промежутки зарыты в землю. Он ничего не мог понять.
— Зачем они вам? — спросил он.
— Это Эль-Эхрейра, — с таинственным видом сказал Земляника. — Давным-давно эти камни сложил кролик по прозвищу Золотой Дождь — Лэбернем…
Орех оказался в большом затруднении. Он никогда не видал растения под названием «золотой дождь», и само это слово заставило его призадуматься, потому что по-кроличьи «лэбернем» значит «древо яда». «Разве можно таким злым словом называть кролика?» — подумал он. Как могут простые камни стать Эль-Эхрейрой?
— Мы называем это Фигурой, — еще более туманно объяснил Земляника. — Камни образуют на стене фигуру Эль-Эхрейры. Он только что украл у короля салат.
Орех совершенно запутался. Ясно ему было только одно — что камни не имеют никакого отношения к Эль-Эхрейре. С тем же успехом Земляника мог ему сказать, что у него не хвост, а дубовый росток! Орех поднес лапу к стене.
— Осторожней! — воскликнул Земляника. — Ничего не трогай!
— А где… — начал было Орех, но Земляника снова перебил его:
— Наверное, ты проголодался. Я тоже ужасно хочу есть. Скорее всего всю ночь напролет будет идти дождь, но мы, знаешь ли, кормимся под землей. А потом ты сможешь улечься спать в большой норе!
По пути Земляника болтал, ни на минуту не переставая. Орех заметил, что любой его вопрос, начинающийся со слов «где» или «куда», побуждает Землянику немедленно прервать собеседника и вызывает поток безудержной болтовни. Он решил проверить свое наблюдение. Когда Земляника окончил свою торопливую речь и заявил: «Мы уже почти пришли в большую нору!», Орех внезапно спросил его: «А где?..»
В ту же минуту Земляника повернул в другую сторону и поспешил в боковой ход со словами: «Лютик! Отзовись! Идем в большую нору?»
Никто ему не ответил.
— Странно! — заметил Земляника, вернувшись назад и снова шагая впереди. — В это время он обычно бывает здесь. Я, знаешь, часто зову его, чтобы идти вместе на ужин!
Немного отстав, Орех поспешно исследовал ход своими усами и носом. Порог норы покрывала мягкая земля. На ней были отчетливо видны следы Земляники, но никаких других следов здесь не было.
В этот раз в зале кроликов было поменьше. Ореху и Землянике попалась навстречу Нильдрохейн и с ней еще три красивые крольчихи. Ореху показалось, что они что-то жевали. Вокруг сильно пахло зеленью. Очевидно, под землей можно было достать какую-то пищу. Нильдрохейн спросила его, видел ли он фигуру Эль-Эхрейры.
— Эти странные камни мне не очень понравились. Я бы с гораздо большим удовольствием любовался тобой и твоими подругами! — сказал Орех. При этих словах к ним подошел Львиная Пасть. Земляника и Львиная Пасть завели вполголоса разговор. До Ореха донеслись слова Земляники: «Он никогда не видел Фигуры…» — и ответ Львиной Пасти: «Ну, нам это безразлично…»
Почему-то Орех почувствовал себя очень усталым и несчастным. Он увидел за широкой лоснящейся спиной Львиной Пасти Смородину и направился к нему.
— Идем наверх, на траву, — тихо сказал он. — Попасемся!
Тут Львиная Пасть повернулся к ним и сказал:
— Наверное, вы не откажетесь чего-нибудь перекусить!
— Мы собираемся пойти на сильфлей, попастись снаружи! — сказал Орех.
— Но сейчас идет ужасный дождь! — сказал Львиная Пасть таким тоном, словно о выходе наверх не могло быть и речи.
— Мне очень не хочется спорить, — твердо сказал Орех, — но мы должны попастись. Мы не боимся дождя.
Казалось, что Львиная Пасть несколько растерялся. Затем он вдруг неожиданно рассмеялся.
Смех незнаком животным, поэтому хохот Львиной Пасти произвел на Ореха и Смородину устрашающее впечатление. Орех подумал, что Львиная Пасть чем-то заболел. Смородина же решил, что Львиная Пасть собирается на них напасть, и отступил в ближайший проход. Львиная Пасть продолжал как-то жутко хихикать, и испуганные Орех и Смородина повернулись и поспешно скрылись. Бежали они в такой панике, как будто Львиная Пасть внезапно превратился в хорька. На полпути они встретили Горшочка. Тот был так мал, что они легко обошли его в широком туннеле. Он увязался за ними.
Усевшись в траве, все трое усердно принялись ее щипать, не замечая дождя, струйками стекавшего с их шубок.
— Скажи, пожалуйста, Орех, неужели ты в самом деле всерьез вышел на сильфлей? Погода просто ужасная! Я уже готов был съесть все, что нам подадут, и залечь спать. Что тебя тревожит? — спросил Смородина.
— Сам не знаю! Мне вдруг страшно захотелось выйти наверх и побыть вместе с вами. Сейчас я, кажется, понимаю, что беспокоит Пятого. В этих кроликах и в самом деле есть что-то странное. Например, они для чего-то закладывают камни в стену, — сказал Орех.
В этих и других странностях незнакомых кроликов даже сам Смородина не мог разобраться и был в не меньшем недоумении.
— А ты что о них думаешь, Хлао-ру? — спросил Орех Горшочка.
— Они добрые и милые, — ответил тот. — Только ужасно грустные, хотя, казалось бы, чего им грустить, когда все они такие большие и сильные и у них такая чудесная колония? Наверное, я просто глуп, Орех! Раз ты привел нас сюда, значит, это самое чудесное и безопасное место!
— Нет, ты далеко не глуп! Ты прав! У всех у них наверняка что-то на уме!
— Мы не знаем, что здесь произошло и отчего их осталось так мало, — вмешался Смородина. — Может быть, их постигла какая-то беда?
— Они от нас что-то скрывают! Если мы здесь останемся, нам придется все разузнать, чтобы суметь в дальнейшем с ними ладить, — сказал Орех. — Мы не можем с ними драться: они такие великаны!
— Мне кажется, они не умеют драться, Орех, — промолвил Горшочек. — Хотя они и очень большие, мне они не кажутся настоящими бойцами, вроде нашего Лохмача или Серебристого.
— Все-то ты у нас подмечаешь, Хлао-ру! А не заметил ли ты, что дождь полил еще сильнее? Я уже достаточно набил себе травой желудок. Пора в норы!
Кролики влезли в туннель и вскоре нашли пустую сухую нору, где свернулись клубочком и заснули, чувствуя приятную теплоту.
Проснувшись, Орех сразу же понял, что настало утро. Он судил по запаху и твердо определил, что уже взошло солнце. Можно было отчетливо различить аромат цветущей яблони; затем к нему присоединился более слабый запах лютиков и лошадей. К этому примешивался еще один, встревоживший Ореха запах. Совершенно противоестественный, он говорил о чем-то опасном и шел откуда-то сверху. Это был запах дыма. Наверху что-то горело! Орех вспомнил, что Лохмач говорил о беленьких палочках в траве. Вот чем пахло! Наверху по земле только что прошел человек!
Орех находился в теплой норе, и его охватило блаженное ощущение безопасности. Он учуял человека, а тот не сумел его учуять! Человек мог нюхать только тот противный дым, который сам для чего- то делал.
Горшочек заворочался во сне, бормоча тихонько: «Сайн лей нарн, мали?» — «А вкусен крестовник, матушка?», и Орех, тронутый тем, что Горшочек грезит о детстве, повернулся на другой бок, чтобы дать ему возможность снова уютно пристроиться. Тут он услышал, как какой-то кролик спускается в соседнюю нору. Внезапно вновь прибывший застучал лапой и как-то странно закричал. Когда кролик подошел поближе, Орех смог различить слова: «Флейра! Флейра!» — «Свежие овощи!» Он узнал голос Земляники.
Выбравшись из норы в туннель, Орех сразу же на него натолкнулся. Тот продолжал топать лапой по твердому земляному полу.
— Моя мать, бывало, говорила: «Если топать по полу, как лошадь, потолок непременно обвалится», — сказал Орех.
— Пора вставать, — ответил Земляника. — Погода чудесная!
— Зачем же всех будить?
