но я бы повторил их пять, десять, сто раз, и если бы мне удалось удержать Вас, то я был бы искренно рад. Ведь пока Вы работаете над сборником, можно иным путем собрать тысячи, собрать не постепенно, через час по столовой ложке, а именно теперь, в горячее время, когда не остыло еще желание жертвовать. Если хотите сборник во что бы то ни стало, то издайте небольшой сборник ценою в 25–40 коп., сборник изречений лучших авторов (Шекспира, Толстого, Пушкина, Лермонтова и проч.) насчет раненых, сострадания к ним, помощи и проч., что только найдется у этих авторов подходящего. Это и интересно, и через 2–3 месяца можно уже иметь книгу, и продастся очень скоро.
Простите за советы, не возмущайтесь.
Кстати сказать, в настоящее время печатается не менее 15 сборников, как и печаталось.
Вы не упоминаете о Вашем здоровье, значит, оно у Вас хорошо, чего Вам от души желаю.
Будьте здоровы. Желаю Вам всего, всего хорошего.
Преданный А. Чехов.
Л. А. АВИЛОВА — ЧЕХОВУ
Около 10 февраля 1904 г. Петербург
Сию минуту получила Ваш ответ, многоуважаемый Антон Павлович, и очень, очень Вам за него благодарна. Я боялась возмутить Вас; Вы пишете: «простите за совет, не возмущайтесь». Я боялась очень искренно, очень мучительно, а Вы отлично знали, что я не только не возмущусь, а буду Вам бесконечно благодарна за все.
Не знаю, что я буду делать. Жду еще ответа от Л. Н. Толстого. С Боборыкиным я в постоянной и частой переписке. Мы пишем друг другу «дорогой друг», но я уверена, что он мне откажет и не поймет меня. И он-то уж наверно возмутится. А Л. Н.? Когда я писала Вам и ему, я разорвала корзину бумаги.
И вот Вы ответили мне не так, как я боялась. Ошибаюсь я? Мне кажется, что Вы поняли, что я не решилась бы просить, выставляться, если бы у меня напряжение не было доведено до крайности, если бы я окончательно не измучилась от бездеятельности, от невозможности сделать хотя что-нибудь, чтобы заслужить немного покоя. Увы! мне суждено всю жизнь порываться так или иначе и потом долго, иногда годами страдать от стыда, презирать себя до того, что и жалости к себе не чувствуешь. Одно чувствуешь: ничего поправить нельзя! Слова — пустой звук. Словами же самое чистое, святое, дорогое чувство облекается в какую-то пошлую, захватанную форму и передается людям.
О, даю Вам слово! если я не ошиблась, если в Ваших немногих строках не было сухости и строгости, не было осуждения (или Вы скрыли?) — я заслужила это! Я всегда была очень неловка. Может быть, и теперь. Но я знаю, я не буду жалеть об этом письме. Я хочу и могу теперь сказать еще больше: Вам, Антон Павлович, я многим обязана.
Я не знаю, что я теперь буду делать. Идти туда — глупо и бесполезно. Я уже не молода и силы у меня мало. Главное — силы мало. Все ушло ни на что, и остальное уйдет так же. Когда я решила издавать сборник, мне было хорошо, что это мне было так трудно.
Я знаю, что мое письмо опять-таки издерганное. Но это оттого, что я сегодня глупо счастлива. Я уже давно не пишу издерганных писем, я выучилась застегивать на все пуговицы свой нравственный вицмундир. Пять лет. Я бы очень хотела видеть Вас, рассказать Вам и многое снять с себя, что мне так ненавистно. И в особенности в мои годы, когда жизнь прошла — сознавать себя все еще смешной и жалкой так тяжело! Точно позор. А я, по совести, не чувствую, что заслужила его.
Простите мне, Антон Павлович, всю эту мою непрошеную откровенность. Я ухватилась за случай. Но я не искала его. Я все боялась, что я умру и не успею сказать Вам, что я Вас всегда глубоко уважала, считала лучшим из людей. И что я же оклеветала себя в Вашем мнении. Так вышло. И это было самое крупное горе моей жизни. Теперь пора это сказать.
Крепко жму Вашу руку. Благодарю Вас, если я даже ошиблась. И помните, мне дорога была бы не только Ваша дружба (я не смею рассчитывать на нее), но каждое Ваше слово хотя бы снисходительного участия. Мне не надо, чтобы Вы меня простили, я хочу, чтобы Вы меня поняли.
Ваша Л. Авилова.
Можно мне Вам еще написать про сборник, если Л. Н. даст? Тогда все-таки — сборник. Не возвращать же. Как Вы думаете? Ведь Вам теперь не неприятно, если я напишу еще?
Про то я теперь все сказала, и все это кончено. Да? Я хочу так верить.
ЧЕХОВ — Л. А. АВИЛОВОЙ
14 февраля 1904 г. Москва
14 февр. 1904,
Многоуважаемая Лидия Алексеевна, завтра я уезжаю в Ялту. Если вздумаете написать мне, то я буду Вам очень благодарен.
Если Вы не издаете сборника, если так решили, то я очень рад. Редактировать и издавать сборники беспокойно, утомительно, доходы же обыкновенно неважные, часто убытки. По-моему, лучше всего напечатать в журнале свой рассказ и потом гонорар пожертвовать в пользу Красного Креста.
Простите, я замерз, только что вернулся из Царицына (ехал на извозчике, так как не идут поезда, что-то там сошло с рельсов), руки плохо пишут, да и укладываться нужно. Всего Вам хорошего, главное — будьте веселы, смотрите на жизнь не так замысловато; вероятно, на самом деле она гораздо проще. Да и заслуживает ли она, жизнь, которой мы не знаем, всех мучительных размышлений, на которых изнашиваются наши российские умы, — это еще вопрос.
Крепко жму руку и шлю сердечное спасибо за письмо. Будьте здоровы и благополучны.
Преданный А. Чехов.
Л. А. АВИЛОВА — ЧЕХОВУ
1 марта 1904 г. Петербург
На днях получила ответ от Льва Николаевича[38]. «Я всем отказываю и не могу, не оскорбив, сделать исключение». В этом суть письма и решение, которое я хотела сообщить Вам, Антон Павлович.
Значит, все кончено. В конце: «так, пожалуйста, не сердитесь на меня и сохраните обо мне такую же добрую память, как и я о Вас».
Вышло, что я осталась в чистом барыше для себя лично. Все совершенно неожиданное и радостное для меня. Л. Н. написал мне так, будто все сразу понял. Даже рассказы мои похвалил. Будто и не мне письмо.
Выходит, что я ловко примазалась к «раненым». Вы этого не подумаете? тем более что я Вам же хвастаюсь.
А я умею устраивать изредка такие штучки. В прошлом году у меня был Алексей Максимович Горький, сидел вечер, пил чай, а на другой день в «Петербургской газете» появилась целая статья о том, что он говорил, что и как пил и ел.
С тех пор я его не видала. Он даже, может быть, думает, что я получила за статью несколько рублей.
