лобовой воздухозаборник и занимавшие добрую половину фюзеляжа воздушные каналы, из-за которых и остальные агрегаты бортового оборудования пришлось компоновать, буквально рассовывая поблочно в более-менее подходящие места по всей машине. В качестве отступления стоит заметить, что сам отказ от компоновочной схемы с лобовым воздухозаборником, доминировавшей в мировом авиастроении два десятка лет, и переход на боковые входные устройства был продиктован прежде всего необходимостью размещения все более многочисленного бортового оборудования, буквально выживавшего воздухозаборник из носовой части под свои нужды (прежде всего это относилось к установке все более мощных РЛС с габаритной антенной, по праву занимавшей место в носу самолета). Лучшим тому доводом выглядели те же МиГ-23Б и МиГ-27, устройство которых с объемистыми фюзеляжными отсеками предоставляло самые лучшие возможности для размещения 'начинки', включая и встроенную помеховую аппаратуру, изначально оговоренную заданием на самолет.
Однако и у военных, настаивавших на обязательном оснащении средствами постановки помех боевых самолетов (прежде всего — ударных, в силу самого характера их деятельности), были свои резоны — очевидно, что в современной боевой обстановке все задания требовалось выполнять с непременным прикрытием средствами РЭБ. Подтверждением тому были уроки недавней вьетнамской войны, в начале которой американская авиация использовала средства активных помех, в лучшем случае, при вылетах самолетов-разведчиков вглубь обороняемой территории. Столкнувшись с организованной ПВО защитников Вьетнама, наладивших плотную систему зенитных заслонов с использованием зенитно-ракетных комплексов, РЛС обнаружения и управления огнем, а также многочисленных батарей зенитной артиллерии со станциями орудийной наводки, американцы стали нести ощутимые потери. В ответ ударные самолеты, для большинства которых прежде считалось достаточным разве что наличие на борту устройств выброса дипольных отражателей, самым оперативным образом стали дорабатываться средствами радиоэлектронного подавления. Комплект оборудования РЭБ мог включать по несколько станций на самолете для перекрытия различных рабочих диапазонов и создания разных типов помех, заградительных и прицельных. На американских истребителях-бомбардировщиках нашли применение разнообразные системы, противодействовавшие РЛС наведения зенитных ракет, станциям орудийной наводки и прицелам истребителей, использовалась также аппаратура повышенной эффективности со 'скользящей частотой', спектр которой периодически перемещался по диапазону, противодействуя всему комплексу радиотехнических средств ПВО.
По данным вьетнамской стороны, активность применения средств РЭБ противником от эпизодических случаев в начале 1965 года к середине того же года возросла в тридцать с лишним раз, а к началу следующего года все боевые самолеты американцев были оборудованы средствами постановки активных помех. Американцы считали, что принятые меры позволили снизить уязвимость авиации от средств ПВО, по меньшей мере, в три-четыре раза. Об эффективности задействованных противником средств позволяли судить и данные вьетнамских военных: если в начальный период применения ЗРК их зенитчикам требовалось, в среднем, 2,6 ракеты на сбитый самолет, то с переходом противника на интенсивное использование средств радиоэлектронного противодействия расход зенитных ракет на поражение одного самолета возрос до 7,2 в декабре 1966 года и до 8,4 — в июле 1967 года.
Широко использовали средства РЭБ на своих ударных самолетах и израильтяне, в непрекращавшихся стычках с арабами применявшие помеховые средства изобретательно и разнообразно, и с их помощью в самом буквальном смысле истребившие-таки к началу 1970 года практически всю систему ПВО Египта (следствием тогда было спешное обращение арабских властей к Советскому Союзу с просьбой взять на себя прикрытие страны, на что пришлось пойти, выручая незадачливого союзника).
Общим требованием заказчика к отечественным боевым самолетам стало условие по непременному оснащению их средствами постановки активных и пассивных помех. Применительно к Су-17, в конце концов, сошлись на том, что требования заказчика по комплектации истребителя-бомбардировщика станцией постановки помех выполняются наличием подвесного контейнера СПС, и 'не так уж важно, какой масти кошка — черной или белой, лишь бы ловила мышей' (к слову, из-за тех же компоновочных проблем, присутствовавших и у МиГ-21, истребители аналогичным образом стали дооборудовать СПС в контейнерном исполнении). Работники суховского ОКБ даже указывали на выгоды использования подвесной станции, которую можно было брать в полет при необходимости, соответственно заданию. При отработке многих будничных учебных задач, от пилотажа и полетов по маршруту до каждодневной отработки взлета- посадки, надобности в 'Сирени' не было, а сопутствующие полетам встряски и вибрация сказывались на надежности аппаратуры не лучшим образом, из-за чего имело прямой резон поменьше подвергать оборудование подобным нагрузкам, сводя их к необходимому минимуму (что правда, то правда — для бортовых систем ресурс и безотказность оценивались не только по наработке, но и по налету с учетом часов, проведенных в воздухе). В отношении того же МиГ-23Б как ближайшего соперника в качестве причины, подвигнувшей микояновцев прибегнуть к внедрению 'Сирени' на борту во встроенном исполнении, приводили тот довод, что при подвесном размещении станции на МиГе та занимала один из немногочисленных держателей, тем самым сразу на четверть сокращая число узлов, свободных под вооружение. Су-17 с его шестью точками подвески в этом отношении предоставлял больше свободы и подвеска на одном из них контейнера СПС выглядела не столь критичной.
Прежние СПС обеспечивали, преимущественно, постановку заградительных помех — 'прямой шум' широкого диапазона, призванный перекрыть сектор работы РЛС. Аппаратура 'Сирени' обеспечивала постановку прицельных уводящих помех, производя оценку сигналов РЛС противника и отвечая автоматическим переизлучением, создававшим искаженное представление о направлении на объект, его удалении и скорости ~ словом, вводила противника в заблуждение относительно положения и перемещения самолета. На работу РЛС станция реагировала мгновенно, с быстродействием в микросекунды распознавая сигнал и не позволяя противнику избавиться от помех переходом на другую частоту, тут же выполняя ответную подстройку на новый режим. 'Сирень' получилась достаточно эффективной и надежной, причем при сдаче аппаратуры, помимо прочих свойств, заказчиком было отмечено 'высокое качество конструктивной отработки' — оценка, нечасто получаемая новым оборудованием, обычно проблемным по этой части. 'Сирень' стала наиболее распространенной в ВВС помеховой станцией, в разных вариантах служившей на многих типах самолетов, от истребителей до бомбардировщиков дальней авиации и транспортников.
Стоит заметить, что ОКБ Сухого раньше остальных проявило заинтересованность в оснащении своих машин аппаратурой РЭБ, наладив продуктивное сотрудничество с профильными НИИ еще в хрущевские времена (к слову, сам Никита Сергеевич, вопреки рисуемым в последнее время представлениям о его 'волюнтаризме' и ограниченности, живо интересовался новой техникой и не преминул лично отметиться указаниями о продвижении средств радиоэлектронной защиты).
В зависимости от задания, под левое крыло Су-17 на узлы крепления внешнего (с помощью специальной переходной балки) или внутреннего БД подвешивалась станция СПС, обеспечивающая создание активных помех радиотехническим системам наведения зенитной артиллерии и управляемых ракет класса 'земля-воздух' и 'воздух-воздух' в переднюю полусферу, в направлении цели.
Для обеспечения поперечной балансировки самолета при нахождении под крылом довольно объемистой станции на симметричную подкрыльевую точку подвески подвешивался пустой блок УБ-16 или УБ-32, сброс которого в полете запрещался, поскольку это могло повлечь разбалансировку самолета с висящим с одной стороны контейнером станции, сброс которого был невозможен (крепление пилона контейнера к самолету выполнялось на болтах).
Помимо испытательных работ, предсерийному самолету № 86–01 довелось принять участие в ответственном мероприятии — демонстрации новинок авиатехники высшему руководству страны, проводившейся на базе ГНИКИ ВВС в Ахтубинске весной 1971 года. Программа показа включала наземную экспозицию, полеты и демонстрацию боевых возможностей новых самолетов. К ней привлекались лучшие летчики ГНИКИ ВВС и ЛИИ, каждое ОКБ прислало своих представителей и ведущих специалистов, готовых
