прогулка началась в четыре часа пополудни. Главный составитель гороскопов хотел было отправиться вместе с ними, но всё же взял себя в руки и остался в гостинице. Не то чтобы это занятие ему уже обрыдло, но перед ним уже промелькнуло столько страниц, которые он даже не смог толком рассмотреть, что оно сделалось каким-то очень уж рутинным. В принципе он мог засадить за эту работу кого угодно, хотя бы того же Одакадзу и тот выполнил бы её с блеском, но здесь всё же был один нюанс. При всём объёме магических знаний ни у кого из молодых магов не было такого опыта, как у него, а потому он не мог передоверить составление гороскопов кому-либо, хотя и подозревал, что Сэнди уже без малого превзошел его в этом весьма сложном и кропотливом деле.
Ланнель памятуя о рассказах попутчиков про горничных московских гостиниц вламываться в номер без стука сотворил магическое заклинание блокирующее все попытки проникнуть в номер подсел к круглому столу и принялся за работу. Его помощники в этот момент уже шли по шагали по Красной площади мимо длинной очереди в мавзолей Ленина поражаясь тому, как много людей желает посмотреть на труп какого- то человека. Они спокойно прошли мимо, полюбовались на храм Василия Блаженного и зашагали по Ильинке в сторону Политехнического музея, возле которого их внимание привлекла толпа молодых людей. Им навстречу, вдруг, бросилась какая-то молодая девушка в ситцевом белом платьице с голубыми цветочками, обутая в сандалики и тоненьким голоском поинтересовалась:
- У вас нет лишнего билетика?
Сэнди поклонился девушке и спросил:
- Сударыня, зачем здесь собрались все эти люди?
Девушка округлила глаза и воскликнула:
- Как, вы не знаете? Сегодня здесь творческие вечер Евтушенко, Рождественского и Ахмадулиной.
- А кто это такие, сударыня? - Спросил Сэнди и, прижав руку к сердцу, сказал - Простите меня, сударыня, я не представился вам. Меня зовут Сергей, а это мои друзья Анатолий, Иван и Виктор. Мы только сегодня утром приехали с Дальнего Востока и совсем ничего не знаем о жизни в первопрестольной.
Девушка улыбнулась и со смехом ответила:
- Вы меня разыгрываете, Сергей! Всё-то вы знаете, ведь Роберт Рождественский и Евгений Евтушенко были в апреле на Дальнем Востоке, в Комсомольске-на-Амуре.
- Нет-нет, сударыня, право же мы ничего не знаем об этом событии, ведь мы охотники- промысловики и выходим из тайги только летом, а потому нам действительно ничего не известно о них. - С жаром принялся объяснять Сэнди - Кто же они такие, знаменитые артисты?
Девушка уныло вздохнула и ответила:
- Они знаменитые поэты и я уже второй раз не могу попасть на их творческий вечер, а мне завтра уезжать в Пермь. Ой, извините, меня зовут Таня. Таня Синицына. Так у вас нет лишнего билетика?
Сэнди приосанился и сказал:
- Сударыня, если вы действительно так хотите попасть на этот творческий вечер знаменитых поэтов, то мы вам охотно поможем. Извольте показать нам, Таня, где находится вход в этот театр и нас непременно пустят в него.
Девушка засмеялась и воскликнула:
- Какой вы смешной, Сергей! Это не театр, это Политехнический музей. Вы, наверное, действительно только недавно вышли из тайги и разговариваете вы очень странно. Ну, раз вы обещали, тогда идёмте.
Девушка подвела их к входу, где две строгие билетёрши пропускали всех имеющих билеты, а тех, кто таковых не имел, отфутболивали прочь. Сэнди, который с поклоном предложил девушке опереться на его руку, движением глаз предложил Одакадзу решит проблему и тот решительно шагнув вперёд. Через пару минут одна из билетёрш громко крикнула толпе молодых людей напирающих на неё:
- А ну-ка расступитесь, пропустите товарищей, они по специальному приглашению! Да, отойдите же вы, дайте людям пройти!
Через пять минут они были в зале, где для них нашлись места во втором ряду как раз прямо напротив того места, где на сцене стоял низкий столик и три стула. Одакадзу тотчас исчез, как это умел делать только он один, и вскоре появился, держа в руках три небольших книжицы и три больших фотографии. Это были сборники стихов молодых, но уже очень популярных поэтов, а также фотографии с их автографами, сделанными чёрным, жирным фломастером. У Одакадзу всегда имелись при себе самые неожиданные вещи. Ниндзя передал Сэнди свои трофеи и тот, встав, с поклоном вручил их девушке сказав:
- Сударыня, я полагаю, что вам будет очень приятно иметь на память о своих кумирах сборники их стихов с дарственной надписью и фотографии с автографами.
Девушка растерялась и испуганно спросила:
- Ой, а как же вы и ваши друзья, Сергей?
Сэнди настойчиво вложил книги и фотографии ей в руки и широко улыбаясь сказал вполголоса:
- Таня, вы верно, уже знакомы с их творчеством, а вот мы ещё нет. Лично я очень строг к поэтам и их творчеству, а потому не прочитав их стихов не стану высказывать своего восхищения только потому, что они собирают целые залы. Виктор взял на себя смелость попросить поэтов выказать уважение к почитательнице их таланта, но уж он-то точно просто физически не может быть их поклонником, поскольку является верным поклонником японской поэзии, Анатолия интересует одна единственная форма поэзии, - лес, а Ивана только те стихи, которые могут быть положены на музыку, он у нас бард.
Девушка облегчённо вздохнула и раскрыла сборник стихов Роберта Рождественского. Тот действительно был надписан лично для неё и при этом довольно интригующе, так как поэт написал: - 'Татьяне Синицыной имеющей таких удивительных друзей. Роберт Рождественский с признательностью'. Остальные две книжки были написаны примерно в том же стиле. Чтобы девушка не теребила книжки и фотографии в руках, Одакадзу протянул ей лаковый бумажный пакет-сумочку для небольших покупок от 'Тиффани' и подарил ручку 'Паркер' с золотым пером, сказав с вежливым поклоном:
- Сударыня, а это наш маленький подарок вам на память об этом вечере. Точно такие же ручки я подарил вашим кумирам и вы уж поверьте, они их никогда не потеряют, как не потеряете это ручку и вы, ведь её не зря называют вечным пером.
Все вокруг оглушительно захлопали в ладоши. На сцене появились молодые знаменитости и поэтический вечер начался. Всеобщий энтузиазм не испортил эльдамирцам впечатления от стихов, многие из которых им понравились, но Одакадзу остался к ним равнодушен, хотя и хлопал в ладоши вместе со всеми. Когда вечер закончился, все бросились за автографами, но эльдамирцам они не были нужны, а Таня Синицына их уже и так получила. Они вышли из здания Политехнического музея и пошли к Александровскому саду. По пути им попался ресторан и Сэнди предложил зайти и поужинать там, чтобы продолжит прогулку на сытый желудок. Девушка засмущалась, но Варнон тотчас снял все возражения, сказав с поклоном:
- Сударыня, мы не хотим вас отпускать в такой чудесный летний вечер, но гулять с вами по этому прекрасному древнему городу и знать, что вы голодны, будет для нас настоящим мучением. Доверяйте нам, с нами вы, как за каменной стеной. Слово рыцаря леса.
Татьяна весело засмеялась и воскликнула:
- Вот как, а ведь я закончила лесотехнический институт, буду инженером лесного хозяйства. Только я, наверное, не смогу быть рыцарем леса, ведь наша работа организовывать промышленную рубку леса. Правда, мы ещё и растим новые леса. Должны во всяком случае.
Варнон не стал излишне развивать эту тему и они направились к входу в ресторан, где перед ними тотчас вырос бородатый швейцар в долгополом чёрном кителе и фуражке. Оказалось, что попасть в ресторан расположенный неподалёку от Красной площади без магии было делом совершенно нереальным, но пятидесятирублёвая купюра мгновенно сыграла свою роль и вскоре они сидели за столиком и Сэнди, придирчиво расспрашивая официанта, делал заказ на всю компанию. Видя то, как глаза официанта наливаются кровью, он немедленно пустил в ход магию, чтобы не вынуждать к этому Одакадзу, который иногда делал это с некоторой толикой садизма. В конечном итоге официант принял у них такой заказ, что когда он был выполнен, у посетителей сидевших за соседними столиками от изумления вытянулись лица,
