— О чем? — натянуто улыбнулась Эмити. — Об исчезновении Троя? Да, он знает.
— И что?
— Я тебе уже сказала: Трой — ненадежный человек. И отношение к нему соответствующее. Так мне шериф и заявил. Я просила Бонни-Джин поднять этот вопрос на заседании городского совета. Но у моей сестры одно на уме — как произвести впечатление на мэра. Я ей несколько раз напоминала. В этом они с Троем похожи.
Дверь бара открылась. В зал вошло шестеро мужчин.
— У вас еще открыто? — спросил один из них, теребя в руках шляпу.
На лице Эмити мгновенно вспыхнула улыбка разбитной барменши. Широким жестом она пригласила посетителей проходить и рассаживаться.
— Перерыв окончен, Бекс. Выбери что-нибудь погромче. Только умоляю, никаких блюзов. И кантри не надо.
Ребекка кивнула и подошла к старому музыкальному автомату. Эмити уже весело щебетала с посетителями, выясняя, кто что будет заказывать. Как будто и не было у них никаких разговоров личного характера…
— Смелее, джентльмены. Наши бокалы пока еще не научились улавливать ваши мысли. Так что делайте заказы. Кстати, у нас новая барменша, и мне надо ее учить. А как же я могу научить ее всем премудростям нашей профессии, если вы не закажете кучу выпивки? Я возвращаюсь за стойку, а вы мне делаете заказы.
Эмити подбежала к стойке, вскочила на нее и спрыгнула вниз. Посетители смущенно переглядывались.
— Ну, так что заказываем?
21
Байрон сидел за столиком вместе с отцом и Чарли. Из задрапированной двери появилась женщина в блестящем платье со шлейфом. Поскольку пажа у нее не было, шлейф подметал собой пол. Угольно- черными волосами и лицом женщина напоминала Бетти Пейдж — известную журнальную красотку 50-х годов. Женщина подошла к их столику.
— Вы меня звали, Чарли? — спросила она.
Голос у нее был с хрипотцой, что вполне могло оказаться следствием тесного корсета и лифчика особой конструкции. Лифчик так высоко приподнял ее грудь, что казалось — еще немного, и она вывалится из глубокого выреза платья.
— Будь хорошей девочкой и спой нам, — сказал Чарли, рассеянно похлопывая ее по заду. — Не выношу тишины.
Послышался резкий щелчок, и на сцене вспыхнул единственный прожектор. Портьера над дверью вновь приподнялась, и оттуда вышли трое мертвых музыкантов. Один из них тащил контрабас. Он остановился первым. Затем на свой насест взгромоздился ударник. Последним сел пианист.
— Вы собирались что-то рассказать мне о Хранительнице, — напомнил Байрон.
Музыканты начали играть. Чарли дождался, пока хриплая певица запоет, и помахал ей рукой с зажатым бокалом.
— Ну вот, теперь чувствуется жизнь, — сказал Чарли и засмеялся. — Да, возвращаемся к делу… Хранительница… полностью ее титул звучит как Хранительница Могил… это женщина, которая следит, чтобы мертвые не вставали и не проникали в мир живых. Она — партнерша Гробовщика. Вплоть до недавнего времени Хранительницей была Мэйлин. А теперь ее заменит…
Чарли запрокинул голову, словно принимал решение.
— Ее заменит Ребекка.
— Ребекка? — переспросил Байрон, глядя то на Чарли, то на отца.
— Да, — подтвердил Чарли и щелкнул пальцами.
Все та же официантка принесла ему шкатулку из потемневшего дерева. Поставив ее на столик, официантка еще несколько секунд потопталась, ожидая возможных распоряжений Чарли. Распоряжений не было. Официантка удалилась. Певица на сцене не столько пела, сколько шептала что-то неразличимое.
Чарли достал из кармана ключ.
— Хранительница Могил удерживает мертвых в земле, а если они вдруг просыпаются, приводит их ко мне. Город не может нормально существовать без Хранительницы.
Чарли открыл замок шкатулки. Помимо замка, крышку скрепляли две медные застежки. Чарли открыл и их.
— Хранительница — второй человек после Гробовщика, кому позволено сюда приходить.
— Но почему Ребекка должна этим заниматься? — спросил Байрон. — И я тоже?
Прожектор на сцене сделался ярче. Пальцы пианиста забегали по клавишам. Барабанщик отчаянно застучал по всем большим и маленьким барабанам. Чарли довольно усмехнулся и поднял крышку шкатулки.
— Почему? Потому что иначе вы нарушите договор, — ответил мистер С. и вытащил из шкатулки свиток. — Мертвые отнюдь не безобидны. Если их не вернуть сюда, они убьют множество ни в чем не повинных людей.
Чарли развернул свиток, после чего достал из шкатулки старинную перьевую авторучку.
— Вот здесь поставишь свою подпись.
Он отвинтил колпачок, надел его с другой стороны и протянул ручку Байрону. Музыканты прекратили играть. Они, как и все остальные в этом странном мире, целиком подчинялись мистеру С. А тот выжидающе смотрел на Байрона. Байрону вовсе не хотелось кому-либо подчиняться ни в мире живых, ни в мире мертвых.
— Как я могу подписывать контракт, не зная своих обязанностей? Вы говорили о миссии Хранительницы Могил. А в чем тогда заключается моя?
Чарли покровительственно улыбнулся.
— В том, чего ты больше всего хочешь, Байрон. Причем давно, с тех самых пор, как не стало Эллы. В том, чтобы защищать нашу Ребекку. Ты любишь ее. Ты сдерживаешь ее стремление к смерти.
Байрон пристально посмотрел на Чарли.
— А вы можете выходить в наш мир?
— Если Гробовщик и Хранительница должным образом исполняют свою работу, никто из мертвых не проникнет в ваш город. Ваши дети будут спокойно расти и не знать многих опасностей, которые подстерегали бы их в других городах. Клейсвилл останется сильным, безопасным, процветающим и так далее.
Чарли поступал пальцем по свитку.
— Здесь все это напечатано. Мелким шрифтом, черным по белому.
— Таков порядок вещей, Байрон, — усталым голосом произнес Уильям. — Сделай то, о чем тебя просят.
— Почему я должен это делать? Ты что, всерьез считаешь, что я…
Байрон резко отодвинулся от стола и встал.
— Нет, отец. Если у тебя затуманен разум, у меня он остается ясным. Я ничего не буду подписывать. Идем отсюда.
Байрон решительно двинулся к двери. Там его настиг голос отца:
— Сынок, ты пил с мертвыми. Это не шутки. Либо ты подпишешь договор, либо останешься здесь.
Байрон взялся за дверную ручку, но открыть ее не решился. Отец все знал с самого начала! Заманил обещанием ответить на все его вопросы.
— Прости меня, — тихо добавил Уильям, словно прочитав мысли сына. — Есть традиции. Эта — одна
