в выгодном для себя свете.
Сюзанна подумала, что сейчас самый подходящий момент, чтобы все ему рассказать. «А знаешь ли ты, что твоя жена уже два года назад хотела с тобой развестись и вернуться к Жаку? Тогда он только что развелся с Алиной, и Надя считала это подарком судьбы. Ты очень много знаешь про Надю, но далеко не все. То, что я сейчас скажу, очень удивит тебя. Я не Надя. Я лишь ее дублерша. Ты хотел знать, кто такая Сюзанна Ласко. Она сидит с тобой рядом».
Но она была слишком измучена всем случившимся, чтобы признаться.
– Почему ты вчера не дал мне уехать? – спросила она. – Тебе должно было быть все равно, сбегу я или нет.
Он покачал головой и ударил себя кулаком в грудь:
– Это я, я должен сбежать. Я должен это сделать для себя.
Затем он снова взял пульт и прибавил звук.
Потом Сюзанна лежала в кровати и плакала во сне. В начале четвертого она проснулась. Кровать рядом была пуста, и сначала она не могла понять, что ее разбудило. Затем звук повторился. В кабинете звонил телефон. Одним прыжком она вскочила с кровати и, шатаясь от сильного головокружения, с трудом добрела до дверей. Сюзанна подошла к письменному столу как раз в тот момент, когда Михаэль вышел из комнаты для гостей, беспомощно моргая от яркого света. Она, не обращая на него внимания, схватила трубку, прежде чем успел включиться автоответчик. В ответ на свой жалобный всхлип:
– Надя? – она услышала смех, и подвыпивший голос произнес:
–
Без сомнения, говорила женщина. Была ли это Надя, Сюзанна не могла сказать точно, уж слишком коротким было приветствие на иностранном языке. А больше женщина ничего не сказала. В разговор вмешался мужчина, видимо тоже подвыпивший. Он обрушил на нее поток английских слов. Сюзанна смогла разобрать только «Big Surprise»[21] и «Is Phil».[22]
– Филипп? – смущенно переспросила Сюзанна.
При этих словах Михаэль, стоявший рядом и прислушивавшийся к разговору, с яростью вырвал из ее рук трубку и проорал:
– Значит, у вас все хорошо, Харденберг? Я позабочусь о том, чтобы это продлилось недолго.
Внезапно выражение его лица изменилось. Он смущенно засмеялся:
–
Некоторое время Сюзанна стояла рядом с ним, слушала, как весело и непринужденно он вел беседу, из которой она понимала только половину. Ей он кратко пояснил:
– Это Фил.
Это имя ей ничего не сказало, Сюзанна снова легла в постель, натянула одеяло до подбородка и, размышляя о своем будущем, не могла унять нервную дрожь.
Развод! И тысяча пятьсот в месяц. Конечно, предложение звучало заманчиво. Но она не могла позволить ему оплачивать счет, который открыла Надя. А тем более заставить его платить за ребенка, которого он зачал, находясь в твердой уверенности, что спит с собственной женой, которая прекрасно знала, что он не хочет детей, и наверняка соответствующим образом предохранялась.
Итак, ей придется вернуться в жалкую квартиру, где ее больше не будет беспокоить Хеллер. Вернуться в кондитерский магазин, где ей придется серьезно поговорить с фрау Шедлих и использовать свободные дни на следующей неделе для посещения клиники, чтобы избавиться от ребенка, уничтожить зарождавшуюся в ее утробе новую жизнь. Еще не слишком поздно для аборта. Иного выхода у нее не было.
Сон как рукой сняло. Михаэль забрал будильник в комнату для гостей, а Сюзанна боялась, что если сейчас закроет глаза, то может проспать до девяти. Сюзанна лежала в темноте с открытыми глазами, время от времени вытирая слезы со щек, пока не услышала звук льющейся воды, доносившийся из ванной, которая была около комнаты для гостей. Сюзанна встала и тоже пошла в ванную. Михаэль использовал это время, чтобы взять свою одежду, демонстративно избегая встречи с Сюзанной. Возможно, это было к лучшему.
Она не стала делать макияж, надела те вещи, которые носила в четверг. Одежда была немного мятой. Ну и что? Зато Сюзанне было в ней удобно. Когда Сюзанна зашла на кухню, она поняла, что Михаэль давно ушел. Обе газеты – местная и «Франкфуртер альгемайне» – лежали на столе. Она посвятила несколько минут разделу местных новостей в надежде найти новые подробности убийства Хеллера. Но ничего не нашла.
Убийство алкоголика отошло на второй план. Было получено еще одно ужасное известие: в воскресенье, во второй половине дня, четырнадцатилетний подросток нашел женский труп в контейнере для мусора возле общежития беженцев. Основной была версия об автокатастрофе, жертвой которой стала эта женщина. Водитель же, виновный в ее гибели, решил замести следы преступления. Страшно сказать, но эта история ничуть не тронула Сюзанну, потому что решение уничтожить собственного ребенка далось ей тяжело и оттеснило все прочие впечатления.
Вскоре после этого Сюзанна отправилась в путь. На автостраде было плотное движение. Она решила оставить «альфу» вечером в аэропорту и вернуться домой автобусом. Сюзанна выехала из дому слишком рано, у нее оставалось еще достаточно времени, чтобы заехать в свою квартиру. Она хотела оставить в квартире портмоне со своими документами, положить зубную щетку в свой «мини-душ» и переодеться.
Как обычно, на Кеттлерштрассе не было места для парковки. Она поставила машину рядом с телефонной будкой и побежала к дому. Было полвосьмого. В такую рань Хеллер никогда не высовывался из окна, и все же Сюзанне не хватало его присутствия. Мотоцикла Ясмин возле дома не было. Сюзанна незаметно вошла в подъезд и быстро поднялась по лестнице. На третьем этаже она снова обратила внимание на наклейки на двери Хеллера, которые в субботу приняла за детские шалости. Теперь она поняла, что дверь была опечатана полицией.
От страха Сюзанну зазнобило. Она медленно поднималась по лестнице, держа наготове ключ. Она подошла к двери своей квартиры и хотела было вставить ключ, как вдруг увидела на замке печать. Кроме этого, на дверь и косяк была наклеена черно-желтая липкая лента, едва прикрывающая следы взлома на двери.
Сюзанна уставилась на печать на двери, машинально стала соскребать с двери липкую ленту, пока та полностью не отклеилась. Сюзанна уперлась рукой в дверь. Раздался хлопок, как будто пробка вылетела из бутылки. Дверь открылась внутрь, и глазам Сюзанны предстало жуткое зрелище. В квартире царил неописуемый хаос. Двери комнат были открыты. Содержимое шкафов – выброшено на пол. Тарелки, разбитые чашки и стаканы валялись среди вороха перьев. Кровать перерыта, матрас и все диванные подушки разрезаны.
Несколько мгновений Сюзанна не чувствовала ничего, кроме биения своего сердца, затем, не осмеливаясь перешагнуть через порог, повернулась и стала спускаться по лестнице. Тем же путем, каким она подошла к дому, вернулась к «альфе». По пути ей встретились несколько прохожих, но никто не обратил на нее внимания. У Сюзанны все внутри похолодело, в горле пересохло от страха. Потом она не могла вспомнить, сколько времени просидела в машине, не в силах включить мотор и тщетно пытаясь собраться с мыслями.
Сама не зная, куда едет, Сюзанна кружила по городу и неожиданно обнаружила себя в подземном гараже административного здания «Герлер». «Альфа» стояла рядом с «мерседесом» Филиппа Харденберга. На часах было около одиннадцати. Сюзанна вышла из машины и, словно в трансе, направилась к лифтам. Из зеркала в кабине лифта на нее смотрело мертвенно-бледное лицо с темными кругами под глазами. В сумочке у Сюзанны были помада и румяна. Она подкрасила щеки и губы; убирая обратно в сумочку губную помаду, она обнаружила кожаный футляр с ключом от офиса. Ключ передала ей в четверг Хельга. Эта находка избавила Сюзанну от необходимости звонить в дверь.
В приемной было темно, дверь в кабинет Хельги была открыта. За письменным столом никого не было. Обитая кожей дверь, ведущая в кабинет Харденберга, была приоткрыта. Мужчину, находившегося
