— Ваш брат задохнулся от собственных рвотных масс. Он проглотил пять таблеток, и содержание алкоголя в его крови составляло четыре целых и одну десятую промилле. Я не знаю его точного веса, но в любом случае он хватанул столько, что никому бы мало не показалось. Вы не знаете, были ли у него особые причины так напиться? Раньше с ним такого не случалось? Вы замечали в нем особую подавленность после аварии?
Она взглянула на Карла с тоской:
— Да, родители говорили, что эта авария очень сильно на него повлияла. Деннис был потрясающий водитель. Мало того что это вообще была первая авария в его жизни, а тут еще и погибший человек.
— По моим сведениям, Деннис дважды сидел в тюрьме за неосторожное вождение, а значит, вряд ли был таким уж потрясающим водителем.
— Ха! — воскликнула Камилла, бросив на Карла иронический взгляд. — Он никогда не был неосторожным. Если он и гонял по шоссе, то всегда смотрел, сколько впереди свободной дороги. Он никогда и не думал подвергать опасности чужую жизнь!
Сколько нарушителей общественного порядка никогда не дошли бы до преступления, если бы их родственники вовремя обратили внимание на их поведение! Скольким идиотам удавалось остаться безнаказанными благодаря любящим родственникам! Сколько тысяч раз Карл все это уже слышал: мой брат, мой сын, мой муж ни в чем не виноваты!
— Вы очень высоко ставите своего брата. Не кажется ли вам это немного наивным?
Камилла взяла его за руку и так близко придвинулась к нему лицом, что ее челка щекотала его кожу.
— Если ты по части следствия такой же слабак, как по части женщин, то можешь отсюда убираться! — прошипела она.
Пожалуй, едва ли она могла быть директорской секретаршей, подумал Карл, отодвигаясь.
— Мой брат ничего плохого не сделал, понял? — продолжала она. — И если ты хочешь продвинуться в том деле, над которым работаешь, то советую тебе обратить внимание на то, что ты сейчас получил. — С этими словами она поддала ему в пах и быстро отпрянула.
Произошедшая метаморфоза застала его врасплох. Она снова стала пушистой и ласковой, открытой и вызывающей доверие. Чем же она занимается, если у нее такие профессиональные навыки!
Нахмурясь, Карл шагнул в ее сторону:
— Если ты еще раз посмеешь тронуть мой прибор, я проколю твои силиконовые бомбы и заявлю, что ты сопротивлялась задержанию и угрожала стукнуть меня одним из кошмарных кубков своего братца. Когда на твоих запястьях защелкнутся наручники и ты в ожидании врача будешь сидеть, глядя в белую стену арестантского помещения в Хиллерёде, ты будешь очень жалеть о том, что применила этот прием. Продолжим наш разговор или ты хочешь еще что-то добавить насчет моего мужского достоинства?
Она не повела бровью. Даже не усмехнулась:
— Я только говорю, что мой брат ничего плохого не сделал, а тебе придется в это поверить.
У Карла опустились руки. Эту женщину ничем не проймешь.
— Ладно. Но как мне отыскать вашего Атомоса? — спросил он, предусмотрительно отодвинувшись подальше от женщины-хамелеона. — Ты действительно ничего больше не можешь о нем вспомнить?
— Он был на пять лет моложе меня, так что я им не интересовалась.
Карл криво усмехнулся. Поразительно, как с годами меняются вкусы!
— Какие-нибудь особые приметы? Шрамы, волосы, зубы? Нет ли в городе других людей, которые тоже его знали?
— Не думаю. Он был из приюта где-то на севере в Тисвиллелейе.
На секунду Камилла замерла в задумчивости, отвернувшись.
— По-моему, приют назывался «Годхавн». — Она взяла фотографию в рамочке и протянула Карлу. — Если пообещаешь вернуть, то можешь взять с собой, чтобы показать в приюте. Авось они смогут ответить на твои вопросы.
Остановив машину на звенящем от солнца перекрестке, Карл задумался. Отсюда можно направиться на север, в Тисвиллелейе, чтобы поискать кого-нибудь, кто помнил бы жившего там двадцать лет назад мальчика, которого называли Атомосом. Или можно повернуть на юг, чтобы в «Эгелю» поиграть в прошлое с Уффе. Ну а кроме того, можно съехать на обочину и, переключив мозги на режим автопилота, часок- другой вздремнуть. Последнее было особенно соблазнительно.
Но с другой стороны, если вовремя не вернуть фигурки из «Плеймобиля» на полку Мортена Холланда, есть риск лишиться квартиросъемщика, а тем самым и значительной доли тех поступлений, которые обеспечивали материальное благополучие Карла.
Поэтому он отпустил тормоз и повернул налево.
В «Эгелю» было время завтрака. Припарковывая машину, Карл ощутил разлитые в воздухе ароматы тимьяна и томатного соуса. Заведующего он застал одного за длинным столом красного дерева на террасе перед рабочим кабинетом. Как и в прошлый раз, тот был воплощением аккуратности: на голове козырек от солнца, салфетка за воротом, изысканные движения, которыми он клал в рот маленькие кусочки лазаньи, лежащей в углу тарелки. Этот человек был не из тех, кто предается мирским усладам. Однако о подчиненных его нельзя было сказать то же самое: несколько административных работников и сиделок в десяти метрах от начальника вели несмолкаемую болтовню над наполненными доверху тарелками.
Заметив показавшегося из-за угла Карла, все внезапно умолкли. Сразу же стало хорошо слышно в кустах хлопотливое порхание по-весеннему возбужденных пернатых строителей и доносившийся из окон столовой звон тарелок.
— Приятного аппетита! — произнес Карл и, не дожидаясь приглашения, подсел за стол заведующего. — Я пришел спросить, не известно ли вам, чтобы Уффе Люнггор в игре воспроизводил аварию, которая стала причиной его инвалидности. Карен Мортенсен, социальный работник из Стевнса, наблюдала такое незадолго до исчезновения Мереты Люнггор. Вы знали об этом?
Заведующий неторопливо кивнул и положил в рот очередной кусочек. Карл взглянул на тарелку. Очевидно, ему надлежало дождаться, когда законный монарх «Эгелю» соизволит вступить в разговор с одним из представителей простого народа.
— Есть об этом запись в карточке Уффе? — задал Карл следующий вопрос.
Заведующий снова кивнул, продолжая жевать так же неспешно.
— Повторялось ли это затем снова?
Заведующий только пожал плечами.
— Так повторялось или не повторялось?
Монарх только помотал головой.
— Я хотел бы сегодня повидаться с Уффе наедине. Всего лишь десять-пятнадцать минут. Это возможно?
На этот вопрос не последовало ответа.
Карл подождал, пока заведующий не покончил с едой, утер рот матерчатой салфеткой и языком очистил зубы. Взяв стакан с ледяной водой, он сделал глоток и только тогда поднял взгляд на собеседника.
— Нет. Вам нельзя видеться с Уффе наедине, — гласил ответ.
— Можно узнать почему?
Король удостоил вопрошавшего милостивого взгляда:
— Не кажется ли вам, что ваша профессия довольно далека от нашей? — Не дожидаясь, что ответит на это Карл, он продолжил: — Мы не можем пойти на такой рискованный шаг, который способен оказать негативное воздействие на ход развития Уффе, вот почему.
— Разве в его состоянии происходит какое-то развитие? Этого я не знал.
Тут на стол легла чья-то тень. Обернувшись, Карл увидел старшую сестру, которая приветливо кивнула ему, тотчас же пробудив представление о более человеческом отношении, чем то, на какое был способен заведующий.
Сестра властно взяла дело в свои руки:
