаменела. Совсем затворницей стала. Даже походка изменилась: ходит, горбится, как старуха, и очи все время долу. Намедни видела ее – стояла на площадке, к стене прислонилась, руки к животу прижимает, и сама бледная-бледная, как полотно. А наутро, значит, ее на «Скорой» и увезли…
Вера склонилась над пустой рюмкой, забормотала и запричитала что-то совсем уж нечленораздельное. Макс посидел еще минуты три или четыре, в тайной надежде, что услышит еще что-нибудь важное, но она не сказала. Было понятно, что словоохотливая соседка нагрузилась по самую макушку и до вечера будет находиться «в состоянии изумления».
Запертый в соседней комнате спаниель подвывал и бился в дверь, не в силах вынести одиночества.
Макс вышел на улицу. В голове шумело – то ли от выпитого коньяка, то ли от сведений, которыми его щедро напичкала Вера. Закурил, присаживаясь на скамейку.
Достал мобильник, повертел, сунул обратно в карман: страшно хотелось увидеть Аду, но в то же время не хотелось, чтобы она подумала, что он и шагу не может ступить без ее совета.
У Макса были кое-какие соображения на этот счет.
Кира работала менеджером в брачной конторе «Стрела Амура». Она была нелюдимой девушкой, которая тяжело заводила знакомства, если заводила их вообще. Незадолго до этого ее отец, ныне покойный Александр Сарыгин, заявил своей подруге Лине: «Может быть, я еще и сам женюсь! А что? Женюсь, а?! Всем чертям назло!»
Устроив дочь на работу в брачное агентство, человек такого авантюрного склада, как Сарыгин, наверняка воспользовался случаем и отобрал для себя с помощью Киры фото возможных «претенденток». Среди них наверняка был снимок и Анны Березневой – иначе как вообще объяснить, что Сашук оказался в ее квартире? Правда, совершенно непонятно, почему он оказался там один и в голом виде, но, в конце концов, человек такого склада, каким был этот Сарыгин, вполне мог устроить какую-нибудь оглушительную авантюру. Просто – чтобы произвести на женщину впечатление. Он – вор, значит, ему ничего не стоило вскрыть квартиру женщины, на которую он рассчитывал это впечатление произвести, принять у нее душ с ароматической эссенцией, накрыть стол, ну еще что-нибудь: развесить везде воздушные шарики! Такие люди просто не могут не придумать для знакомства чего-то из рук вон выходящего. Есть вероятность, что тебя просто спустят с лестницы? Что ж! Она почти равна вероятности, что тебя сочтут большим оригиналом и человеком, с которым никогда не скучно!
Теперь – убийца. Допустим, он убивает всех, кто желает познакомиться с Анной при посредстве агентства «Стрела Амура». Но где же он берет координаты этих людей, перехватывает их письма? Ответ на поверхности: эти письма убийца получает от сотрудников самой компании. Но каким же образом?
Владельцы исключаются – это их бизнес, они не могут рисковать. Остаются рядовые сотрудники. То есть опять же Кира – не думаю, чтобы у брачной конторы было много сотрудников. Если Кира – то чем можно убедить ее отдать эти письма? Подкупить? Вряд ли. Девочка, кажется, из порядочных, недаром она не
