Херсонес Таврический
После упоминания Феодосии Арриан в кратком перипле сообщает: 'Отсюда двести стадиев до покинутого порта скифо-тавров' (§ 30). А в полном перипле приводится и название этого порта: 'От Февдосии до пустынной гавани Афинеона, или гавани скифо-тавров 200 стадиев, 26
Как видно из этих сведений, за Феодосией уже начинались владения тавров, населявших в древности Горный Крым, который по имени этих племен назывался тогда Таврией или Тавридой. Горные племена тавров находились на более низком экономическом и культурном уровне развития, слабо контактировали с греками и прослыли у них диким и жестоким народом. Согласно древнегреческим мифам, Артемида похитила у ахейцев Ифигению и перенесла ее именно в Тавриду, где она стала жрицей в святилище Артемиды и приносила в жертву богине всех попадавших сюда чужестранцев. Этой теме знаменитый древнегреческий трагик Еврипид посвятил свое прославленное произведение 'Ифигения в Тавриде'. О жестокости и суровых нравах тавров сообщают многие античные авторы. Псевдо-Скимн, например, характеризует их следующим образом: 'Тавры — народ многочисленный и любит кочевую жизнь в горах; по своей жестокости они варвары и убийцы и умилостивляют своих богов нечестивыми деяниями' (§ 831–834).
Афинеон названа гаванью скифо-тавров. Судя по названию, она находилась где-то в пограничной зоне территории этих племен. Во времена рассматриваемого источника, видимо, из-за каких-то военно- политических событий гавань была покинута и опустела. Когда именно это произошло, сказать трудно. По общеисторическим соображениям и датировке некоторых сообщений Арриана приблизительной датой можно считать конец IV — начало III в. до н. э. Более точный ответ могут дать археологические материалы.
После гавани Афинеон в перипле указана Лампада. Арриан в кратком перипле отмечает: 'а отсюда до Лампады в Таврической земле шестьсот стадиев' (§ 30), а в полном — несколько подробнее: 'От Афинеоне, или гавани скифо-тавров, до Лампады 600 стадиев, 80 миль; там стоянка для кораблей' (§ 78). Если отсчитать от пос. Курортное приведенные 600 стадиев, т. е. примерно 95 км, то мы попадем в район пос. Малый Маяк. В этом месте и находилась Лампада. Перипл ничего не говорит о том, что это за объект. В переводе с древнегреческого это название означает 'факел, светильник'. Поэтому надо полагать, что речь идет о маяке. Об этом свидетельствуют и более поздние названия этого пункта — Кучук Лампад, Малый Маяк. Этот античный маяк служил важным ориентиром на таком сложном участке плавания. Здесь была и стоянка для кораблей, где мореплаватели в случае необходимости могли найти пристанище.
Читая следующие строки краткого перипла, мы снова сталкиваемся с тем, что Арриан сокращает свой источник. После упоминания Лампады он сообщает: 'От Лампады до порта Символа, также таврического, пятьсот двадцать стадиев' (§ 30). В полном же перипле он указывает: 'От Ламлады до высокой горы Бараньего лба, мыса Таврической земли, 220 стадиев, 29
Итак, мыс Бараний лоб. Он находился, как сообщает Арриан в 220 стадиях или 35 км от пос. Малый Маяк. Это расстояние приводит нас к мысу Ай-Тодор. Следовательно, именно он назван в перипле мысом Бараний лоб. Казалось бы, этот вопрос ясен и решен окончательно, Однако все гораздо сложнее.
Мыс Бараний лоб, как следует из описаний древних авторов, — крайняя южная точка Крыма. Какой же это мыс? Этот вопрос долгое время вызывал споры среди современных исследователей [43]. Одни ученые считали, что это мыс Сарыч, другие — Ай-Тодор, третьи — Аю-Даг. Три претендента на одно название. Между тем этот вопрос важен как в общем историко-географическом плане, так и для решения конкретных задач античной географии Причерноморья. Детальные расчеты и измерения расстояний показали, что мыс Аю-Даг никак не мог быть мысом Бараний лоб. Тогда остается выбирать между двумя пунктами: мысом Сарыч и мысом Ай-Тодор. Какой же из этих мысов античные мореплаватели называли Бараньим лбом? Кто же из исследователей прав?
Оказалось, что правы и те и другие исследователи. Всестороннее изучение сведений древних авторов показало, что они называли Бараньим лбом два разных мыса: Псевдо-Скилак, Страбон, Плиния — мыс Сарыч, а Арриан, Псевдо-Скимн, Птолемей — мыс Ай-Тодор. Казалось бы, налицо явное противоречие, и следует задать вопрос, чьи сведения достоверны, а чьи ошибочны. Но такой вопрос неправомерен. Действительно, под Бараньим лбом в источниках фигурируют два различных мыса: Сарыч и Ай-Тодор. Но этот факт не бросает тень на авторитет античных географов и имеет вполне убедительное объяснение. Дело в том, что оконечность Крымского полуострова не выклинивается в море каким-то одним мысом, а выдается в общем довольно плавной линией. Для тех, кто плывет из Херсонеса в Феодосию, особенно, приметен мыс Сарыч. А для плывущих из Феодосии на этом участке величественно вырисовывается мыс Ай-Тодор, тем более что внимание к нему усиливает соседняя гора Ай-Петри.
Таким образом, выясняется, что античные географы называли Бараньим лбом два различных мыса: одни — мыс Сарыч, другие — мыс Ай-Тодор. Первоначально это название относилось, видимо, к Сарычу. А затем некоторые мореплаватели, следуя со стороны Феодосии, принимали за Бараний лоб Ай-Тодор. В результате в разных источниках под одним названием стали фигурировать два различных мыса.
Название мыса Бараний лоб связано опять-таки с мифом о золотом руне. В приписываемом Плутарху сочинении 'О названиях рек и гор и об их произведениях', например, читаем следующее объяснение: 'Фрикс, лишившись в Эвксинском Понте своей сестры Геллы и этим, естественно, опечалившись, остановился на вершине одного холма. Когда же его заметили какие-то варвары и стали взбираться туда с оружием в руках, то златорунный баран, взглянув вперед и увидев приближающуюся толпу, человеческим голосом разбудил спавшего Фрикса и, взяв его на свою спину, привез к колхам. По этому-то случаю холм и назван был Бараньим лбом' (XIV, 4).
Далее в перипле указана гавань Символов, находившаяся на месте современной Балаклавы. Эта исключительно удобная бухта была настоящим притоном таврских пиратов. О негостеприимстве таврских племен рассказывал еще Геродот: 'Из них тавры имеют следующие обычаи. Они приносят в жертву Деве и потерпевших кораблекрушение, и тех эллинов, которых они захватят, выплыв в море, таким образом: совершив предварительные обряды, они ударяют их дубинкой по голове. Одни говорят, что тело они сбрасывают вниз со скалы (ведь святилище воздвигнуто на скале), а голову втыкают на кол; другие же соглашаются с тем, что голову втыкают на кол, однако говорят, что тело не сбрасывают со скалы, но предают земле. Сами же тавры говорят, что то божество, которому приносят жертвы, — это Ифигения, дочь Агамемнона' (IV, 103).
Сведения о процветании пиратства у тавров приводят и другие античные географы. Эти морские разбои, ставшие обычаем и доходным промыслом, покрыли таврическое побережье столь печальной славой. Понтийское пиратство временами принимало, как уже говорилось, невиданные размахи, парализовывало морскую торговлю и плавания настолько, что боспорскому царю Евмелу пришлось принимать активные действенные меры борьбы государственного масштаба.
Несколько слов об Ифигении. Согласно мифам, она должна была быть принесена в жертву. Но Артемида в самый последний момент заменила ее ланью, перенесла в Тавриду и сделала жрицей в своем
