помочь ему в раскрытии убийства.
«Я просто рассердилась на него, вот в чем дело, как ни смешно это звучит. Не люблю, когда надо мной смеются, особенно исподтишка. – Юля хлопнула себя по колену и отвернулась от вулкана. – Мне просто захотелось утереть ему нос, сдав преступника на блюдечке с голубой каемочкой. Глупость, конечно, и ребячество, но ничего не могу с собой поделать», – призналась она себе.
На главной палубе раздались веселые голоса, и Юля увидела, как пять человек из числа персонала покидают яхту. В том числе и Тесс. Жаль, хотелось перекинуться с ней парой слов. Придется ждать до вечера. Два матроса, горничная и оба стюарда ушли. Повар занимался обедом на камбузе, а снизу, с верхней палубы, до Юли донеслись негромкие возбужденные голоса.
Любопытно. Стараясь не шуметь, она подкралась к краю бортика и посмотрела вниз. Прямо под ней остановились капитан и оставшийся на яхте матрос, Андре, кажется. Он был самым старшим из парней, и было в нем что-то неприятное, то ли в глазах, то ли в улыбке. Юле он напоминал хорька. Вежливый, услужливый, но всегда казалось, стоит отвернуться – укусит.
– Мне нужны деньги! – зло, глядя снизу вверх на капитана, шипел Андре.
– Сожалею. Но теперь это не моя проблема, – холодно глядя на него, ответил капитан.
– Ошибаетесь, – вроде бы вежливо, но явно с угрозой продолжил парень. – И сейчас еще не поздно рассказать все хозяину.
– Ну что ж. Попробуй. Но, думаю, с таким же успехом ты можешь обвинить меня в хроническом алкоголизме. Слова есть, а доказательств нет, – злорадно усмехнулся капитан Сомерс. – И кстати, в то утро ты ушел с яхты после отплытия хозяина, и я собственными глазами видел, как ты спускался на платформу после разговора со мной.
Глаза наглого вымогателя тревожно заметались из стороны в сторону.
– Это вранье. Вам никто не поверит! – выкрикнул он.
– Поверят, – твердо, уверенно ответил капитан, глядя прямо в глаза собеседнику.
– Она была жива, я не убивал ее, только попросил денег, – истерично выкрикнул матрос. – Я не убивал ее, – повторил он громким хриплым шепотом. – Я просто приходил просить денег. Вы отказали, что же мне оставалось, – зло окрысился Андре. – Я проигрался, надо было платить.
– И что, она согласилась? – осторожно спросил капитан.
– Нет. Пригрозила, что сама все расскажет мужу, – неохотно ответил мерзкий хорек.
Ого, похоже, что у Ирмы с капитаном была интрижка, а этот пронырливый гаденыш шантажировал их обоих.
– В самом деле? – Капитан продолжал пристально смотреть на него. – И ты ее убил?
– Нет, нет! Зачем? Что мне с этого? – занервничал предприимчивый Андре.
– А то. Если бы все выплыло, тебя бы вышвырнули отсюда в момент, а еще, скорее всего, посадили бы в тюрьму за шантаж и вымогательство. И я бы в этом с удовольствием помог. Сколько ты с нас получил за последний год – двести, триста тысяч?
Ничего себе! Да, за такие делишки можно сесть надолго. А то и похуже. Шульман вполне мог обойтись и без полиции. Денежки-то в итоге уплывали его. Если Ирма пригрозила этому типу, он от страха вполне мог ее убить. Шантажисты действуют исподтишка, не любят огласки, а значит, по определению трусливы. Испытав сильный стресс, он мог двинуть ее по голове раньше, чем понял, что натворил.
– Я не убивал, она была жива, клянусь! – нудил в это время Андре.
– Я в этом не уверен, – брезгливо отстранился от него капитан. – В любом случае, это вы объясните жандармерии. Я сейчас же звоню инспектору.
– Ну это вряд ли, – вдруг снова обрел былой задор еще секунду назад раздавленный ужасным подозрением Андре. – Если донесете на меня, вся история выплывет наружу, и сомнительно, что вы останетесь и дальше капитаном на этой посудине, а может, и на любой другой. Кому придет в голову нанять на работу такого донжуана, – насмешливо-нагловато закончил он. – К тому же она была жива, когда я уходил. И вы это знаете.
Лицо капитана побледнело.
– Один мой знакомый на пляже рассказал после того, как новость об убийстве разнеслась по острову, что вроде видел кого-то на платформе в белых брюках, а я точно знаю, что именно вы были так одеты в тот день.
– Это было до того, как все уплыли на рыбалку, – неубедительно ответил капитан.
– Нет. Это было после того, как я, переговорив с хозяйкой, ушел.
– В таких брюках на яхте ходят все члены команды. В том числе и вы, – жестко ответил капитан.
– Но меня на яхте уже не было. И большей части команды тоже. Кстати, есть шанс, что моему приятелю запомнились еще какие-то детали. Хотите обсудить это с полицией? – После короткой, тяжелой паузы, на протяжении которой оба мужчины сверлили друг друга взглядом, Андре моргнул, отвернулся в сторону моря и уже более миролюбивым тоном закончил: – Думаю, нам нет смысла впутывать посторонних в эту старую историю. Кажется, – загадочно улыбнулся он, – я еще кое-что вспомнил. Думаю, я знаю, где раздобыть деньги. Приятного дня, капитан. Он повернулся и стремительно исчез, а через пару минут я уже видела, как он идет по пирсу, беззаботно засунув руки в карманы.
Глава 15
«Ну вот и все! Василий оправдан. Андре был на платформе после отплытия мужа на рыбалку, позже там был капитан. А если и не был, Андре в любом случае клянется, что Ирма была еще жива. Дело сделано. Ура! Ура! Ура!»
В Юле поднялась бурная волна веселья. Она вдруг услышала долетающую с берега музыку. Оглянувшись, увидела, что у бассейна выступает местный народный ансамбль, а на площадке перед баром загорелые красавицы в юбках из травы исполняют полный страсти и грации танец, вибрируя телами, словно язычки пламени на ветру.
Да здравствует жизнь, музыка, песни, танцы! Тень смерти, закрывавшая от нее обычный, полный красок и радости мир, исчезла, и Юля была намерена отпраздновать это событие в дозволенных беременной женщине рамках.
Двухъярусный бассейн с морской водой полукруглой формы, расположенный между баром и пляжем, был полон зрителей, кто-то расположился на высоких табуретах у стойки, кто-то остался на своих лежаках. Самые активные зрители притопывали в такт музыке, стоя под навесом бара.
Юля заказала гигантскую порцию мороженого с фруктами, подливками, сливками и вишенкой и, поскольку места у стойки уже не было, присела за один из столиков в тени. С несказанным наслаждением она вонзила ложку в ледяную башню, не забывая любоваться похожими на морской прибой плавными движениями смуглых танцовщиц в бюстгальтерах из кокосовых скорлупок и юбках из травы. Сильные, но мягкие мужские голоса выводили похожую на рокот моря мелодию. Юля не понимала слов, но музыка замечательно сочеталась с раскинувшимся перед ней океаном, шелестом пальм и сиянием солнца. Это был гимн любви и жизни.
Пока Юля смаковала десерт, беззаботно наслаждаясь зрелищем, к ней подошла ее недавняя приятельница Моник.
Моник была француженкой, они познакомились в первую неделю пребывания на Бора-Бора. Они с мужем остановились в бунгало по другую сторону лагуны.
– Бонжур, Жюли! – радостно приветствовала ее Моник, присаживаясь за столик.
– Бонжур! – улыбнулась в ответ Юля, и поскольку ее французский позволял свободно объясняться только с продавцами в магазинах, дамы продолжили беседу на английском.
– Давно вас не видела, наверное, постоянно путешествуете? – полюбопытствовала Моник, заказав себе коктейль.
– Да, приплыли на яхте приятели, так что всю неделю вздохнуть было некогда.
– А, вон та белая красавица у пирса? – показала Моник на элегантную «Sole mar». – Я познакомилась недавно с двумя весьма милыми дамами с этой яхты. Одна такая высокая, представительная матрона, похожая на валькирию на пенсии. – Юлия невольно расхохоталась, услышав характеристику, которую Моник дала Ирине Яковлевне. – А вторая довольно милая, очень похожа на пушкинскую героиню, ей только косы не хватает, но имя у нее подходящее – Таня.
Юля согласно кивнула. В Татьяне Веселовой действительно было что-то от пушкинских героинь.
