Он пожал плечами. Ему тут было нечего делать, и все же он испытывал желание подойти к девушке и уговорить ее покинуть этот безумный дом.
Герберт в панике озирался по сторонам. Что произошло с его планом? Почему Мардж здесь? Он ведь дал ей шоколадные конфеты, верно? Если бы она съела их, она бы уже была мертва. Исчезла бы из его жизни! Каждая конфета была тщательно начинена дозой мышьяка, способной прикончить слона.
Может быть, она мертва. Она лежала абсолютно неподвижно. Пора отваливать…
Санди тоже не шевелилась. Она усилием воли погрузилась в забытье, которое врач назвал бы глубоким шоком. Замерев, она ждала неизбежного. Самое важное – чтобы Жан-Пьер остался невредимым. Она точно издалека наблюдала за всеобщим смятением.
В тот миг, когда Чарли решил попытаться образумить Санди, Герберт грубо схватил девушку за руку и скомандовал «Вперед!», – подтолкнув ее к двери в направлении Чарли.
Хватит, подумал Чарли, раз уж он впутался в эту историю, надо идти до конца. Он преградил им путь. Не успел Чарли открыть рот, как Герберт быстро ударил его ногой в пах и поволок Санди из дома.
Девушка успела увидеть Чарли, она обрела зрение, узнала актера, и реальность обрушилась на нее. Она закричала.
Чарли согнулся пополам от невыносимой острой боли. Он не мог двигаться. Санди не умолкала, потеряв контроль над собой.
Луэлла слышала ее крики. Надев старый халат, она металась по комнате, пытаясь восстановить порядок. Она подбежала к окну. Случилось что-то ужасное. Мардж по-прежнему лежала на полу. Если Санди Симмонс приехала сюда по своей воле, почему она кричит?
Она вспомнила, почему они затеяли эту вечеринку. Потому что Герберт убил девчонку.
Чарли пытался встать.
– Не дайте ему увезти ее, – закричала Луэлла, обращаясь к нескольким мужчинам, надевшим брюки и пиджаки. – Он сумасшедший. Он убьет ее!
С места сдвинулся один только Чарли. Он успел, добравшись до входной двери, увидеть, как Герберт заталкивает Санди на заднее сиденье «линкольна». Когда Чарли добежал до лимузина, автомобиль рванул с места.
Боль утихла. Чарли бросился через дорогу к «феррари».
Теперь все прояснилось. Это был Герберт Линкольн Джефферсон – водитель, которого Филлипа обвинила в убийстве. А он, Чарли, высмеял девушку, посоветовал ей выбросить из головы глупости.
Сейчас в руках этого человека находилась Санди.
После фильма раздались аплодисменты. Бранч радовался и испытывал чувство гордости. Он повернул голову, чтобы выслушать поздравления Санди, и понял, что девушка ушла.
Куда она делась? Он смутно вспомнил, что кто-то увел ее с середины фильма. Надо позвонить ей и убедиться в том, что у нее все в порядке, решил Бранч, но в этот момент мимо Него прошел Макс Торп с молодым актером. Бранч вскочил с кресла.
– Я отправил ее домой, – зашептал он. – Я хочу взять тебя на прием.
Макс улыбнулся.
– Ты немного опоздал, мой дорогой, но если хочешь, можешь присоединиться к нам.
– Хорошо, Макс, я согласен, – радостно произнес Бранч. – Как тебе фильм? Я тебе понравился?
Он уже забыл о Санди.
– Я знаю, кто вы, – сказала Санди.
Девушка пыталась говорить спокойным, сдержанным голосом, хотя ее не отпускал страх. Она сидела без одежды на заднем сиденье.
Она не была уверена в том, что громкоговоритель включен. Возможно, водитель не слышит ее, но она хотела продемонстрировать свое самообладание. Она чувствовала, что важно, имея дело с маньяком, не дать сломить себя морально.
– Вы меня слышите? – спросила она. – Мне холодно. Дайте мне что-нибудь из одежды.
Водитель молчал.
– Вы писали мне письма, да? – продолжила она. – Ответьте мне. Вы писали их, верно?
Ответа не последовало.
Она сильно закусила нижнюю губу. Куда они едут? Что произойдет теперь? Все ли в порядке с Жан- Пьером? И самый главный вопрос – как там оказался Чарли Брик?
Герберт мчался с бешеной скоростью. Он должен отвезти ее в какое-нибудь безлюдное место.
Однажды, когда ему было тринадцать лет, он занимался онанизмом; внезапно в комнату вошла тетя. Худая, с торчащими маленькими грудями, она была гораздо моложе его матери. Тетя замерла, глядя на Герберта; ее руки лежали на костлявых бедрах. Потом она засмеялась. Ее смех долго не умолкал. Радостно указав на его член, она сказала:
– Не стоит расходовать силы на себя одного, сынок. Она стянула через голову узкое платье и заставила Герберта лечь. Затем оседлала его и стала двигаться вверх-вниз, не переставая хохотать.
Потом он долго стоял под душем и тер свое тело, но лишь через несколько дней избавился от запаха дешевых духов.
Он ушел из родительского дома, вырос; у него было много, очень много шлюх, но ни одна из них не могла помочь ему. Он возбуждался, лишь занимаясь онанизмом.
