заседает парламент независимой Индии. Несколько месяцев в году публику пускают полюбоваться могольскими садами. Люди идут вереницей по утвержденному маршруту. На поворотах солдаты легким движением карабинов указывают путь.
Теперь ансамбль призван выражать идеи величия и суверенитета Индийской республики. Но надменность и самодержавность дворцов плохо вяжется с характером молодого государства. Политический строй его имеет свои недостатки, но его нельзя назвать ни жестким, ни деспотическим.
Здания колониального стиля разбросаны и по другим районам Нью-Дели — Верховный суд, Департамент налогов и др. Повсюду можно увидеть башенки с куполообразными навершиями, напоминающими гигантские контргайки от велосипедного руля. Этот стиль построек не ушел в прошлое вместе с британским владычеством — уже после достижения независимости была воздвигнута гостиница «Ашока» с такими же «контргайками» на башенках.
Когда я второй раз приехал в Индию, облик центра Ныо-Дели изменился. Функции государства, стремящегося руководить развитием экономики и культуры, расширились, вырос чиновничий аппарат, созданы новые научные учреждения. Всем им нужно найти место в столице. Здания растут не только в центре, но наступают и на старый город. Новая архитектура мне очень понравилась — современные формы, четкое горизонтальное и вертикальное членение фасадов, искусная организация окружающего пространства и наиболее типичная деталь — солнцеотражатели в виде резких, выступающих граней или глубоких ниш, скрывающих окна. Мне казалось это красивым и отвечающим климатическим условиям страны, пока я не встретился с архитектором Шанкаром Брахме. Об этом интересном человеке я еще буду писать, здесь же сошлюсь на его мнение о современной архитектуре индийских городов:
— Наши так называемые архитекторы учились за границей — в Англии и США. Они прекрасно знают и умеют использовать новые материалы — бетон, стекло, современные методы орнаментации, но теряют представление о том, что нужно Индии. Они приезжают сюда и начинают строить дорого, «красиво» и совершенно не учитывая наших традиций и нашего климата.
— Но вот, например, в Дели... — вставил я.
— Да, да, о Дели я и говорю. Вы были когда-нибудь в этих зданиях? Почувствовали, какой там спертый воздух? Наш климат требует открытых аркад большой глубины, постоянной циркуляции воздуха, создания микроклимата внутри помещения. И древняя архитектурная традиция оставила нам массу подобных образцов. К сожалению, все это сейчас забывается. Строят «красивые» коробки, закупоренные со всех сторон.
Оказалось, что упреки, которые адресуют архитекторам Чандигарха, могут быть отнесены и к строителям Нью-Дели. Впрочем, после «разоблачений» Брахме мне не перестала нравиться новая архитектура, представленная прежде всего административными зданиями столицы. Яркая мозаика делает их веселыми и привлекательными. И даже по функциональным качествам вновь возведенные дома неизмеримо лучше старых клетушек, где жили и работали, а в массе до сих пор живут и работают, индийцы. Традиции национального зодчества — хорошая вещь, и их надо продолжать, но одно дело — традиция сооружений храмов и дворцов, а другое дело — традиция трущоб, фактически не защищающих их обитателей от жары и проливных ливней. Разрыв с этой традицией, увы, пока еще неповсеместный и неполный, можно только приветствовать.
В столице размах строительства велик. Но здесь не увидишь башенных кранов, автопогрузчиков, панелевозов и прочей техники, ассоциирующихся в нашем представлении с крупной стройкой. Строительство — одно из наименее механизированных производств в Индии, при том, что уровень механизации и в других отраслях невысок. Невольно всякий раз удивляешься законченному зданию, если наблюдал, как оно сооружалось.
Роется котлован. На дне его рабочие кетменями наполняют каменные тарелки, вмещающие по две- три лопаты земли. Женщины в запыленной, но удивительно живописной одежде (здесь работают большей частью женщины из Раджастхана) ставят тарелку на голову и выносят ее по наклонной доске наверх. Далее тарелка переходит с головы одной женщины на голову другой, потом третьей, и так по живому конвейеру достигает нужного места. Пустые тарелки таким же образом возвращаются обратно. Все это проделывается в ровном, неторопливом темпе. Это даже красиво, но до чего же непроизводительно!
Однако через несколько дней котлован готов, и женщины теперь передают по конвейеру кирпичи и те же тарелки, но уже с цементом. Дом растет, вокруг него возводятся леса из бамбука. Стройка приобретает небрежный вид. Стволы бамбука кривые, стоят как-то наклонно, кажется, вот-вот упадут.
Это обманчивое впечатление: бамбук очень прочен, связывают его веревками крепко, и он превосходно выполняет свое назначение — служить опорой рабочим.
К лесам прикрепляют лестницы из того же бамбука. Они заменяют краны: на каждую ступеньку становится человек, и материалы передаются наверх тем же древним и надежным методом — по живому конвейеру.
При таких темпах и организации строительства появление после снятия лесов красивого здания, облицованного керамикой, диким камнем или бетоном необычной расцветки, воспринимается как чудо. Не знаю, не подсчитывал сроки строительства у нас и в Индии, но в душе осталось недоумение, вызванное неторопливостью, как бы незначительностью усилий рабочих и внезапностью возникновения дома.
Итак, Нью-Дели все более заполняется зданиями современного стиля, который мне хочется назвать «развивающимся» — по названию освободившихся стран Азии и Африки. И все же облик города определяют не эти здания и не круглая Каннаут-плейс — главный торговый центр, — а благоустроенные, фешенебельные виллы. На много километров улицы Нью-Дели окантованы заборами, низкими или высокими, каменными или керамическими, за которыми в тени садов прячутся белые одноэтажные, иногда двух-, редко трехэтажные строения. Они возводились для высшей английской аристократии и должны были помочь ей примириться с чуждым климатом. Сейчас английские правители уехали домой, виллы перешли в собственность или временное владение индийской высшей бюрократии, но странным образом дома сохраняют свой прежний характер как бы вопреки их теперешним обитателям. В них нередко господствует английский быт, английская кухня и английский язык.
Содержать эти дачи невозможно без слуг — уборщиков, поваров, садовников. Попасть в такой дом можно только на машине (лучше иностранной марки) — въехать в одни ворота (in) и выехать в другие (out). Появиться в такси — низший предел респектабельности. Прийти пешком — значит навлечь на себя подозрение в бедности или в недопустимой экстравагантности.
В Нью-Дели живут люди, которые ездят на машинах, и слуги, которые ходят пешком или пользуются велосипедом. Поэтому там не нужны тротуары. Подавляющее большинство улиц здесь и называется вовсе не «улицы» (стрит), а «дороги» (роуд). И это действительно дороги с кюветами и обочинами — отгороженными от проезжей части камнем, но все же обочинами.
Не могу забыть свою первую прогулку по Дели. Я шел, охваченный чувством предвкушения чудесного, впитывал впечатления и не обращал внимания на пустынность улицы — на ней виднелось не более десятка прохожих и, уж конечно, я был единственным европейцем среди них. Вдруг передо мной вырос велосипед, а сзади засигналил второй. Постепенно до меня дошло, что я иду, собственно говоря, по велосипедной дорожке. Пришлось подвинуться поближе к дороге, но там были деревья, и путь мой стал напоминать лыжный слалом. Так я получил первый урок правил делийского уличного движения — ходить пешком не рекомендуется. Позже я усвоил и другой — индийские велосипеды, ведомые опытной и осторожной рукой, имеют ту особенность, что никогда ни на кого не наезжают. Об этом знают все делийские собаки, а я не знал.
Город строится бешеными темпами, расползаясь по равнине на север, запад и ю г. С востока его ограничивает река Джамна, а через нее перекинут пока только один мост. В 1963 г. районы Сундар-нагар, Лоди-эстейт, Чанакья-пури были окраинами, сейчас это уже обжитые места. Возникли новые районы — Хауз-хас, Дефенс-колони, Модел-таун. Они несколько более компактны: дома повыше и поуже, садики значительно меньше — нередко символические. Классический, или викторианский, стиль центра к окраинам сменяется современным — оригинальные, вычурные формы, нарочитое отсутствие симметрии. Здания — нечто среднее между особняками и многоквартирными доходными домами. И население здесь смешанное: в собственных домах обитают представители растущего класса буржуазии; квартиры снимает мелкое чиновничество, интеллигенция, предприниматели помельче. Жить в отдаленных районах — «колониях» приятно (чистый воздух и все городские удобства), но при одном непременном условии — если
