Сэттл присвистнул. Запах горького миндаля все еще был ощутим.
– Синильная кислота, – сказал он.
Я кивнул.
– Что вы думаете об этом? – спросил он с любопытством.
– Именно то, что и вы!
Моя догадка не была для него новостью – она также приходила ему в голову, я это видел.
– Это невозможно, – пробормотал он. – Невозможно! Это против всякой науки – против природы вещей… – Его голос оборвался от содрогания. – Та мышка последней ночью, – сказал он. – Но… О!.. этого не может быть!
– Леди Кэрмайкл, – сказал я, – очень странная женщина Она владеет оккультными силами – силами гипноза. Ее предки пришли с Востока. Можем ли мы знать, как применит она эти силы в отношении такого слабого милого существа, как Артур Кэрмайкл? И вспомните, Сэттл, если Артур Кэрмайкл останется безнадежным идиотом, преданным ей, все имущество практически достанется ей и ее сыну, которого, как вы мне рассказали, она обожает. А Артур собирался жениться!
– Но как мы поступим, Кэрстайрс?
– Ничего не надо делать, – сказал я. – Лучшее, что мы можем сделать, – это стать между леди Кэрмайкл и возмездием.
Леди Кэрмайкл медленно выздоравливала. Ее раны затягивались хорошо, как я и предполагал, но шрамы от этого страшного нападения, видимо, сохранятся до конца ее жизни.
Никогда я не чувствовал себя более беспомощным. Сила, которая одолела нас, хотя сейчас и не проявляла себя, все еще была на свободе, и мы не могли предвидеть, как она проявит себя в дальнейшем. Я был уверен в одном. Как только леди Кэрмайкл почувствует себя достаточно хорошо, чтобы передвигаться, она должна покинуть Уолден. Это был единственный для нее шанс уйти от возмездия. Так проходили дни.
Я наметил отъезд леди Кэрмайкл на восемнадцатое сентября. Утром четырнадцатого сентября наступил неожиданный кризис.
Я был в библиотеке, обсуждая с Сэттлом детали происшествия, когда в комнату ворвалась взволнованная горничная.
– О сэр! – вскрикнула она. – Побыстрее! Господин Артур – он упал в пруд. Он шагнул в лодку, и она перевернулась вместе с ним. Он потерял равновесие и упал в пруд! Я видела это из окна.
Мы с Сэттлом бросились из комнаты. Филлис была в саду и слышала рассказанное горничной. Она побежала с нами.
– Не волнуйтесь, – кричала она. – Артур – великолепный пловец.
Меня, однако, охватило неприятное предчувствие, и я побежал быстрее. Поверхность пруда была спокойна. Пустая лодка лениво покачивалась на воде, но о присутствии Артура ничто не говорило.
Сэттл скинул пиджак и ботинки.
– Я нырну, – сказал он. – А вы возьмите багор и пощупайте вокруг лодки. Здесь не так глубоко.
Казалось, прошло очень много времени в напрасных поисках. Минута бежала за минутой. И, уже потеряв надежду, мы наконец нашли и вытащили безжизненное тело Артура Кэрмайкла на берег.
Сколько буду жить, всегда буду помнить выражение безнадежности и отчаяния на лице Филлис.
– Нет, нет… – Ее губы отказывались произнести страшное слово.
– Нет, нет, моя дорогая, – закричал я. – Мы возвратим его к жизни, не нужно бояться!
Но сам я не очень-то этому верил. Артур находился под водой полчаса. Я послал Сэттла в дом за теплыми одеялами и всем необходимым и начал делать Артуру искусственное дыхание.
Мы энергично работали с Сэттлом более часа, но признаков жизни не появилось. Я уступил свое место Сэттлу и приблизился к Филлис.
– Боюсь, – сказал я мягко, – что дело плохо. Артуру уже не поможем.
Она мгновение оставалась недвижима и вдруг бросилась на безжизненное тело.
– Артур! – крикнула она в отчаянии. – Артур! Вернись ко мне! Артур, вернись, вернись!
Ее голос эхом раздавался в тишине. И тут я коснулся руки Сэттла.
– Посмотрите! – сказал я.
Легкая краска появилась на лице утопленника. Я почувствовал слабое биение его сердца.
– Продолжайте делать искусственное дыхание, – закричал я. – Он приходит в себя!
Время, казалось, теперь летело. Через считанные мгновения глаза Артура открылись.
Я сразу же ощутил разницу. Это был осмысленный взгляд человеческих глаз…
Они остановились на Филлис.
– Хэлло, Фил, – сказал Артур слабым голосом. – Это ты? Я думал, ты приедешь завтра.
Она не могла еще поверить в то, что он жив, была не в состоянии говорить и лишь улыбалась ему. Он огляделся с возрастающим смущением.
– Но где я? И как же отвратительно я себя чувствую. Что произошло со мной? Хэлло, доктор Сэттл!
– Вы едва не утонули – вот что произошло, – ответил ему Сэттл угрюмо.
Сэр Артур сделал гримасу.
– Я слышал много раз, что, после того как тебя откачают, чувствуешь себя отвратительно! Но как это случилось? Я бродил во сне?
Сэттл покачал головой.
– Мы должны отвести его домой, – сказал я, подходя к Артуру.
Артур посмотрел на меня, и Филлис представила:
– Этот человек – доктор Кэрстайрс.
Мы подняли его и повели к дому. По его лицу было видно, что чем-то он озадачен.
– Скажите, доктор, не двенадцатого ли я впал в такое состояние?
– Двенадцатого? – переспросил я медленно. – Вы имеете в виду двенадцатого августа?
– Да, прошлую пятницу.
– Сегодня четырнадцатое сентября, – сказал Сэттл отрывисто.
Замешательство Артура было очевидным.
– Но, но я думал, что это было восьмого августа… Я, должно быть, заболел тогда?
Филлис очень быстро ответила своим нежным голосом:
– Да, ты был очень болен.
Он нахмурился.
– Не могу понять этого. Я чувствовал себя превосходно, когда прошлой ночью отправился спать. Правда, оказывается, это была не прошлая ночь. Я помню, спал… – Его брови еще больше сошлись на переносице, когда он силился все вспомнить. – Что-то – что это было? – что-то ужасное – кто-то сделал это мне – и я стал злым, ужасным… И когда я спал, я был котом – да, котом! Странно, не так ли? Да, это был не веселый сон. Более того, ужасный! Но я не могу вспомнить. Все отодвигается куда-то, когда я пытаюсь восстановить в памяти события.
Я положил руку ему на плечо.
– Старайтесь не думать об этом, сэр Артур, – сказал я серьезно. – Будьте добры – забудьте.
Он пытливо посмотрел на меня и согласился, Я услышал, как Филлис облегченно вздохнула. Мы подошли к дому.
– Между прочим, – сказал вдруг сэр Артур, – где мама?
– Она больна, – ответила Филлис после короткой паузы.
– О! Бедная старая мать! – В его голосе прозвучала неподдельная тревога. – Где она? В своей комнате?
– Да, – сказал я, – но вы лучше ее не беспокойте…
Слова застыли на моих губах. Дверь гостиной открылась, и леди Кэрмайкл, одетая в халат, вошла в холл.
Ее глаза устремились на Артура, и если я когда-либо видел взгляд, исполненный ужаса, так это именно сейчас. Ее искаженное невероятным страхом лицо утратило прежние черты, рука потянулась к горлу.
Артур подошел к ней с мальчишеской непосредственностью.
– Хэлло, мама! Вы тоже не в себе? Признаться, я чертовски виноват.
