Я лишь покачала головой:
– Нет. Ей нужно помочь в первую очередь.
– Ну что, закончили? – окликнул нас док Таттл.
Он как раз показался на пороге. В руках он нес поднос с инструментами, большинство из которых я не опознала.
Мы не стали задираться с человеком, в руках которого – жизнь Теган. И вышли из дома. Я, конечно, переживала: мало ли, может, он из той породы криворуких неумех, что и Пила, но, с другой-то стороны, что еще мы могли для нее сделать? Да и вообще, хорошо, что не бросили по дороге – а то поступали же предложения. Так что мы и впрямь сделали все, что было в наших силах, а остальное от нас не зависело.
Я читала вывески на зданиях. «Обувь». «Ремонт». «Одежда». «Бакалея». «Мясная лавка». Ну, что такое обувь, я знала. Моя сносилась вчистую, пока мы шли, и я подбила башмаки тканью, чтобы не сбить ноги в кровь. Новая пара, конечно, мне нужна, спору нет, но вот только на что ж ее выменять? Нету у меня ничего ценного для этих людей, я более чем уверена. К тому же я не знала, какие тут правила.
Ребята встали и принялись ошалело глазеть по сторонам – на этот раз они пребывали в совершеннейшем согласии. Оба не знали, куда идти и что делать. А я… А вот я, похоже, знала.
– Надо найти Недогонишь. Он нам поможет. Помог раньше – поможет и сейчас.
И мы пошли через весь анклав обратно к повозке. Недогонишь наблюдал за разгрузкой. Посмотрел на нас, причем дружелюбно. Сквозь темные очки и при дневном свете его лицо казалось более морщинистым. А еще у него с подбородка свисал здоровенный такой клок волос. Я такого ни у кого не видела, если честно.
– Чем еще могу помочь, ребяты? – осведомился он.
Я с готовностью отозвалась:
– А мы можем где-нибудь здесь остановиться? Ну, пока наша подруга у доктора?
На самом деле нам понадобится не временное, а постоянное жилье. Мы же хотим тут остаться. Стать своими. Ничего лучше все равно не отыщется – мы уже вдоволь нахлебались, чтобы понять это. Но надо решать задачи в порядке поступления. А пока мы такие грязные и оборванные, нам бы не помешала его помощь в поиске пристанища.
Недогонишь задумался и наконец изрек:
– У Матушки Оукс остановитесь. У ней пара свободных комнат образовалась. Одного сына Немаки задрали, другой женился…
Он помолчал, оглядел нас с головы до ног и добавил:
– Скажете, что вы от меня.
И принялся описывать, как выглядит дом и как к нему пройти.
– Я прямо не знаю, как вас благодарить!
И тут я поняла, что могу отплатить услугой за услугу.
– А мы совсем недалеко здесь Уродов, тьфу, Немаков, видели! И умных, не таких, как обычно! Вам нужно готовиться к бою и обороне!
Он очень серьезно отнесся к моим сведениям – не то что Шелк. Старик поднял оружие, которое назвал Подружкой:
– А мы завсегда здесь готовые!
И я посмотрела вслед за ним на патрулирующих стены Охотников:
– И часто на вас нападают?
– Меньше, чем раньше, – ответил он. – Но мы не расслабляемся. Видали мы, как люди теряли бдительность – и где теперь эти поселения! Не, мы свое дело знаем!
Я с облегчением вздохнула – похоже, трагедия нашего анклава здесь не повторится. Эти люди следят за безопасностью. Я кивнула и пошла за вещами. Не то чтобы их было много – нет. Просто у меня в сумке лежало, по сути, все, что осталось от анклава Колледж. То есть от подземных племен, как нас называл Ловчий. Недогонишь помахал нам на прощание рукой и снова принялся ревниво наблюдать за разгрузкой.
Ловчий чуть ли не бежал впереди – и пожирал глазами окрестности. Местные девушки останавливались как вкопанные и одаривали его ошеломленными взглядами. А он по-волчьи скалился в ответ – с удовольствием и самоуверенно. Невидимка шел медленнее, с опущенной головой и ссутулившись под грузом печальных воспоминаний и мыслей.
Я дотронулась до его руки:
– Ты не волнуйся. Теган обязательно поправится.
В черных глазах что-то промелькнуло, он кивнул, но, похоже, не поверил мне. Мы ведь многих успели потерять. И, наверное, он смотрел на Теган, а видел Флажок и Перл. Но мы должны верить, что док Таттл спасет ее. Он просто обязан ее спасти. Иначе мое сердце разобьется.
Потом Невидимка пошел первым – он лучше ориентировался. Поселение оказалось совсем небольшим, но вокруг все было такое красивое и блестящее, что мне больно было смотреть по сторонам, и не только из-за яркого солнца. Я бы хотела, чтобы мелкие увидели эти красоты. В особенности Девочка 26. Ей бы здесь очень понравилось.
Мы быстро отыскали нужный дом – здоровенный, побольше, чем остальные, да и повыше. Стены покрывала белоснежная краска, и оттого дом прямо сиял в свете солнца. По контрасту с белыми стенами деревянные балки казались еще темнее. А еще в окнах стояли самые настоящие растения, причем цветущие и разноцветные – розовые, красные и желтые.
Я нервно пригладила волосы и постучала в дверь. Открыла женщина – такая же пожилая, как и Недогонишь. Я опять онемела от удивления – а ведь сколько таких лиц уже видела на улице! А все равно – никак не привыкнешь. А женщина, увидев нас, аж попятилась. Наверное, от нас еще и пахло… неароматно. А потом она вытаращилась на шрамы и раскраску на лице Ловчего. Впрочем, парни поступили весьма благоразумно, держась позади. С женщиной поговорю я.
– Чего надо?
М-да, не очень-то любезно.
– Мы от Недогонишь. Он нам сказал, что вы можете пустить нас переночевать в свободных комнатах.
– С чего бы это я вас пустила в свой дом? Посмотрите на себя – вы же ж грязные как не знаю кто!
Так, похоже, переговоры вот-вот зайдут в тупик. Я срочно приняла просительный и жалостный вид – именно так полагалось разговаривать со старейшинами и, естественно, с Шелк. И сказала:
– Прошу вас, сэр. Мы вымоемся, причем снаружи. И с работой по дому поможем – вы только скажите, что нужно сделать, мы мигом. А то мы издалека пришли, ничего здесь не знаем.
– Хм… Издалека… – Это ее заинтересовало. – Откуда же? Из Эпплтона?
Поначалу я никак не могла вспомнить, как назывались наши развалины. А ведь я видела, видела это слово в библиотеке. Ну-ка, Двойка, напрягись, поройся в памяти! И надо же, я вспомнила! И громко сказала – правда, наверное, неправильно выговорила длинное слово.
Женщина аж побледнела:
– Врешь. Там никто больше не живет. Оттуда всех эвакуировали!
– Ничего она не врет, – прорычал Ловчий.
Я подняла руку – не хватало еще напугать хозяйку. На ней и так уже лица нет. Подумает она, что Ловчий – опасный тип, захлопнет дверь, и куда прикажете нам идти?
– Ты ей лучше книгу покажи, – тихо сказал Невидимка.
Я улыбнулась – точно! И выудила из потрепанного рюкзака «Историю Фотогена и Никтерис». Женщина очень осторожно взяла ее в руки – понимала, что книжка старинная. Потом раскрыла ее и глянула на последнюю страницу. Там был приклеен конверт из желтой бумаги, а на нем стояла печать с надписью: «Собственность Публичной библиотеки города Нью-Йорк».
Она подняла глаза, и наши взгляды встретились.
– Так вы и вправду пришли из города. Я обязана рассказать об этом городскому совету! Эдмунд! – окликнула она кого-то в глубине дома. – Ты слышал? На юге все еще живут люди! В Готэме люди живут!
