времени, когда и вправду существовал только один-единственный мир. Единственный обитаемый.
— Да все я понимаю! — раздраженно махнул рукой Селдон. — Мне-то нужно убедиться в одном: что это настоящая, истинная история, а не легенда. Я не хочу верить, что это так только из-за того, что мне до смерти хочется, чтобы это было так.
Дорс пожала плечами.
— Ну, что сказать? Вопрос о единственной планете, откуда пошел род человеческий, сейчас в большом ходу. Люди — единственные разумные существа, распространившиеся по всей Галактике, значит, они должны были где-то зародиться. По крайней мере, такова одна из самых распространенных в наше время гипотез. Вряд ли могло быть так, чтобы у одного вида были разные источники.
— Не вижу, почему бы эту гипотезу нельзя было оспорить, — не согласился Селдон. — Разве не могло быть так, что на разных планетах зародились разные виды людей, а потом за счет скрещивания образовался некий промежуточный вид?
— Виды не могут скрещиваться. Потому они и называются видами.
Селдон немного подумал, потом махнул рукой.
— Ладно, это пусть биологи разбираются. Это их дело.
— Вот именно биологи больше всего и склоняются к гипотезе о Земле.
— Земле? Что, так они называют мир-прародину человечества?
— Так принято называть эту планету, хотя теперь уже невозможно выяснить, так ли она называлась в действительности, если и существовала на самом деле. И потом, никто на свете не знает, где она находилась.
— Земля! — поджал губы Селдон. — Пустой звон. В Книге мне такого названия не встретилось. Как пишется это слово?
Дорс сказала слово по буквам, а Селдон быстро пробежал глазами указатель.
— Ну вот. В указателе такого названия нет. Ни в таком написании, ни в других возможных вариантах.
— Правда?
— А вот кое-какие другие миры упоминаются. Без названий, правда. Похоже, другие миры составителей этой Книги попросту не интересовали. Упоминаются они только в связи с какими-то вмешательствами во внутренние дела того мира, о котором тут идет речь, — по крайней мере, это следует из того, что я пока успел прочитать. В одном случае упоминается «Пятьдесят», но о ком или о чем речь, я не понял. Пятьдесят вождей? Пятьдесят городов? Мне почему-то показалось, что речь идет о пятидесяти мирах.
— Но разве у этого мира, о котором там говорится, нет имени? Авторы никак его не называют? — спросила Дорс. — Если не Землей, как они его называют?
— Да никак. То «мир», то «планета». Иногда мелькает что-нибудь вроде «старейшая» или «Мир Утренней Зари». Вероятно, у последнего определения есть какой-то поэтический смысл, но мне он не ясен. Наверное, придется прочитать Книгу от корки до корки, тогда выплывет какой-то смысл. — Селдон посмотрел на Книгу с некоторой неприязнью. — Вот только времени на это уйдет уйма, а стану ли я в конце концов умнее, это еще большой вопрос.
— Как мне тебя жалко, Гэри, — вздохнула Дорс. — Ты говоришь так разочарованно.
— Да я действительно разочарован! Хотя… сам виноват. Не надо было обольщаться. …Правда, в одном месте они называют свой мир… ты подумай только… — Аврора.
— Аврора? — переспросила Дорс и удивленно вскинула брови.
— Похоже, это настоящее название. Но что оно значит? Тебе оно о чем-нибудь говорит, Дорс?
— Аврора… — задумчиво проговорила Дорс. — Не припомню, чтобы я когда-нибудь слыхала о планете с таким названием. Но в конце концов, я и не обязана знать названия всех двадцати пяти миллионов миров. Можно было бы навести справки в университетской библиотеке, но кто знает, когда мы теперь вернемся в Стрилинг. Здесь, в Микогене, искать библиотеку, мне кажется, совершенно бесполезно. Почему-то у меня такое чувство, что все их знания собраны в этой Книге. Все, что в нее не входит, их попросту не интересует.
Селдон зевнул и сказал:
— Наверное, ты права. Во всяком случае, дальше читать пока бесполезно. У меня уже глаза слипаются. Не возражаешь, если я выключу свет?
— Нисколько не возражаю. Давай поспим подольше. В наступившей темноте Селдон сказал вполголоса:
— Безусловно, многое, о чем там пишется, выглядит по меньшей мере странно. Ну, например, они утверждают, что продолжительность жизни у них на планете составляла — четыре столетия.
— Столетия?
— Да, и считают они не годами: а десятилетиями. Возникает какое-то странное чувство. Столько всякой дребедени, и вдруг какие-то настоящие цифры. Просто не верится. И все-таки что-то тут есть такое… Так написано, что начинаешь верить.
— Ничего удивительного. Во многих легендах вожди живут очень долго. Герои, сам понимаешь. Должны жить немыслимо долго.
— Правда? — зевая, спросил Селдон.
— Правда. И один из секретов долголетия заключался в том, чтобы вовремя ложиться спать и оставлять важные дела на утро.
Селдон только успел задуматься о том, что как хорошо бы на самом деле стать долгожителем: ведь тогда шансов понять все, что происходит в Галактике, был бы намного больше, — и уснул сладким сном.
На следующее утро, бодрый и отдохнувший, Селдон, перед тем как снова углубиться в чтение Книги, спросил у Дорс:
— Послушай, как тебе кажется, а сколько лет Сестрам?
— Не знаю, — пожала плечами Дорс. — Двадцать-двадцать два.
— А тебе не кажется, что им лет эдак триста-четыреста?
— Гэри, ты спятил, не иначе.
— Я говорю: «не кажется ли»? В математике все основано на предположениях. Большая продолжительность жизни наверняка должна быть связана с задержкой в развитии. На вид им может быть двадцать, а на самом деле — все шестьдесят.
— Ну и спроси у них, сколько им лет.
— Они могут солгать.
— Не знаю. Попроси показать свидетельства о рождении.
— Готов поспорить на что угодно — они заявят, что у них нет никаких свидетельств. А если есть, они скажут, что не имеют права показывать их варварам.
— Не надо спорить. Если это так, то нечего вообще гадать о том, сколько им лет.
— Ну уж нет! Ты подумай хорошенько. Если у микогенцев действительно такая сумасшедшая продолжительность жизни, если она превышает среднюю продолжительность жизни обычного человека раза в три-четыре, рождаемость должна быть ограничена, иначе получался бы колоссальный прирост населения. Помнишь, Протуберанец обмолвился насчет того, что население у них не растет. Он еще как-то сердито про это сказал.
— К чему ты клонишь? — нахмурилась Дорс.
— Сколько я ни ходил с Капелькой Сорок Третьей, я нигде не встречал детей.
— На микрофермах?
— Да.
— Но откуда там взяться детям? А вот когда мы мотались с Капелькой Сорок Пятой по магазинам, я видела детей. Всяких, в том числе и грудных. Немного, но видела.
— Ага… — разочарованно протянул Селдон. — Значит, им не в радость долголетие… Они не предаются его радостям сполна.
— Значит, так. Но неужели ты действительно решил, что они могут столько жить?
