В день, когда была назначена охота на лису, Торстен Флорин, по обыкновению, пробудился под звуки классической музыки. Рядом послышались легкие быстрые шаги, и перед ним предстала молодая чернокожая женщина с обнаженной грудью, несущая серебряный поднос. Улыбка сияла на ее лице как приклеенная, но Торстен Флорин не обращал внимания на такие пустяки. Ему не нужна была ее привязанность или теплые чувства. Ему нужен был порядок, чтобы привычный ритуал исполнялся с точностью до мелочей. Так было у него заведено вот уже десять лет, и он намерен был сделать все, чтобы так продолжалось и впредь. Некоторым богатым людям это нужно для создания имиджа, но Торстен таким способом скрашивал будничное существование.
Он взял салфетку, с наслаждением втянул ее запах, пристроил на груди и принял тарелку с четырьмя куриными сердцами, в полном убеждении, что без свежей убоины не проживет и дня.
Заглотнув первое сердце не разжевывая, он произнес молитву, прося охотничьей удачи. Затем съел три оставшихся и подставил лицо умелым рукам женщины, которая ловко отерла его полотенцем, источающим аромат эфирных масел.
Затем он жестом отослал из комнаты женщину и ее мужа, который ночью стоял на страже, и насладился зрелищем забрезжившей над лесом полоски рассвета. До начала оставалось часа два. В девять соберутся охотники. На этот раз они не станут искать добычу в рассветных сумерках. С бешеным животным можно иметь дело только при ярком свете дня.
Торстен представил себе, как бешенство будет бороться в душе зверя с инстинктом выживания. Легко может случиться, что лиса прижмется к земле в ожидании удобной минуты, когда загонщики подступят к ней вплотную. Один укус кому-нибудь в пах — и человек погиб!
Но Торстен знал своих сомалийцев: ни один из них не подпустит лису так близко. Он больше беспокоился за охотников. Нет, скорее волновался в ожидании, чем беспокоился: ведь большинство приглашенных были опытными людьми, много раз принимавшими участие в его играх, и обожали ходить по краю. Сплошь люди влиятельные, от которых зависят судьбы страны. Эти люди мыслят крупнее и шире, чем способен обычный человек, поэтому они сегодня и собрались здесь. Если бы не Кимми и не этот проклятый полицейский, если бы кто-то не разворошил и не поднял снова дела, которые давно пора похоронить, сегодня был бы совершенно замечательный день.
В стеклянном зале стоял шум от множества зверья. Сомалийцы вытаскивали из угла клетку с лисой: в глазах ее горело безумие, она то и дело бросалась на решетку и вцеплялась зубами в прутья, как в живого врага. Глядя на эти зубы, Торстен думал о том, сколько там смертельно опасных бактерий, и его пробирал озноб.
Черт с ней, с полицией, черт с ней, с Кимми, и прочими житейскими пустяками! Перед этим шагом на грань вечности, который обещает схватка с бешеным зверем, все остальное бледнеет.
— Скоро, хитрый лис, тебе конец, — сказал Торстен, тряхнув решетку.
Он огляделся — зал представлял собой божественное зрелище. Больше ста клеток с самыми разными животными! Последним поступлением стала клетка для крупных хищников из «Наутилуса». Она стояла на полу, а внутри расхаживала свирепая горбатая гиена, злобно поглядывая вокруг. Ее должны переместить в тот угол, где раньше стояла клетка с лисицей и с прочим редкостным зверьем, предназначенным для охоты. Материал для следующих охот был обеспечен до конца года. Торстен следил за этим.
Тут он услышал, как в усадьбу въехали машины, и с улыбкой обернулся к дверям.
Ульрик и Дитлев были точны, как всегда. Еще одна черта, отличающая избранных.
Через десять минут все трое, собранные и бодрые, с арбалетами в руках, уже были в туннеле с мишенями. Ульрик пребывал в своем самом мазохистском настроении и задрожал от удовольствия, как только разговор зашел о Кимми, потому что никто не знал, где она сейчас. Может быть, он принял сегодня лишнюю дорожку белого порошка. Дитлев, напротив, находился в ясном сознании, взгляд его был живым и острым. Арбалет лежал на руке как влитой, словно ее продолжение.
— Спасибо. Сегодня я отлично поспал. Что бы ни случилось, кто бы ни явился — хоть Кимми, хоть сто чертей, я готов! — ответил он на вопрос Торстена.
— Это хорошо, — сказал Торстен.
В данный момент он не хотел портить настроение товарищам новостями про Карла Мёрка и его копание в прошлом. Это можно отложить до окончания упражнений в стрельбе.
— Хорошо, что ты ко всему готов. Это кстати.
39
Свернув на обочину, они остановились на несколько минут, чтобы спокойно обсудить визит в поместье. Ассад говорил, что нужно вернуться и сообщить о вещах из тайника Кимми: это пошатнет самоуверенность Торстена Флорина. Карл же не сомневался, что разговор об этом ящике нужно отложить до тех пор, когда у них будет на руках ордер на задержание.
Ассад стал ворчать. Очевидно, терпение было вовсе не таким распространенным качеством в тех пустынных землях, где он провел детские годы, как это принято считать.
Взглянув на дорогу, Карл увидел две машины, которые приближались со скоростью, несколько превышающей допустимый предел, — внедорожники с тонированными стеклами, из тех, на которые облизываются взрослые мальчики, разглядывая каталоги.
— Вот черт! — воскликнул он, когда мимо промчалась первая.
А потом завел мотор и повернул вслед за второй.
Когда они достигли дороги, ведущей к «Голубиной роще», Карл был уже в двадцати метрах от последней машины.
— Я уверен, что в первой сидит Дитлев. А ты рассмотрел, кто во второй? — спросил Карл, когда внедорожники въехали на посыпанную гравием аллею в имении Флорина.
— Нет. Но я записал номера. Сейчас проверю.
Карл потер щеки. Что, если все трое собрались у Флорина! Если это и вправду они, то когда еще у него появится возможность наблюдать всех троих вместе?
А что ему это даст, если получится?
Не прошло и минуты, как Ассад получил из автоинспекции нужные сведения.
— Первая машина зарегистрирована на имя Тельмы Прам.
Бинго!
— А вторая принадлежит фирме «Биржевая аналитика».
Еще раз бинго!
— Ну вот, вся компания и собралась! — Карл посмотрел на часы.
Еще не было и восьми — что эти типы затеяли в такую рань?
— По-моему, Карл, нам надо бы за ними понаблюдать.
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, ты же понимаешь — зайти на территорию и посмотреть, что они там делают.
Карл покачал головой: порой этот парень бывает уж чересчур креативен!
— Ты же слышал, что сказал Флорин, — начал он объяснять Ассаду, который только кивал и вращал глазами. — Нам нужен судебный ордер, а на основании имеющихся данных его нам не выдадут.
— Не выдадут. Но чтобы его получить, нам ведь нужно знать больше?
— Да, конечно. Но мы ничего не получим, если добудем данные путем незаконного проникновения на его территорию. Понимаешь, по закону такие сведения не принимаются во внимание. Мы не имеем права туда залезать.
— А вдруг это они убили Ольбека, чтобы замести следы!
— Какие следы? Закон не запрещает нанимать детектива и следить за кем-то.
— Ну а если вдруг Ольбек отыскал Кимми и они там держат ее в плену? Такая возможность ведь не исключается, как ты любишь говорить? Теперь Ольбека больше нет, и только они это знают, если они ее
