Стало так холодно, что он едва мог говорить. Казалось, что кровь вот-вот превратится в лед.
— Да, — подтвердил Длинный Клык.
— Я прожил целый великий год в Этте и ни разу не выходил наружу. Я никогда не видел вершины мира.
— Теперь ты ее видишь.
— Что мы здесь делаем?
— Молчим. Это мое сказание.
Рунный жрец стал спускаться с длинного пологого холма на краю снежной равнины. Он опустил голову и шел широкими скользящими шагами. Из-за белой шкуры, закрывавшей спину, жрец почти сливался с лежащим снегом. В правой руке он нес длинное стальное копье.
Хавсер, слегка наклонившись вперед, шел по следам Длинного Клыка. Отпечатки были неглубокими: снег слежался и стал твердым, словно камень. Пар от дыхания вылетал из их ртов и длинными серебристыми стягами расходился по сторонам.
Снег падал уже не сверху, а прилетал с гор, и пушистые снежинки, повинуясь ветру, исполняли в воздухе замысловатый танец. Хавсер чувствовал, как они жалят лицо. Освещение стало меняться. Небо потемнело. Горизонт заволокло серой пеленой. Казалось, что солнце отвернулось от них. Мир как будто закрылся вуалью или отгородился от них ширмой. Солнечные лучи еще остались, яркий желтоватый свет зажигал неоновым сиянием вершины горной цепи, но внизу снег вдруг стал тусклым и жемчужно- холодным.
Длинный Клык поднял руку. Внизу, у кромки леса, медленно брела группа животных. Четвероногие травоядные — наполовину бизоны, наполовину лоси — были покрыты черными и по-зимнему лохматыми шкурами. Их ветвистые рога величиной не уступали кронам деревьев. Хавсер уловил их пыхтение и сердитое фырканье.
— Саенети[44] — прошептал Длинный Клык. — Пригнись и не шуми. Отростки их рогов работают как акустические отражатели. Они услышат нас задолго до того, как мы подойдем на бросок копья.
Хавсер вдруг обнаружил, что тоже держит копье.
— Мы охотимся?
— Мы всегда охотимся.
— А если они нас услышат, то убегут?
— Нет, они нападут, чтобы защитить своих телят. Их рога длиннее и острее наших копий, скальд. Не забудь упомянуть об этом в своем сказании.
— Я думал, это
Длинный Клык усмехнулся:
— Я только хотел, чтобы ты правильно уяснил все детали.
— Хорошо.
— И наблюдай за опушкой, — добавил Длинный Клык.
Хавсер повернулся и посмотрел на лес. Сквозь снег он видел лишь зеленовато-черную массу вечнозеленых деревьев. Высоченные стволы напомнили о книжных стеллажах Библиотеха. Даже при полуденном солнце свет вряд ли проникал на мшистые поляны среди елей.
— Почему? — спросил он.
— Потому что охотимся, возможно, не только мы.
Хавсер невольно сглотнул.
— Жрец?
— Что?
— В чем смысл этого сказания? С какой целью ты мне его рассказываешь?
— Его смысл в его смысле.
— Очень понятно. Я хотел бы знать, что я должен из этого усвоить?
— Пришло время доверить тебе один из наших секретов. Хороший секрет. Кровавый.
Словно в подтверждение его слов Хавсер внезапно ощутил запах крови. Он чуял кровь Длинного Клыка. Сразу же после этого он почувствовал еще один запах: навоза и ферментированный запах скота. Он чуял саенети.
Ветер переменился. Теперь он приносил к ним наверх запах стада. Тучи пришли в движение, ветер скомкал их и сорвал с места. Солнце вернулось и засияло ослепительно-яркой лампой. Они были черными точками на неоновой белизне снега.
Они были отчетливо видны со всех сторон.
Огромный бык, бородатый вожак стада, повернул в их сторону голову, и из ноздрей размером с канализационные трубы вырвался глухой раскатистый звук. Он тряхнул ветвистыми рогами. Стадо взволнованно задвигалось, животные забили копытами, заревели, а потом галопом поскакали прочь, поднимая за собой шлейф снежной пыли.
Бык отделился от убегающего стада и понесся вверх по склону.
— Проклятие! — закричал Хавсер.
В его голове не укладывались размеры этого существа. Четыре, пять метров ростом? Сколько же в нем тонн? И раскидистые рога, словно распростертые крылья десантного корабля.
— Двигайся! — крикнул Длинный Клык.
Сам он не сдвинулся с места, а отнес назад согнутую руку с копьем, готовясь к броску. Бык быстро приближался. Он был слишком большим, слишком высоким и громоздким, чтобы развивать большую скорость, но он был свиреп и очень зол.
— Двигайся, тебе говорят! — снова закричал Длинный Клык.
Хавсер стал карабкаться по снегу, уходя за спину Длинного Клыка.
— В сторону! В сторону! — приказал Длинный Клык.
Хавсер побежал прочь от жреца и приближающегося быка. Если уж зверь затопчет Длинного Клыка, то его и подавно. Длинный Клык правильно подсказал ему сменить направление, чтобы не оказаться на линии атаки.
Судя по размаху его рогов, это должно быть немалое расстояние.
Бежать по снегу было очень трудно. Он уже запыхался. Словно он вновь оказался в своем старом человеческом теле, в котором прибыл на Фенрис, он снова ощутил себя слабым, стареющим Каспером Хавсером. При каждом шаге приходилось высоко поднимать ноги, чтобы не загребать снег. Ноги вязли. Яркий флуоресцирующий свет жег глаза.
Он оглянулся как раз вовремя, чтобы увидеть бросок Длинного Клыка. Копье сверкнуло в лучах солнца. Казалось, оно ударило точно в огромного быка, но застряло в густой черной шерсти. Бык саенети продолжал бежать. Длинный Клык исчез в вихре взбитого снега.
Хавсер невольно выкрикнул имя жреца.
Бык немедленно развернулся в его сторону.
Хавсер бросился наутек. Он знал, что это бесполезно. За спиной слышался приглушенный топот копыт, фырканье и оглушительный плеск в желудке. Он уже ощутил зловонное дыхание и брызги слюны с гигантского лилового языка. Бык взревел, словно карникс.[45]
Хавсер понимал, что убежать ему не удастся. Ожидая, что рога в любое мгновение могут пронзить его тело, он обернулся и метнул копье.
Оно оказалось слишком тяжелым. Копье даже не долетело до саенети, хотя бык его догонял и был не далее чем в пяти метрах.
Хавсер упал на спину. Широко раскрыв глаза, не в силах что-то изменить, он смотрел, как на него надвигается смерть.
Черный волк бросился на саенети сбоку. Он был похож на обычного волка, пока Хавсер не осознал его размеры по сравнению с быком саенети, который, как он знал, не уступал по величине самым крупным ископаемым животным древней Терры. Волк вскочил на загривок быка и сомкнул челюсти перед плечевым наростом, где саенети накопил на зиму запас жира.
Бык задрал голову и издал сдавленный, мучительный стон. Он пытался повернуть голову и зацепить хищника отростками рогов, но волк проворно отклонялся и держался крепко. Из сжатых челюстей
