он стал редеть. Все чаще начал появляться мелкий чахлый кустарник, и наконец впереди показалось болото. Среди него огромной кудрявой шапкой возвышался одинокий холм.
— Это и есть Золотой Рог, — сказал Раемгулов.
Судя по рассказу Черняева, берег этого острова оказался настолько крутым, что они с трудом на него вскарабкались.
Вскоре на другом конце острова журналист с помощью Раемгулова отыскал и то место, где должна была находиться «каменная труба».
Они долго раскапывали снег и наконец докопались до кирпичной кладки. Вот что записал тогда Черняев: «Кирпич своеобразный — красный, в два раза шире обычного. На каждом большое круглое клеймо, в кругу которого еле различимый рисунок какой-то птицы (наверное, орла). Сфотографировать трубу не удалось: в воздухе метались роем крупные пушистые снежинки. Поднялась метель…»
Но на этом поиски подземного замка Кучума не закончились. В него включались все новые и новые люди. В те же примерно дни в редакцию зашел рабочий топографической партии Сергей Ясманов и сообщил об одной любопытной встрече. Неподалеку от деревни Худяковой он познакомился с местным жителем, глубоким стариком. «Разговорились с ним, — рассказывал Ясманов, — вспомнили историю, Ермака, Кучума. Говорю ему: «Интересно, где же все-таки умер Кучум? В истории ничего об этом не сказано». Старик вынул трубку: «Ваша история ни черта не знает». — «А кто же, — спрашиваю, — знает?» — «Мы — старые люди, — отвечает, — знаем, но не скажем». — «Почему?» — «Землю ел, — говорит, — клятву давал, что не открою тайну. Из поколения в поколение клятву даем…»
Несмотря на упрямство старика, Ясманову все же удалось выпытать, что, по преданиям, Кучум увез все свое золото из Искера и припрятал его глубоко под землей. Старик утверждал, что к подземному замку хана имеется два хода, но вот где они находятся, он никому не покажет ни за какие награды и почести.
Через несколько месяцев, уже летом, по инициативе Александра Черняева на Золотой Рог отправилась целая экспедиция. Кроме журналиста, в нее вошли научный сотрудник областного музея Альбина Ракова, кинооператор телестудии Владимир Крицкий и два водолаза — Юрий Нибо и Евгений Доценко. В Ахманае они взяли с собой старого знакомого Черняева — Хамида Раемгулова.
На этот раз путь был продолжительнее. Он пролег по реке, а затем по вязкому болоту. С великим трудом участники экспедиции достигли цели.
Начался поиск злополучной кирпичной «трубы». Группа разыскивала ее трое суток. Но, как ни странно, найти трубу не удалось. Нет, не потому, что вокруг были бесконечные завалы. «Не надо было об этом писать в газете, — сказал Хамид Черняеву. — Понимать надо… Старики могли ее спрятать».
А вскоре участники экспедиции увидели бог весть откуда выросшую стену огня. С каждым мгновением лесной пожар стремительно приближался к ним. Искателям ничего не оставалось делать, как покинуть загадочный остров.
Вот тогда-то они и встретили старика, который отрекомендовался им Пашкой. Судя по его рассказу, он, будучи еще 25-летним, бывал на острове и видел оба хода под землю. Один из них, по его словам, был закрыт дверью. Не забыл Пашка упомянуть и о замке?, который висел на двери.
Однако быть проводником экспедиции старик долгое время не соглашался. Наконец его все-таки «уломали». Взяв с собой еще одного жителя Турбинских юрт, якобы когда-то видевшего один из входов в замок, Пашка повел гостей показывать им место расположения «трубы».
Отыскать ее и на этот раз не удалось. «Она волшебная, — хитро сощурив раскосые глаза, сказал проводник. — Кто ее раз видел, больше не увидит». Не мог Пашка найти и «своей» потайной двери.
Правда, с горем пополам отыскал примерное место, где он ее ранее видел. Это был участок с какими-то странными ямами. Земля в них оказалась податливой, шест в нее входил без особых усилий.
Начали копать. Уже на метровой глубине неожиданно наткнулись на изгнивший столб. Подобные же столбы стали находить и в других ямах. Кто-то из искателей обратил внимание на еле различимый вал и ров вокруг этих ям. Однако Альбина Ракова вполне авторитетно заявила, что никаких признаков замка здесь не предвидится. По ее глубокому убеждению, на острове когда-то находилось лишь сторожевое укрепление.
К заявлению научного сотрудника участники экспедиции отнеслись скептически и как ни в чем не бывало продолжали искать вход в замок. Примерно в том месте склона, где, по словам Пашки, должна была находиться дверь, они увидели три равные по величине канавы. Стали копать в этом месте и почти сразу наткнулись на толстый бревенчатый настил. Его поддерживала вертикальная стена из таких же точно толстых бревен.
Все это прибавило сил и азарта. Раскопки велись день, другой, но бревнам не было конца-краю.
А командировка кончалась, надо было возвращаться домой.
…Уже потом, прибыв в Тюмень, Черняев получил из Ахманая письмо. Не назвавший своей фамилии автор сообщал: «Хамид и Пашка водили вас на другой остров. Тот, на котором вы были, очень походит на Золотой Рог».
На этом Черняев прекратил поиски. Раскопки на загадочном острове больше не возобновлялись.
Что-то странное и непонятное было во всей этой истории с замком.
Спорят летописцы
Три дня Ермак «воевал» чувашский городок Бицик-Туру, где, по преданиям, жила одна из многочисленных жен сластолюбивого хана. Здесь Кучум собрал основной кулак своих сил, надеясь выстоять.
Но вот наступила холодная октябрьская ночь. Русские продолжали драться с яростным упрямством. Ряды татар с каждым часом редели. И тогда Кучум, вздев руки к небу, обреченно воскликнул:
— О, аллах, видишь ли ты, что не сам отдал я Сибирь, а взял у меня ее Ермак!
Воспользовавшись короткой передышкой, хан торопливо бежал из своей столицы Искера (Кашлыка). Вместе с ним в непроглядной тьме исчезли его ближайшие родственники, телохранители, мурзы, ахуны и карачи-думчие.
История гласит, что хан, покидая свою ставку, захватил с собой наиболее ценное имущество. Заметьте: наиболее ценное.
Судя по татарскому преданию, Кучум сразу же после поражения бежит на Золотой Рог. Но с какой целью? Быть может, для того, чтобы оставить в своем подземном замке (если таковой, конечно, существовал) те ценности, которые он прихватил с собой из Искера? А может, наоборот, чтобы сделать стремительный набег и забрать с острова когда-то припрятанное там сокровище?
Во все это трудно поверить. Не настолько был наивен Кучум, чтобы тут же ринуться в ловушку. Остров как-никак, если судить по рассказам татар, находился не так уж и близко от Искера, в глубоком тылу его противника. Неподалеку от этих мест, как раз в районе Бабасанских юрт и деревни Худяковой, Ермак нанес Кучуму пять тяжелых поражений. И к тому же в октябре, несмотря на заморозки, на низкорослых местных лошадях пробраться к острову практически было невозможно, они увязли бы в жадной болотной пучине.
И другая сторона дела. Татары, бежав из Искера, угнали с собой много скота. Все это было сделано, конечно, не для того, чтобы оставить за собой глубоко протоптанный след, а потом похоронить скот где-то там, среди вязких немых болот.
Но может быть, Кучум, махнув на все, решил свои последние дни провести в тиши и уединении, как это сделал великий хан Темир-Ленг, о котором и поныне поют песни? Тот ведь тоже скрывался от своих врагов в руинах забытого кладбища. Но в ту пору Кучум еще слыл как «сильный, смелый и дерзкий воин». Он легко натягивал тетиву тугого лука и ловко вскакивал в седло аргамака. Рожденный в степи (над его юртой, как и над многими другими, развевался лошадиный хвост — символ вечно кочевой жизни), он вряд ли бы предпочел свободе затхлый и мрачный замок, глубоко упрятанный под землей. Орлу подобает умирать по-орлиному.
