Вешайте истории сюда в комменты. Если читателям нравится чей-то рассказ — плюсуйте. Количество плюсов будет учтено при отборе финалистов. Но можете присылать свой мемуар и ко мне в личку — я как принципиальный сторонник авторитаризма всё равно сформирую список по своему вкусу.
Победитель будет увенчан какими-нибудь лаврами. Потом придумаем, какими.
Для начала сыграю в Фердыщенко сам. Вот подлинная, абсолютно правдивая драма, случившаяся со мной в конце прошлого тысячелетия.
Как меня полюбил кот
Я гостил в Америке у своего знакомого, известного писателя (
После такого предупреждения я, конечно, стал относиться к Мурзику с подобострастием. И он принял мои знаки внимания благосклонно. Терся об меня, даже садился на колени, что вызывало у хозяев лестное для меня удивление.
За мной в этом гостеприимном доме очень заботливо ухаживали. По вечерам писатель (кроме всего прочего выдающийся кулинар) готовил что-нибудь изысканное: то французское, то арабское, то китайское. А его жена прибирала в моей комнате и даже перестилала кровать, следуя законам идеальной симметрии.
И вот как-то раз, когда я вечером вернулся домой, эта чудесная дама встретила меня ужасно расстроенная. «Гриша, — спросила она трагически, — мы вас плохо кормим?»
Надо сказать, что дело происходило в середине девяностых, когда за границей считалось, что приезжие из России никак не могут наесться.
«Вы не стесняйтесь, — продолжила хозяйка, глядя на меня с состраданием. — Берите из холодильника что хотите. Но… ливерная колбаса? У нас ее только Мурзик ест».
Выяснилось, что, перестилая мою постель, она обнаружила под подушкой замусоленный кусок ливера. И вообразила, что я припас его себе в расчете ночью подхарчиться…
В ту пору я еще не сочинял детективов, но быстро произвел дедукцию.
«Это ваш Мурзик! — закричал я, краснея. — Он всё время ко мне ходит! Он мне вчера дохлую мышь принес!»
«У нас нет мышей, — сказала хозяйка. И великодушно прибавила: — Хотя, конечно, всё может быть».
По-моему, они с мужем мне так и не поверили. Во всяком случае, порции в моей тарелке с этого момента стали еще больше.
Сегодня, много лет спустя, говорю при всех: «Саша, Ира, я не прятал под подушку колбасу, честное слово! Я вообще ливер терпеть не могу!»
Дорогие читатели, надеюсь, хоть вы-то мне верите?
kosh_ko
После стрижки, встал, одел курточку, взял, стоявший под крючком, на котором весела куртка, дипломат, и пошёл. В коридоре догоняет меня, голова в мыле, другой клиент парикмахерской, и молча хватает дипломат и тащит к себе. Я к себе, с возгласом — Ты что! И тут до меня доходит, что мой-то дипломат — точно такой же — в машине. И отпустив, я весь красный от стыда, начинаю ему объяснять, что схватил машинально, что мой в машине, но мне показалось — он не поверил. Долго переживал, что он меня за вора посчитал. Вот к чему приводит однообразие продукции лёгкой промышленности.
podolianka
В магазине ничего не купив, проходишь мимо кассы и думаешь 'Веди себя спокойно, ты ничего не украл!'
radio_ritual
Солдат на постое у еврея. В отведенной ему комнате на полке лежал большой кусок сала, которым он и воспользовался. Приходит хозяин, не находит сала и спрашивает солдата:
— Где оно?
— Кот съел.
Еврей берет кота на весы. Кот оказывается весом приблизительно равным количеству пропавшего сала.
— Ну, сало есть, а где кот?
Герой предпочитает Большому Миру малый, но не находит там счастья
10 августа, 10:36
Ничего, если я начну с цитаты из моего романа «Весь мир театр»? Японец Маса там говорит Фандорину: «Всякий мужчина сам решает, герой он или нет. Нужно сделать выбор и потом уже ему не изменять. Мужчина, который сначала решил быть героем, но потом раздумал, являет собой жалкое зрелище».
Яркий пример такого коллапса — бегство генерала Жоржа Буланже (1837–1891), которому современники сулили судьбу нового Бонапарта. Но Буланже не стал Бонапартом, потому что «малый мир», то есть мир личных привязанностей и чувств, в решающий миг оказался для генерала важнее Большого Мира, в котором нет места для приватных сантиментов.
Блестящий и очень молодой для медленной в чинопроизводстве французской армии генерал возглавил в Третьей республике реваншистское движение, жаждавшее поквитаться с Германией за позор Седана. На пике карьеры он занимал должность военного министра. Испугавшись растущего влияния Буланже, президент отправил его в отставку, но тем лишь увеличил популярность «железного человека». Вся страна, а в особенности столица жаждали, чтобы генерал взял власть в свои руки и объявил себя диктатором. Париж конца 1880-х тосковал по «крепкой руке». (До определенной степени на Буланже был похож наш генерал Лебедь образца 1996 года, только француз, выражаясь по-современному, имел гораздо более высокий рейтинг).
Приключился, правда, один странный эпизод, из которого можно было бы предположить, что Буланже не настолько железен, как думают окружающие. В 1889 году он дрался на дуэли с премьер-министром Флоке (о, трогательный девятнадцатый век!). Все ждали, что бравый генерал проткнет шестидесятилетнего шпака, как курицу вертелом. Но вышло наоборот: кабинетный червь едва не отправил великого мачо на тот свет.
