спрятавшись за стеклянными столбами и рядами серебряных статуй. Несколько пролетевших снарядов вылетели из болтеров. Они оставили в колоннах уродливые выбоины. Некоторые серебряные статуи лишились конечностей или голов, а то и вовсе попадали с пьедесталов. В конце зала я увидел одного из Тысячи Сынов, разряжавшего в нас свой болт-пистолет. Его окружало какое-то сияние, словно персональный циклон. Орсир, высунувшись из укрытия, выпустил очередь из тяжелого болтера. Снаряды уничтожили мятежника, а его тело отшвырнули в стеклянную стену, которая тотчас разбилась и с оглушительным звоном осыпалась водопадом стекла.
Орсир и Богудар стали подниматься выше. Обстрел не прекращался. Судя по калибру летящих в нас снарядов, мы полагали, что это Гвардия Шпилей. Мне было больно смотреть, как великолепный зал постепенно разрушается: стекло осыпалось, в зеркалах появлялись все новые пробоины, статуи падали и разлетались на куски. Орсир, расчищая себе путь, снова открыл огонь из тяжелого, висящего на ремне болтера. Я в поисках укрытия свернул влево за его спиной. Мой генератор смещающего поля все еще не перезарядился. Внезапно интенсивность вражеского огня снова увеличилась, и мне пришлось убраться в один из боковых залов. Орсира и Богудара я потерял из виду. Вокруг блестели бесконечные зеркала. Повсюду мелькали мои отражения. С пистолетом в руке и секирой наготове я прошел до конца зала и приоткрыл стеклянную дверь. За ней обнаружилась комната. Я шагнул внутрь.
Сквозь ставни в комнату пробивался золотистый свет, сглаживая шероховатости и придавая помещению теплый уютный вид.
Послышался электронный звонок.
— Да? — отозвался он.
— Сэр Хавсер, уже пять часов, — произнес негромкий голос сервитора.
— Спасибо.
Он сел в кровати. Он чувствовал себя одеревеневшим и очень усталым. Давно ему не было так плохо. И нога опять разболелась. Может, в тумбочке у кровати найдутся обезболивающие средства.
Он доковылял до окна и нажал кнопку подъема жалюзи. Послышалось негромкое гудение, и в комнату хлынул золотистый свет. Он выглянул. Из окна открывался потрясающий вид.
Солнце, испускающее золотые лучи, только что поднялось над полушарием. Перед ним во всем своем великолепии раскинулась Терра. За чертой уходящего терминатора он видел ночную тень и созвездия освещенных ульев, с другой стороны под солнечными лучами простирался голубой океан и бело-кремовые купы облаков, а внизу, мерцая огоньками, величественно проплывала суперорбитальная станция «Родиния». Ее орбита пролегала под платформой, на которой он находился. И это была…
Я понял, куда попал. Я добрался до конца своего сна.
Наслаждаясь золотистым светом, я посмотрел на свое испуганное лицо. И вдруг заметил лицо другого человека, стоящего у него за спиной.
Меня охватил ужас.
— Как ты мог здесь оказаться?! — воскликнул я.
И не проснулся.
— Я всегда был здесь, — ответил мне Хорус Луперкаль.
Глава 14
ЗЕРКАЛО
Ему не было необходимости называть свое имя. Этот гордый облик я много раз видел на плакатах и пиктснимках, на сувенирных медалях и гололитических портретах. Примарх, Воитель, великолепный и первый из сыновей. Подобно всем своим братьям — настоящий гигант. Ему было тесно в маленькой спальне на суперорбитальной станции. Он появился в ослепительных бело-золотых доспехах своего легиона. Посреди нагрудника сияло открытое око, окруженное восьмиконечной звездой.
Он улыбнулся мне ободряющей улыбкой мудрого отца, глядящего на озорного ребенка.
— Я не понимаю, — прошептал я.
— А тебе и не надо было ничего понимать, Каспер. Ты был обычной фигурой на игральной доске. Но я привязался к тебе за долгие годы и захотел увидеть еще раз, пока не закончилась игра.
— Мой лорд, мы никогда не встречались раньше, — сказал я. — Я бы этого не забыл.
— Разве? Я сомневаюсь, — возразил он.
— Сэр, — заговорил я, — мне были даны предостережения. Грозные предостережения. Вашей жизни угрожает опасность. Мне даже показали оружие…
— Это? — Хорус вынул из-за пояса Анафем. Он зловеще блеснул, совсем как в моих
— Через год? И вы можете говорить об этом с такой легкостью?
Он опять улыбнулся:
— Каспер, когда этот кинжал обрежет мою нить, я попаду в руки тайных богов. Они изменят меня. Вместо смертной жизни я обрету бессмертие Хаоса. Я буду опровергать законы космоса и порядки мироздания. Посмотри, мы оба стоим в твоем прошлом. Просперо горит в твоем настоящем, Каспер, но ни тебя, ни меня там нет.
— Зачем?! — воскликнул я. — Зачем все это? Что за безумие вы совершили?
— Я расчищаю доску для грядущей игры. Я расставляю фигуры так, как мне хочется. Моим стремлениям противостоят две ключевые силы: это Сыны Просперо и Волки Фенриса. Первые обладают достаточными знаниями, чтобы воспрепятствовать моей магии, а вторые составляют единственный легион, с воинской мощью которого приходится считаться. Колдуны Императора и палачи Императора. Я не хотел бы в будущем сталкиваться ни с теми, ни с другими, поэтому не пожалел ни сил, ни времени, чтобы натравить их друг на друга.
Я ошеломленно уставился на него. Хорус печально пожал плечами.
— Если честно, я надеялся на большее, — продолжал он. — Магнус ужасно заблуждается. Его любопытство зашло слишком далеко, и отец был прав, когда решил его ограничить. Но Магнус никогда не пересек бы грань, если бы не жестокая провокация. Я так хотел, чтобы Волки и Сыны изничтожили друг друга на Просперо и избавили меня от обеих угроз сразу. Но Магнус и Русс остались верными себе. Магнус, добродетельный ученый, принял свое наказание и был разбит. Русс, неутомимый и беззаветно преданный, без колебаний выполнил неприятное поручение. В результате Тысяча Сынов уничтожена, а Волки остались в игре.
Его обращенные ко мне глаза сверкнули.
— Но судьба Магнуса и его сыновей станет мне компенсацией. После жестокого поражения они все равно перейдут на мою сторону. Это будет возмещением за тот факт, что Влка Фенрика остается для меня серьезной угрозой.
— Такое не под силу ни одному человеку! — воскликнул я, качая головой. — Никто не в состоянии манипулировать событиями на подобном уровне!
— Разве? Даже притом, что я долгие годы посвятил этой игре и манипуляциям? Притом, что я раскрывал секреты и распространял ложь? А безобразные слухи о склонности Магнуса к некромантии? А громко высказанные сомнения в его тактике? И конечно, аккуратное внедрение целой сети шпионов вроде тебя, Каспер. Настоящих шпионов и пешек, чтобы возбудить параноидальные подозрения с обеих сторон, чтобы возбудить худшие опасения и заставить обе стороны готовиться к боевым действиям. Все традиции и привычки обоих легионов я превратил в орудия самоуничтожения.
— Нет! — настаивал я. — Такое не под силу ни одному человеку.
— А кто говорит, что я человек? — бросил он.
Я попятился. За спиной я ощутил прохладу то ли стекла, то ли зеркала.
— А что же ты такое?
— Тебе известно мое имя, — со смехом ответил он.
— Но ведь это маска, — сказал я, указывая на его лицо. — Что ты на самом деле?
