ворот, и вы сможете входить в любое время дня и ночи. А прекрасной госпоже О-Юми я вручу ключ от садовой калитки. Чувствуйте себя как дома. Наслаждайтесь любовью. Только одно условие: не гасите лампу и не задвигайте штору с этой стороны. Считайте, что это плата за аренду… Как глаза-то вспыхнули! Ой! Шучу, шучу!
Он опять разразился смехом, но Эрасту Петровичу игривые шутки по поводу возвышенной и роковой силы, соединившей его с О-Юми, казались непозволительным кощунством.
– Я прошу вас никогда больше об этой д-даме и моих с ней отношениях в таком тоне… – начал он яростным, свистящим шепотом.
– Влюблен! – перебил Цурумаки с хохотом. – Втрескался по уши! О, несчастная жертва
Невозможно всерьез гневаться на человека, так добродушно предающегося веселью.
– Причем тут дзюдзюцу? – удивился Эраст Петрович, думая, что речь идет о японской борьбе, которой он учился под руководством своего камердинера.
– Да не дзЮдзюцу, а дзЁдзюцу! «Искусство любовной страсти». Куртизанки наивысшей квалификации владеют им в совершенстве. – Взгляд бонвивана сделался мечтателен. – Я тоже один раз попался в сети мастерицы дзёдзюцу. Ненадолго, всего на полтора месяца. Ее любовь обошлась мне в тридцать тысяч иен – всё, чем я в ту пору располагал. Пришлось потом начинать бизнес сначала, но я не жалею – это одно из лучших воспоминаний моей жизни!
– Ошибаетесь, милейший, – снисходительно улыбнулся Фандорин. – Ваше дзюцу тут ни при чем. Я любовь не покупал.
– За нее не всегда платят деньгами. – Дон почесал бороду, удивленно приподнял густые брови. – Чтоб О-Юми-сан не применила дзёдзюцу? Это было бы странно. Давайте-ка проверим. Я, конечно, не знаю всех тонкостей этой мудреной науки, но кое-что помню, испытал на собственной шкуре. Первая фаза называется «
Поначалу Фандорин слушал рассказ, насмешливо улыбаясь. Но услышав про потерявшую управление коляску, вздрогнул. Тут же сказал себе: нет-нет, не может быть, это совпадение. «А разорванное платье, а алебастровое плечо с алой царапиной?» – шепнул сатанинский голосишко.
Чушь, тряхнул головой титулярный советник. Право, смешно.
– А в чем состоит вторая фаза? – спросил он иронически.
Цурумаки смачно вгрызся в большое красное яблоко. С набитым ртом продолжил:
– Называется «Двое на острове». Очень тонкий момент. Еще сохраняя дистанцию, нужно показать, что между объектом и куртизанкой существует особенная связь – их соединяют невидимые нити судьбы. Тут всё годится: мастерица приставляет к объекту шпионов, собирает о нем сведения, ну и потом многие из этих дам неплохо владеют
Вице-консул похолодел, а веселый рассказчик похрустывал яблоком и неумолимо загонял в бедное сердце всё новые и новые иглы:
– Третий этап у них, кажется, зовется «Запах персика». Нужно дать объекту вдохнуть соблазнительный аромат плода, но плод пока висит высоко на ветке и еще неизвестно, кому он достанется. Показать, что волнующая его особа не бесплотный ангел, а живая и страстная женщина, но что за нее придется побороться. Тут непременно появляется соперник, причем соперник нешуточный.
Как она проехала мимо консульства с Булкоксом, клоня голову ему на плечо! – вспомнил Эраст Петрович. И даже не взглянула в мою сторону, хотя я сидел у самого окна…
О нет, нет, нет!
Дон прищурился на луну.
– Что там дальше-то? Ах да, ну как же! Фаза «Тайфун». Сразу после отчаяния («увы, она никогда не будет моей!»), безо всякого предупреждения, куртизанка устраивает любовное свидание. Совершенно умопомрачительное, с использованием всех тайн постельного искусства, но не слишком длинное. Объект должен вкусить сладости сполна, но не досыта. Далее следует фаза «Аяцури». Расставание, вызванное какими-то непреодолимыми трудностями. Такая разлука привязывает мужчину крепче любых свиданий и словно лишает рассудка.
– Перестаньте! – вскричал Фандорин, чувствуя, что больше не выдержит. – Ради Бога, з-замолчите!
Титулярному советнику было очень худо. Болело сердце, ломило в висках, колени дрожали и подгибались.
Смахнув со лба капли ледяного пота, уничтоженный Эраст Петрович выдавил:
– Теперь я вижу, что вы правы… И я… я благодарен вам. Если бы не вы, я бы и в самом деле совсем лишился рассудка… Я, собственно, уже… Но нет, больше я не буду куклой в ее руках!
– А вот это зря, – не одобрил Цурумаки. – Вас еще ожидает самая лучшая фаза: «Тетива лука». В вашем случае пикантность двойная, – улыбнулся он. – Ведь «лук» по-японски
– Я знаю, – кивнул Фандорин, глядя в сторону. В голове раздавленного вице-консула понемногу вырисовывался некий план.
– Это фаза полного счастья, когда душа и тело пребывают на верху блаженства и звенят от наслаждения, будто натянутая тетива. Чтобы еще более оттенить сладость, мастерица прибавляет чуть- чуть горечи – вы никогда наверняка не будете знать…
– Вот что, – перебил Эраст Петрович, мрачно глядя в глаза человеку, который спас его от безумия, но при этом разбил ему сердце. – Хватит о дзёдзюцу. Мне это неинтересно. Давайте ваш ключ, я беру его у вас на один день. И ей… ей тоже дайте – второй, от калитки. Скажите, что я буду ждать ее в павильоне, начиная с полуночи. Но про эту нашу беседу ни слова. Обещаете?
– А вы ее не зарежете? – осторожно спросил Дон. – То есть мне-то, в общем, всё равно, но не хотелось бы, чтобы в моей усадьбе… Да и Алджернон обидится, а это не такой человек, с которым я хотел бы рассориться…
– Я ничего ей не сделаю. Слово ч-чести.
К воротам Фандорин шел мучительно долго, каждый шаг давался с трудом.
«Ах,
