11 ноября 1990
Безобразие! Потрясающая политическая неграмотность. Трижды сегодня ткнул пальцем в портрет Ленина, которым наводнены детские книжки, сохранившиеся ещё с маминых юных лет, и сообщил все три раза: «Бог!» Разубедить, кажется, не удалось. Хоть склеивай страницы – жуткая политизация детской литературы.
15 ноября 1990
Достала-таки Лёшу мышиная тема. Почти во всех детских книжках и мультиках встречаются эти романтизированные хвостатые зверьки. Тем не менее, мама и соседки говорят о них с тревогой, латают бесконечные дыры в полу, переставляют мебель, иногда отчаянно визжат и нервно оглядываются на каждый шорох. В результате всего этого Лёша уже второй день ходит с тревогой на лице, а иногда паническим шёпотом сообщает: «Боюсь, боюсь, боюсь»… - «Кого ты боишься?» - «Мыши!»
Лёшку до этого дня никогда не стригли, а теперь пришлось обрить наголо из-за лишая. Выглядит страшненько, но это его не беспокоит.
16 ноября 1990
Сегодня впервые прочитал правильно все слова на карточках. 18 из 18!
Несколько дней употребляет слово «косё» («колесо»). Показывает его на всех картинках, где есть машины и паровозы. Но сегодня прозвучал иной комментарий: «Нога», - сказал Лёша и ткнул пальцем на колесо паровоза. Повторил: «Нога», - и показал на свою ногу. Дескать, понимаете ли вы, дорогие родители, что колесо паровоза – это то же, что нога для меня?
19 ноября 1990
Появилась странная манера обращения к родителям – на «вы». «Кладите», «могите», - говорит мне Лёша, когда никого, кроме нас в комнате нет. Может быть, он воспринимает нас с папой как единое целое?
Из кожи вон вылезет, но умудрится подняться повыше и показать виднеющийся у нас в окошке кораблик-флюгер на шпиле Адмиралтейства: «бля-бля-бля», - а в другом окне Исакий: «собор».
21 ноября 1990
Лёша постигает закон причинно-следственной связи:
- Лёшенька, позови, пожалуйста, папу.
- Ключ, - объясняет Лёша, даже не подходя к двери. Мол, чего ты, мама, забыла? Папа закрыл дверь на ключ, как же его можно позвать?
- Папа! – зовёт Лёша.
- Лёшенька, он в магазине.
- Моко (молоко), - удовлетворённо замечает Лёша, хотя молока папа не приносил уже давным-давно.
Вероятно, все эти «биби», «ав-ав», « ту-ту» создали определённый стереотип, не позволяющий называть вещи правильно, и этот стереотип Лёше трудно было перешагнуть. Уже
