– Шеф, я с наивным мальчишкой очень быстро нашел общий язык, теперь мы с ним друзья – не разлей вода. Он много знает. Но действовать надо разумно и аккуратно, чтобы ненароком не спугнуть его. Слежка тут уж точно ничего не даст. Наоборот, может здорово навредить. Парень отнюдь не дурак, сразу ее заметит и станет более осторожен.
– Ты нам дай только малюсенькую тоненькую ниточку, чтобы было за что ухватиться. А мы уж сами знаем, как распутать этот клубок и как проникнуть в их организацию.
– Я бы с удовольствием, шеф, да где взять эту ниточку, вот в чем вопрос?
– Фалсо, а не ударить ли нам сейчас по замку Ариозо, пока у них неразбериха, как думаешь?
– Да, было бы кстати. У них там сейчас тишь да гладь и бойцов не больше половины, остальные разбрелись, выполняя порученные им задания.
– Ты как расцениваешь свои силы? Cможешь отряд незаметно провести через тот проклятый перевал? Как его?
– Мурмури.
– Да-да, Мурмури! Будь он не ладен!
– Это сделать трудновато, шеф. Перевал надежно охраняется часовыми, но попытаться можно, – задумчиво ответил Фалсо, изящным движением руки стряхивая пепел с дорогой сигары, которой его угостил шеф жандармов.
– Ну, и ладненько. Иди, дорогой, отдыхай, а завтра мы предпримем «увеселительную прогулку» в горы и устроим там с помошью батальона горных стрелков повстанцам грандиозный «пикничок»! Жаль, что ты никого не знаешь из подполья в Бельканто, а то бы мы позабавились заодно и тут! Устроили бы им небольшую облаву!
– С повстанческими отрядами поддерживает связь небезызвестный вам Торбеллино, но вот где и с кем он встречается в столице, пока мне неизвестно. Об этом знают только Торбеллино и командир южного отряда Крис. Это место держится в строжайшем секрете. Раньше, я знаю, он со связными встречался в кабачке «У Веселого Джастина».
– Ну, хорошо, иди, иди, голубчик! – усаживаясь за любимое пианино, отмахнулся от любимого агента с задумчивым видом Рабиозо. Вероятно, у него в голове неожиданно зародился очередной коварный замысел или посетила гениальная идея. – Да, кстати, там, на столе забери свои денежки. Заслужил, заслужил…
Начальник тайной полиции Рабиозо в прошлом был превосходным музыкантом и играл на рояле в столичном симфоническом оркестре. Он был единственным ребенком в семье и с детства вырос избалованным и засюсюканным родителями и няньками. Человеком он был тщеславным и себялюбивым, его постоянно мучила зависть, ему не давали покоя чужие успехи и слава. Он терял аппетит, его мучила бессонница, все валилось из рук, солнечная погода не радовала. Дошло до того, что Рабиозо как-то не выдержал и подпилил своим товарищам струны на музыкальных инструментах, чтобы они не смогли удачно выступить на музыкальном конкурсе.…. И каждый раз в тайне злорадствовал, видя неудачи друзей.
Он и его друг-скрипач были влюблены в одну и ту же девушку, игравшую в оркестре на арфе. Однажды Рабиозо сочинил для нее гениальную симфонию, писал ноты весь день и всю ночь, а когда на рассвете обессилевший уснул, ворвавшимся сквозняком унесло исписанные листочки с нотами в открытое окно. Проснувшись, пианист обнаружил только пару жалких листков от сочиненной мелодии, попытался по памяти сыграть сочиненное произведение, не получилось, бедняга забыл его… Не удивляйтесь, так иногда случается в жизни. От досады он рвал волосы на голове.
С приходом к власти генерала Трайдора наш музыкант неожиданно для всех сменил творческую профессию на полицейский мундир.
Началось с того, что он донес в полицию на соседей, которые прятали во время мятежа в подвале своего дома четырех раненых гвардейцев из дворца Мудрого Синсеро. Потом последовало еще несколько подлых доносов на своих знакомых, на своих коллег-музыкантов. Его старания заметили в ведомстве и предложили должность тайного агента. Платили исправно и хорошо, можно было о работе забыть и жить припеваючи, но деньги бывшего музыканта абсолютно не интересовали, его захватывал сам процесс выслеживания и подсматривания.
Благодаря фантастической изворотливости, аналитическому складу ума, через год он уже занимал пост директора Департамента тайной полиции и вскоре стал самым влиятельным человеком после Трайдора. Его «ищейки», тайные агенты, буквально наводнили страну. Рабиозо был в курсе всех событий, происходивших вокруг: от сплетен старых бабок на скамейке, что на соседней улице, до недовольного солдатского ропота в армейской казарме крепости Мейз, от исповеди горького пьяницы в самом захудалом кабачке Ноузгея до семейных разборок генерала Перфидо с молодой капризной женой… У него везде были свои глаза и уши. За короткое время ему удалось сколотить мощный полицейский аппарат из таких же ярых фанатиков сыска, как сам. В любимцах у него ходили заядлые опытные сыщики Восто и Флари, которым не было цены, эти неутомимые ребята готовы были рыть землю носом и могли доставить объект поиска, как говорится, даже из-под земли.
Диктатор Трайдор высоко ценил незаурядные способности и собачью преданность своего любимчика Рабиозо и постоянно щедро одаривал верного служаку высшими государственными наградами и ценными подарками.
На Рабиозо после удачно проведенного допроса, успешной операции или засады неожиданно снисходило вдохновение, он запирался в рабочем кабинете, усаживался за старенькое пианино, одиноко стоявшее в дальнем углу, и подолгу, часами, с упоением, до изнеможения играл. Его тонкие длинные пальцы так и летали по клавишам, извлекая волшебные звуки. Когда Рабиозо с головой окунался в стихию музыки, около здания охранного отделения останавливались многочисленные прохожие, привлеченные льющимися из окон, завораживающими мелодиями. Да что там прохожие! Кареты останавливались, пассажиры которых были очарованы музыкой, доносившейся из окон второго этажа. В результате на узкой улице образовывались страшные пробки, на ликвидацию которых полицейским приходилось тратить полдня. После таких сольных концертов в гордом одиночестве на пару дней Рабиозо становился добрейшим и самым сердечным человеком на белом свете, этими обстоятельствами широко пользовались самые пронырливые сотрудники его ведомства, чтобы решить свои семейные проблемы либо вопросы, касавшиеся их карьерного роста.
У коварного, хитрого, изобретательного Рабиозо были свои особые методы развязывания языков. Сначала задержанных допрашивали грубые жестокие следователи, которые не только кричали, но и позволяли рукоприкладство и пытки, а потом, спустя какое-то время, в комнату допросов, как бы невзначай, проходя мимо, входил Рабиозо. Он возмущенно отчитывал своих сотрудников за грубость и выгонял их из помещения. А потом ласковым вкрадчивым голосом извинялся перед допрашиваемым за своих «нерадивых» служащих, затем интересовался работой, делами, семьей, жизнью задержанного… И так постепенно настолько втирался в доверие, что подследственные начинали к нему относиться, как к родственнику, и в результате рассказывали и раскрывали перед «полицейской ищейкой» свою душу. Часто попавшихся на крючок он запугивал и заставлял работать на тайную полицию, они вынуждены были писать доносы на знакомых и соседей.
Глава двадцать шестая
Замок Ариозо
Чаффи, боец южного отряда повстанцев, был дозорным на горном перевале Мурмури, через который шла единственная тропа к лагерю повстанцев. Парень он был молодой, но достаточно опытный, как-никак в отряде уже около трех лет. Невысокий, с сильными руками, которыми умудрялся гнуть подковы. По борьбе и поднятию тяжестей в отряде не было ему равных. Добродушен и наивен, как ребенок, поэтому над ним часто подшучивали его товарищи.
Часовой сидел в надежном укрытии за большим серым валуном, нахохлившись и поеживаясь от утреннего сырого тумана, окутавшего перевал и заснеженные вершины. Вдруг тихие осторожные шаги на горной тропе заставили его насторожиться и крепче сжать в руках карабин. Из-за ближнего выступа скалы, опираясь на сучковатую палку, появилась знакомая крепкая фигура связного Фалсо. Он, устало улыбаясь, подошел к Чаффи и тяжело опустился рядом на ствол поваленного дерева.
– Рад видеть мужественного товарища на боевом посту!
– Привет… – грустно протянул в ответ Чаффи, выглядывая из-под брезентового капюшона и шмыгая
