принадлежит руководящая роль. И там нет оппозиционных (то есть ведущих политику противодействия правительству) партий. Общенародное представительство, а также активная критика и самокритика исключают надобность оппозиции в политической системе социализма.
Иногда задают такой вопрос: почему в США, Западной Европе и Японии, где эксплуатируемые классы – рабочие, крестьяне, служащие и т. д. – составляют большинство населения, почему эти классы не могут воспользоваться государственной машиной себе на пользу и во вред угнетателям? Казалось бы, при всеобщем избирательном праве народное представительство и исполнительная власть должны отражать действительную волю народа. На самом же деле там всюду у кормила правления стоит монополистическая буржуазия, составляющая лишь незначительное меньшинство населения.
Чем же объясняется это явление? Очень многое здесь зависит от уровня классовой сознательности масс. Всякий класс имеет, если можно так выразиться, свое время. Мы живем в эпоху перехода от капитализма к социализму. В одних странах рабочий класс уже взял власть в свои руки. В других он осознал необходимость такого шага. Об этом говорят успехи коммунистов на выборах в Италии, а также в ряде других государств Европы, Азии и Латинской Америки.
Однако еще немало стран, где у пролетариата не созрело классовое сознание. Это значит, что большинство рабочего класса там не сознает своих конечных интересов, находится во власти распространяемых мелкобуржуазными и оппортунистическими партиями иллюзий. В ряде стран большинство рабочих до сих пор не осознало своей общности и отказывается вступать даже в профсоюзы. Вот почему в США рабочие голосуют на выборах за буржуазных кандидатов.
Тем не менее коммунисты делают все новые и новые успехи в своей работе, направленной на то, чтобы постепенно, шаг за шагом политически воспитывать пролетариат, развивать в нем классовое сознание, убеждать в своей правоте все новые и новые его слои. При этом сами они признают, что очень много зависит тут от успехов уже реально существующего социализма, от силы его примера. Многие политические наблюдатели отмечают, что удачи и неудачи коммунистов на выборах, усиление или ослабление их влияния на массы нередко совпадают по времени с нашими очередными достижениями и победами, либо, наоборот, с проблемами и трудностями, порой встающими на нашем пути.
Но и высокий уровень классового сознания трудящихся не означает автоматически, что власть будет служить их интересам. И дело здесь не только в плохом избирательном праве, всеобщем только по названию. Дело скорее в том, что в буржуазном государстве так называемая демократия, воля «большинства населения» допускаются, терпятся лишь постольку, поскольку не затрагивают коренных интересов «хозяев жизни» – владельцев средств производства. Если эти последние видят, что их интересы, их власть находятся под угрозой, они немедленно прибегают к «штыкам», аппарату насилия и подавления против вышедшего из покорности большинства. Пример Чили о том наглядно свидетельствует.
И еще один вопрос. Последний. Почему коммунисты считают, что революционнее их ни одна политическая партия быть не может? Ведь существуют же даже ультралевые группы и организации, которые нападают не только на буржуазные, но и на рабочие партии с крайне левых позиций.
Да, существуют. Но, во-первых, это не партии в подлинном смысле слова, а именно группки. И во- вторых, в классовом отношении они представляют не пролетариат, а особый тип мелкого буржуа, «взбесившегося» от ужасов капитализма.
Мелкая буржуазия занимает на политической сцене промежуточное положение между крупной буржуазией и рабочим классом. С одной стороны – это собственники, хозяйчики. И как таковые они за капитализм. Но с другой стороны – капитализм угнетает их иногда гораздо сильнее, чем рабочих, ибо они не способны оказать такое организованное и стойкое сопротивление, какое оказывает пролетариат. Поэтому мелкая буржуазия легко переходит к крайней революционности, проявляя ее в анархизме, троцкизме, маоизме и прочих «модных» левацких течениях. Наиболее известны из них в последние годы «красные бригады» в Италии и «красноармейская фракция» в Западной Германии. Устраивая взрывы, похищая и убивая политических и государственных деятелей, генералов и судей, они думают «дестабилизировать», расшатать, а затем и уничтожить власть монополий.
Но мало того, что эта крайняя «революционность» бесплодна. Она еще и неустойчива, имеет свойство быстро превращаться в покорность, апатию, фантастику, в «бешеное» увлечение тем или иным правым буржуазным течением, даже фашизмом. Вот почему, когда марксисты-ленинцы говорят о различных проявлениях мелкобуржуазной революционности, они слово «левый» употребляют в кавычках.
Да, коммунисты представляют интересы самого революционного класса. Класса, который борется за политическую власть не для того, чтобы одну форму угнетения заменить другой, а для того, чтобы ликвидировать угнетение вовсе, ликвидировать классовое противопоставление людей, сами классы вообще. Когда же эта цель будет достигнута, тогда отпадет надобность в государстве, прекратится борьба за власть (то есть политическая борьба), прекратят свое существование и партии.
* * *
КОММУНИСТЫ, ВПЕРЕД!
