Норт отвернулся. Ему стало стыдно.
– Проваливай.
– С удовольствием, психопат долбаный!
Она проверила, на месте ли деньги, и убежала в темноту, оставив Норта наедине с его душевным разладом. Секс не принес ему облегчения. Его беспокойная мстительная душа вечно искала трещинку, через которую можно было излиться наружу, но тщетно. Норт был облачен в такой толстый слой отвращения к самому себе, что лезвия гнева только терзали его изнутри и больше ничего не могли поделать.
Не в силах унять дрожь в пальцах, он стянул использованную резинку и выбросил ее за окно, а потом выехал на дорогу. Но сразу же развернул машину, заметив в зеркале какую-то женщину, которая вынырнула из темноты и принялась ползать по земле, разыскивая презерватив с его семенем.
«Зачем ей это нужно?»
Норт ударил по тормозам и выскочил из машины, но к этому времени она уже успела скрыться. Неужели сейчас даже использованные презервативы чего-то стоят?
Он не узнавал этот город. Теперь не узнавал. Узкие, навевающие клаустрофобию улочки давили на него, тяжелые, густые испарения мешали ему определить свое место в мире. Ему казалось, что его жизнь разбита. Он был словно кучка кубиков, которые выпали из мозаики.
«Психопат долбаный».
Он ехал по темному городу и видел в зеркале заднего обзора лицо своего истинного отца, которое гротескно проступало сквозь его собственные черты.
«Психопат долбаный».
Кто этот человек, который знал и его, и Гена?
Одна путаница громоздилась на другую. Сумеречное зрение играло с ним призрачные шутки – в простирающейся впереди тьме ему виделось безжизненное тело Портера, пробуждая в нем жгучую потребность сбежать домой.
Норт кружил в темноте, бесцельно поворачивая то в одну сторону, то в другую, но света все не было. И постепенно Норту открылась ошеломляющая правда – он понял, что уже не знает, где его дом. Он попал в лабиринт, сотворенный не им самим, и попал он сюда не по своей воле. Он оказался во власти жестоких капризов лабиринта, он потерялся и не мог найти выход.
Он оплатил счет Портера за длинной конторкой отеля «Пенсильвания». Ночной менеджер отвел его наверх, в убогую комнатку, чтобы он мог забрать вещи англичанина.
Все здесь осталось в таком виде, в каком было при Портере. Полотенце по-прежнему валялось на полу, и одеяло тоже. Очки для чтения лежали так, как будто доктор вот-вот вернется и снова сядет просматривать журналы.
Какие ответы в них сокрыты?
Норт собрал журналы в стопку и отложил в сторону, а потом решил сложить их в небольшую черную сумку, в которой англичанин носил паспорт и прочие документы. В одном из отделений сумки Норт обнаружил подборку газетных вырезок, в которых описывалось происшествие в музее, заметки Портера о том, как выйти на его след, и журнал, который англичанин недавно купил.
На обложке журнала был изображен очень знакомый череп. Портер обвел кружком отверстие в височной кости черепа.
Норт прочитал заголовки. Это была реклама выставки в Американском музее естественной истории под названием «Лики прошлого». Не Метрополитен – не то место, где он впервые столкнулся с Геном.
«Что я упустил?»
Норт открыл журнал и начал читать статью. Ночной менеджер раздраженно переминался с ноги на ногу и выразительно поглядывал на часы.
– Вам обязательно нужно делать это здесь? – спросил служащий.
– А вы куда-то спешите? – холодно и резко спросил Норт.
Ночной менеджер уступил и вышел в коридор.
Музей Метрополитен расположен примерно напротив музея естественной истории, по другую сторону Центрального парка. Летом эти два музея сотрудничают, совместно рекламируя свои выставки. В статье говорилось, что это довольно необычно, ведь Метрополитен, как правило, не занимается человеческими останками, его удел – ценности культуры и искусства.
Норт почувствовал себя глупо. Почему он не знает такого простого факта о своем родном городе?
Череп, который демонстрировали в музее Метрополитен, намеренно расположили напротив белой мраморной статуи Протесилая, первого грека, погибшего в Троянской войне, потому что эти два экспоната были исторически связаны. Эта выбеленная временем человеческая кость – пробитый череп воина, найденный при раскопках в Хиссарлике, современном турецком городе, который стоит на месте древней Трои.
Музейные работники сделали копию этого черепа, по отметинам на его поверхности определили общую толщину мягких тканей. А потом скульптор вылепил из темной глины каждую лицевую мышцу, каждое тончайшее сухожилие, слои подкожного жира и гладкую, туго натянутую кожу. Так постепенно было реконструировано лицо реального человека, который погиб в Трое.
На примере реконструкции этого черепа музей Метрополитен предлагает ознакомиться с коллекцией черепов, восстановленных подобным способом, которые демонстрируются в музее естественной истории. Эта коллекция полна сюрпризов. Лицо английского крестьянина, который две тысячи лет назад жил у берегов реки Северн,– точная копия его дальнего родственника Гая Гиббса, изображенного на современной
