— Но он же не может выбирать сексуальную ориентацию, — возразила я.
— Да их волнует не столько ориентация, сколько то, что род вымирает. — Вид у Освальда был напряженный, будто он и так выдал слишком много чужих секретов.
Трудно предположить, что сказал Гэбриелу Иэн, но через несколько минут он уже улыбался, и снова началось веселье.
Размышляя, стоит ли есть крошечные перепелиные яйца, и если да, то как это нужно делать, я вдруг поняла, что эта ужасная сцена заставила меня начисто забыть о жутковатой церемонии. Может, все дело было в водке, которая содержалась в коктейле, но лица окружавших меня людей вдруг начали казаться загадочными — не потому, что они меня привлекали, просто я начала задумываться: что за черти водятся в этом тихом омуте.
Я выросла в ненормальной семье, поэтому никогда не знала, что значит нормальное поведение.
Из самой гущи вечеринки я переместилась на ее окраину и принялась наблюдать и слушать. Разговоры велись самые обычные, но гости то и дело отлучались на конюшню. Направившись туда, я вошла в темное здание. Мне нравятся насыщенные ароматы животных и сена. Из открытых ворот струился свет и доносился смех. Приближаясь к ним и просовывая голову внутрь, я прекрасно знала, что увижу.
Смакуя розоватые коктейли, Освальд и его родители увлеченно о чем-то беседовали. Эрни, здешний работник, смешивал напитки из ключевой воды и экологически чистой крови ягненка, который питался травой. Когда я страдала от инфекции, вид и запах крови возбуждали меня. Всего лишь от одного глотка я испытывала такой приступ блаженства, словно это был наркотик. Но моя иммунная система справилась с заболеванием, и это все уже позади. Я вышла из конюшни и вернулась во дворик.
Ко мне не спеша приблизился Иэн, единственный человек, который не облачался в странноватые одеяния и который открыто высказал Уиллему свое фе.
— Милагро, я так рад снова видеть тебя. — Целуя меня в обе щеки, он добавил вполголоса: — Это платье нравится мне даже больше, чем предыдущее.
— Мне тоже приятно видеть тебя, Иэн. Как поживаешь? — Я осознавала, что Освальда нет поблизости.
— С нежностью вспоминаю о недавнем. Моя сестра передает тебе пламенный привет.
Когда я в последний раз виделась с его сестрой, она исходила ядом из-за того, что я прекратила встречаться с Иэном.
— Передай ей, что скучаю так же, как и она, — слукавила я. — Ты остановился в городке?
— Нынче ночью я еду в город. Хочешь поехать со мной?
— Спасибо, нет. Через несколько дней мне все равно придется туда отправиться, на свадьбу к подруге.
— Ты что-то не очень этому рада.
— Освальд уедет, и я буду выглядеть как жалкая неудачница, одна-одинешенька, — ляпнула я. — Он не пойдет со мной по очень уважительной причине. Он едет на границу, чтобы заняться общественно- полезным трудом и помочь детям, и это прекрасно, но…
— Но? — переспросил Иэн.
— Но мне трудно общаться с друзьями моей подруги. Они меня просто игнорируют.
— Юная леди, никто не станет тебя игнорировать. Если позволишь, я буду сопровождать тебя.
— Правда? — Я быстро взвесила все «за» и «против» этого сценария. Что плохого, если я отправлюсь на массовое мероприятие с Иэном? — Хорошо, но, думаю, Освальду этого говорить не стоит. У него есть некоторые Проблемы, касающиеся нашей… э-э… дружбы.
Я дала Иэну телефон моей подруги Мерседес, чтобы мы могли связаться, когда я окажусь в городе.
Позже, уже в Хижине любви, лежа в постели, я наблюдала за тем, как Освальд собирает чемодан. Утром, после завтрака, он должен был ехать в аэропорт.
— Как думаешь, Гэбриел в порядке? — поинтересовалась я.
Освальд нахмурился.
— Он парень жизнерадостный. Ничего с ним не будет.
— Ну, во всяком случае, Иэн его защитил.
Освальд смерил меня сердитым взглядом.
— Ты обрадовалась встрече с ним?
— Да, обрадовалась. Он передал мне пламенный привет от своей сестры. Я велела передать ей такой же. — Поскольку Освальд и Корнелия раньше дружили, я спросила: — Мне всегда казалось, что Корнелия к тебе неровно дышит. Я даже слышала однажды, как она говорила, что ты с ней «делился любовницами».
— Не любовницами, а всякой дичью. Как-то, путешествуя, мы зашли в охотничий ресторан и хорошо там полакомились.
— И я должна в это поверить?
— Да, а я тогда поверю, что Иэн на тебя не зарился.
Такой уговор показался мне вполне резонным.
— А напиток тебе доставят, верно? — уточнила я.
Освальд может достаточно долго не пить крови, но без нее он чувствует себя хуже.
— Биофирма доставит его послезавтра. — Он вынул из своего портфеля какую-то папку и принялся разглядывать бумажки. — Вот расписание моих передвижений. Возможно, мне не удастся позвонить, но ты обязательно оставь сообщение, если произойдет что-нибудь важное. Или если не произойдет.
— Вряд ли у меня что-нибудь случится. Не беспокойся обо мне. — Я выбралась из постели и обвила его шею руками. — Ты прекрасен и великолепен, я уверена, что все будет отлично.
К сожалению, дар предвидения не входит в число моих талантов.
Глава пятая
Беда не приходит одна
Меня разбудил легкий толчок. Я протянула руку к Освальду и наткнулась на что-то мохнатое. Дейзи стояла возле кровати, положив голову на мою подушку. Еще немного, и она уткнулась бы носом мне в лицо. Ее янтарные глаза мрачно глядели на меня. Увидев, что я проснулась, она принялась крутиться и подпрыгивать от радости, цокая коготками по паркетному полу.
Я взглянула на часы и поняла, что проспала. Выпрыгнув из постели, я помчалась на кухню и насыпала сухой корм в миску Дейзи. Потом, натянув джинсы и легкий джемпер, собрала волосы в хвостик. Затем почистила зубы и, нанеся немного туши на ресницы и блеска на губы, понеслась в Большой дом.
Освальд и его отец сидели на улице и пили кофе. Я обвила шею Освальда руками и поцеловала его.
— Доброе утро.
— Доброе утро, детка. Я решил, что ты должна поспать подольше. В кофейнике свежий кофе.
Я вошла в дом и наполнила свою кружку.
— А где Гэбриел? — спросила я у Эдны.
— Ему пришлось кое-чем заняться, — ответила она.
Родственники обсуждали план осмотра местных достопримечательностей. Поскольку они собирались прихватить с собой и Либби, я взяла ее из рук Уинни и понесла в кабинет, чтобы провести немного времени наедине с малышкой. Мы устроились в офисном кресле, при этом я положила ноги на стол. Либби одарила меня беззубой улыбкой и попыталась схватить за волосы.
Глядя в ее огромные карие глаза, я видела всего-навсего свою любимую малышку.
— Ты обычная девочка, — сказала ей я. — Хоть и особенная, но обычная.
— Нет, не обычная.
Мама Освальда, Эвелина, зашла в кабинет и закрыла за собой дверь.
Я убрала ноги со стола и выпрямилась.
