Я погрузилась в глубокий самодовлеющий сон, каким спят мои братья по несчастью — новоиспеченные заключенные, умалишенные и клептоманы, всей душой верящие в то, что назавтра они проснутся другими.
Глава одиннадцатая
Обновленная и возрожденная
Будильник разразился отвратительными «пип-пип-пип». Дейзи исчезла. Моху поклясться, что, прежде чем лечь в постель, я заперла дверь на замок. Меня беспокоило, что кто-то заходил ко мне, пока я спала, даже если этот кто-то просто хотел выпустить собаку.
Хорошо, что у меня есть отдельная ванная с чудесной восьмиугольной плиткой, которая наводит счастливые воспоминания о старых барах и спортивных клубах. После душа я оделась и принялась накладывать макияж с целью улучшить болезненный цвет лица. Если не считать того факта, что мой лифчик времен Второй мировой сморщился в полых местах из-за недостатка пышущей здоровьем плоти, я выглядела значительно лучше, чем накануне.
Я напомнила себе о том, что следует сначала думать, а потом говорить. И даже заранее скорбела по всем тем беззаботным bon mots' [36], которые, увы, никогда не сорвутся с моих губ. Теперь мне уже не суждено узнать, что на самом деле обозначает слово «mot»' [37]. У меня были подозрения, что это нечто вроде колкости.
Эдна, облаченная в очередной наряд из журнала «Таун энд кантри», попивала кофеек. На столе стояла еще одна порция завтрака: мисочка с овсяными хлопьями, стакан красного апельсинового сока и кружка. Я вежливо улыбнулась и поздоровалась:
— Доброе утро, Эдна.
— Доброе утро, юная леди. Сегодня вы уже не такая страшная, — ответила она, слегка приподняв брови.
Быть серьезной — не значит терпеть оскорбления.
— Кхм… спасибо, я навсегда сберегу ваш комплимент в своем сердце, — сказала я, наливая себе кофе.
— Нельзя допустить, чтобы вы просто маялись дурью, потому что в этом случае, я уверена, с вами будет много неприятностей. Чем вы собираетесь заняться сегодня?
У меня были подозрения, что Эдна не считает творчество серьезным делом. Выглянув в окно, я увидела заброшенную вьющуюся розу.
— Я могу подрезать эту розу и осмотреть ваш сад.
— Тот, кто близко знаком с землей, не всегда оказывается садовником.
— Эдна, если я расскажу все, что знаю о садоводстве, с вас просто свалятся носки, которые так идеально подходят к вашей одежде. Потому что я училась на садовника и приобрела большой опыт работы.
Так оно и было, хотя отец считал мой подход к садоводству радикальным — я была категорически против лужаек. А вот Джерри Ди как раз специализировался на них. Благодаря этим безупречным изумрудным коврам, за которыми нужно ухаживать не покладая рук, которые требуется постоянно поливать и бесконечно подкармливать химическими удобрениями, он и заработал свое состояние. Девиз его компании был таким: «ДЖЕРРИ уДИвит вас новой роскошной лужайкой!» К тому времени как он решил продать свою последнюю фирму и переехать в другое место, у него на постоянной работе числилось несколько бригад, занимавшихся озеленением загородных участков — от частных резиденций до коттеджных поселков. Даже если бы я поехала на место новой застройки, которого никогда прежде не видела, я все равно узнала бы работу Джерри Ди по живым изгородям и тому, как подстрижена трава.
— Если вы наконец закончили, — сказала Эдна, едва я допила кофе, — могу показать вам сарай садовника.
Мы направились в прихожую, где проделали уже знакомую процедуру с солнцезащитным кремом. На этот раз я опередила Эдну, которая наверняка собиралась дать мне какую-нибудь дрянь, и успела вцепиться в хорошенькую соломенную шляпку. Когда мы обошли дом, госпожа Грант указала на забор, отгораживающий стоянку для машин.
— Там сзади сарайчик со всеми инструментами для садоводства.
Я обнаружила в сарае целый набор подходящих приспособлений и вернулась к Эдне. На дворе стояла ранняя весна, и в это время зелень должна уже набирать здоровый рост. Однако местные растения всем своим видом умоляли об эвтаназии.
— Это лошади все поели, — объяснила Эдна. — А если не они, тогда собаки вытоптали. Здесь постоянно бегают животные.
— Есть хорошая ограда — будет и хороший сад. Как думаете, можно мне кое-что изменить?
— Делайте что хотите, юная леди. Уверена, мой внук не станет возражать.
— Вы имеете в виду Сэма, верно?
— Если вы хотели намекнуть на мое слабоумие, то уверяю вас — я все еще способна различать своих внуков.
— Знаете, разговор с вами приносит примерно столько же удовольствия, сколько удар молотком по собственным пальцам.
— Хм, — фыркнула госпожа Грант.
Но я уже и без того была уверена, что ранчо принадлежит Сэму. Эдна просто не могла позволить себе ответить «да» на какой-либо из моих вопросов. И потом, было непохоже, что Освальд живет в этом доме и вообще хоть где-то работает.
Множество мертвых старых побегов розы переплетались с молодыми и слабыми. Расцвело всего два несчастных бутона.
— Ой, это же плетистая роза Сомбрель, одно из моих любимых растений! — воскликнула я, а потом повернулась к Эдне и добавила: — Когда она здорова, она невероятно красива. Вы даже не представляете!
— Конечно, представляю, — последовал загадочный ответ.
Больше ничего на этом участке спасти было нельзя.
— Эдна, а у вас нет каких-нибудь идей по поводу того, что могло бы здесь расти?
Она пожала плечами:
— Откуда мне знать? Не люблю я все эти деревенские мелочи. — Видимо, мое лицо приняло озадаченное выражение, потому что Эдна решила пояснить: — Я всегда жила в городах. Это мальчики настояли, чтобы я приехала сюда погостить.
Я вдруг представила себе метрополис, а в нем Эдну в безупречном маленьком черном платье; в одной руке она держит очередной бокал мартини, а другая взлетает вверх каждый раз, когда она начинает смеяться, прищуривая свои невозможные обольстительные глаза. Мне хотелось бы, чтобы она рассказала об этом побольше, но я прекрасно знала: стоит мне задать вопрос, и я тут же вместо ответа услышу оскорбление.
— Значит, мы обе вынуждены торчать здесь против воли, — сказала я.
Эдна посмотрела на пастбища, деревья и невероятно синее небо над головой.
— Думаю, есть места и похуже.
— Стоянка грузовиков у автострады? — предположила я.
— В моем понимании это Стамбул в разгар жары, — возразила она.
У меня возникло стойкое убеждение, что она говорила не просто так — видимо, Эдна основывалась на собственном опыте.
— Я могу начать работу, но мне вряд ли удастся добиться чего-нибудь, если здесь не поставить забор, который будет отгораживать сад от животных.
— Тогда сходите на конюшню или на сборище и найдите Эрни. Если у него есть время, он поставит вам забор. — Эдна развернулась и пошла в дом.
