моего сердца лежат на её вершине.
Рука Кира легла на талию девушки и он, выпив ещё пару глотков астазии, поставил бокал на столик и, взяв с блюда маленькую тартинку в форме лодочки с какой-то особой начинкой, приготовленную поварами сэра Аструала, с улыбкой поднёс её к губам девушки. Линдиэль откусила жемчужными зубками половину тартинки и, распробовав угощение, быстро схватила его за руку, смеясь съела остальное и радостно воскликнула:
- Какое вкусное кушанье! Вот уж ни за что не подумала бы, что твоё угощение действительно такое вкусное!
Кир протянул ей вторую тартинку и шепнул:
- О, прелестная Линдиэль, ты даже не представляешь себе, что такое любовные блюда Мастера Миров. После этого ужина ты почувствуешь себя на вершине блаженства.
Ужин действительно стоил того времени, которое они потратили и их первый поцелуй после него был особенно сладостным для обоих. Тем более, что Линдиэль так долго ждала этого. К тому же она сразу почувствовала, что этот нечаянный любовник, доставшийся ей только по причине одного единственного его пристального взгляда в день их встречи, замеченного принцессой Гвеннелинной, не сравнивает её ни с одной из своих прежних любовниц, отчего сердце девушки-мага трепетало так сильно. Она прекрасно знала о том, что их встреча будет первой и последней, но страстно желала этого и потому когда речь зашла о том, что кто-то должен проникнуть в тайну магических любовных рун, сразу же согласилась, ведь она к этому времени уже была магессой, а как всякая эльфийка была очень рассудительна и умела ждать того, кто будет её единственной любовью.
Кирилл же в свою очередь во второй раз убедился в том, что Мастер Миров не зря предупредил его о том, что далеко не всякий раз ему удастся извлечь из магической книги рыцаря его дар. Уже поздней ночью, когда они опять проголодались, он достал круглый столик во второй раз и они принялись уплетать любовные блюда за обе щёки и разделили пополам плод похожий на персик, но без косточки внутри и с куда более изысканным вкусом, рыцарь сказал, прижимая эльфийку к своей мощной, татуированной груди:
- Линдиэль, до этого дня только мои жены и прекрасная Мерилмалэ удостаивались такого ужина. Это дар самого Мастера Миров и кроме вас пятерых мне ещё никого не удалось им угостить.
- Да, это действительно волшебное угощенье. - Подтвердила его слова Линдиэль - Хотя кулинарная магия мне теперь подвластна полностью, даже я не могу себе и представить из чего изготовлены все эти блюда. Приготовить такое невозможно, в них можно превратить другие блюда, похожие на это внешне и хоть чуть-чуть по вкусу.
У Кира мелькнула в голове шальная мысль и он спросил:
- Линдиэль, где твоя магическая книга?
Девушка сунула руку под подушку и ответила:
- Вот она.
Рыцарь подтянул край белой скатерти, покрывающей столик к тому карману, в котором лежала его книга и он тотчас исчез, после чего вытащил его сервированным заново и сказал:
- Заталкивай все эти тартинки, пирожки и всё прочее в свою книгу, Линдиэль. Сделаем вид, что мы всё съели. Старик на такие вещи обычно закрывает глаза, он ведь у нас добрый.
Глаза эльфийки радостно заблестели и она принялась быстро доставать из своей магической книги маленькие серебряные сотейники с хрустальными крышками, перекладывать в них блюда и отправлять их в этот бездонный склад. Посуда у неё нашлась даже для астазии. Когда стол опустел Кир убрал его и с лукавым прищуром посмотрел на девушку. Линдиэль вздохнула, прикрыла на секунду глаза и решительно достала из магической книги небольшую тарелочку тонкого, голубого фарфора с лежащей на ней кремово- розовой тартинкой-лодочкой чуть большего размера, чем была настоящая, с начинкой похожей на малосольную лососину с крабами, только с куда более нежным и приятным вкусом и протянула её своему щедрому любовнику. Кир переломил лодочку, поднёс одну половинку к губам Линдиэль, а сам слопал вторую. Глаза его тотчас округлились и он воскликнул восторженным голосом:
- Блин, вкусно-то как! Совсем как те розовые лодочки, которые мы недавно подмели подчистую. Ну, а теперь проверим, не нагорело ли мне от старика за такие наглые трюки. - Повинуясь его запросу, магическая книга снова выставила наружу сервированный столик и Кирилл, пододвигая его поближе, сказал - Ну, всё, любовь моя, теперь ты можешь готовить любовные блюда для кого угодно. Считая, что разрешение на это ты от сэра Аструала уже получила. Только я советую тебе делать это не слишком часто и только тогда, когда тебя об этом попросит какая-то влюблённая пара, ведь это не какой-то там комплексный обед для всяких оголодавших путников. Ну, а всё это нам теперь нужно будет непременно съесть и меня интересует сейчас только одно, мы сделаем это до того или после.
Линдиэль тотчас засунула свою магическую книгу и обвила шею любовника прохладными, гибкими и сильными руками, заставив его сжать её в крепких объятьях. Как об этом и сказал Козмо, эльфийки были очень смелы в своих желаниях и действительно обожали долгие прелюдии, но при этом они были очень утончёнными, изысканными, невероятно нежными и в то же время очень страстными любовницами, однако, не это поразило Кира, а то, что и Мерилмалэ и Линдиэль очень походили сразу на всех трёх его жен, как бы соединённых вместе. Это пьянило его, словно хмельное эльфийское вино и если уж с чем он и мог сравнить своих любовниц-эльфиек, так это именно с благородным эльфийским вином, полным волшебства и не только пьянящим, но и наполняющим душу радостью.
Уже под утро он передал Линдиэль то, за чем она пришла и был счастлив от её признания, что она получила гораздо больше, чем желало и это явно не относилось к любовным блюдам создателя. К тому же она сказала, засыпая в его объятьях, что теперь знает наверняка, как сделать своего будущего возлюбленного ещё и самым лучшим любовником и снова речи не шло о толстой стопке плотных листков бумаги с отпечатанными на них магическими рунами. От этого Киру сделалось ещё радостнее на душе и он быстро уснул, крепко прижимая к себе спящую Линдиэль.
Во всём Эннонанде давно уже убрали урожай, орки провели свой шумный, экзотический фестиваль со скачками на валгатрах, воинственными плясками и песнями, в которых они восхваляли Творца, после чего вновь принялись за работу, а слуги Амала всё не казали носа, чем, явно, хотели успокоить чистильщиков и ввести их в заблуждение. Однако, если кого они и смогли ввести в заблуждение, так это одних только альтаров. Те, осмелев, не только стали выходить за пределы своих поселений, укреплённых по требованию Кира, но и вновь начали давать полезные советы оркам и к их дворцам закона опять потянулся народ и выстроились длинные очереди. Не смотря на это поветрие эльфам удалось эвакуировать альтаров из нескольких десятков городов в Западном и Южном Эннонанде и то, что орки чуть ли силой не пытались отбить их и вернуть в белокаменные дома, на некоторых магов в белом подействовало весьма отрезвляюще.
То обстоятельство, что на Адамминене появилось почти две с половиной тысячи магов зелёного листа, позволило Киру практически за одну ночь взять Эннонанд в кольцо блокады, окружив его сплошным, непроходимым бастионом состоящим из высоких и раскидистых деревьев с гибкими, как лианы, и прочными, словно стальные тросы, ветвями с длинными серповидными шипами. Деревья были магическими, а потому не боялись ни огня, ни топора дровосека, но расступались перед оленями, волками, зайцами и прочим мирным зверьём, зато валгатров и горных кротов в один миг распускали на лапшу и пожирали. При виде эльфов, гномов орков и людей деревья-стражники громко выли и рычали так свирепо, что были способны отпугнуть от себя даже полного кретина, но если кто-то действительно хотел убраться из Эннонанда, а таких было немало, то буквально через полчаса прилетала крылатая патрульная лодка и после короткого собеседования патруля с беженцами, по приказу магов деревья-стражи послушно расступались даже перед валгатрами.
За те пять с лишним месяцев, что чистильщики находились в этом мире, уже свыше ста пятидесяти миллионов эльфов и гномов Адамминена из их общего числа в почти шестисот миллионов стали магами. Стали магами также ещё и без малого десять миллионов людей, орков и полукровок, которые волей неволей отличались от особ чистых кровей. Кир имел у себя под рукой почти семимиллионную армию, хотя при желании мог поставить под лук в виду отсутствия ружей и все сто миллионов магов. Костяк армии состоял
