женщина, появившись однажды в ее жизни, несла с собой одни несчастья.
Татьяна, собравшись в эту поездку, и представить себе не могла, чей гостьей она будет. Максим просто сказал, что партнер по бизнесу пригласил их провести несколько недель на его яхте. Будут еще несколько пар, милые, приятные люди.
Таня согласилась. Младшие дети отдыхали в Англии в летнем лагере, совершенствуя свой английский, старший сын гостил в Испании у приятеля. Ничто не мешало им с Максимом устроить себе небольшой развлекательный круиз. Тем более Таня никогда не была на настоящей яхте, ей эта поездка представлялась увлекательным приключением.
Поэтому Татьяна испытала настоящий шок, когда, поднявшись на борт в Акапулько, она увидела стоящую в дверях салона Ирму и чуть не потеряла сознание. Не может быть! Первым ее порывом было бежать куда глаза глядят. Но, заметив, как точеные Ирмины брови насмешливо поползли вверх, собрала в кулак всю свою волю и решила, что не позволит этой наглой, подлой твари дважды отпраздновать победу. Таня сделала вид, что споткнулась, и за пару секунд попыталась нацепить на лицо лучезарную, как она надеялась, улыбку. Когда муж знакомил ее с Шульманом, а потом с Ирмой, она сделала вид, что сперва не узнала женщину, разбившую ее жизнь. Но когда Ирма тоже решила скрыть их знакомство, передумала и разыграла вполне достоверную сцену под названием «Господи! Это же Ирма!», тут же напомнив поганке, при каких обстоятельствах они познакомились, и со злорадством отметила, что Ирме это воспоминание удовольствия не доставило.
В каюте с Татьяной случилась натуральная истерика, и Максим еле-еле ее успокоил. Поняв, в чем дело, он хотел немедленно собрать вещи и покинуть яхту. Но Таня уже взяла себя в руки. Нет, они останутся и проведут на яхте столько времени, сколько планировалось.
Ее нервозность окончательно прошла, когда Татьяна поняла, что Ирма несчастлива в браке. Муж ее презирает, она его ненавидит. После этого открытия Таня окончательно успокоилась и даже начала получать от путешествия удовольствие. Памятуя о некоторых биографических подробностях из жизни Ирмы, она не упускала случая подпустить ей шпильку, желательно при максимальном скоплении зрителей. Ирма пыталась парировать, но ей не всегда хватало тонкости, и в результате бедняжка оказывалась в еще более неловком положении. Игорь никогда не упускал случая поддержать Татьяну, и между ними возник некий негласный альянс против Ирмы. Ирма это чувствовала и еще больше бесилась. С каждым днем Татьяна чувствовала, как прошлые обиды и горечь, найдя себе выход, покидают ее, даруя долгожданный покой и подлинное освобождение.
Она снова могла наслаждаться жизнью, у нее появились простые человеческие радости, смех стал громким и искренним. Максим, видя, как жена расцветает с каждым днем, перестал волноваться за нее, поминутно сверяясь с графиком приема лекарства.
Каждый раз, когда она причиняла Ирме боль, был очередной ступенью к выздоровлению. Татьяна подружилась с Ириной Яковлевной и Инной, ее несказанно радовала мысль, что эти люди ненавидят Ирму, как и она сама. Нет, конечно, не так сильно, а гораздо слабее, но они тоже знали ей истинную цену. Значит, этой холеной кукле без сердца и совести не всех удается обвести вокруг пальца.
Однажды Ирина Яковлевна проговорилась о любовнике Ирмы, и теперь Татьяна не упускала случая, чтобы намекнуть мадам Шульман о том, что ее тайна Татьяне прекрасно известна. Однажды она так довела Ирму, что та буквально вцепилась ей в горло. Дело было вечером, они случайно столкнулись в верхнем салоне. Ирма, не совладав с эмоциями, кинулась на Татьяну и, схватив за горло обеими руками, прижала к стене, но, увидев победный блеск в глазах соперницы, тут же ее отпустила и, прошипев какую-то угрозу, стремительно вышла из салона.
А потом Ирма умерла. Той ночью, потихоньку выйдя из каюты, Таня ушла с яхты и долго рыдала, сидя на пустом берегу, выпуская из себя остатки сидевшей в груди боли. А потом, когда слезы закончились, она, хохоча во все горло, кружилась по песку, исполняя неведомый танец торжества и освобождения. Больше она не принимала таблетки.
Но вот уже несколько дней, с тех пор как жандармы чуть не арестовали Елену, тревожное чувство поселилось в ее сердце. Тане все время казалось, что кто-то подбирается к ней, вынюхивая, выслеживая, наблюдая. Это чувство стало постепенно превращаться в наваждение. Сегодня, когда они всей компанией ездили в «Коралловый сад», ей все время казалось, что кто-то за ней следит. Она резко оборачивалась, заглядывала в витрины магазинов, но никого не заметила.
– Таня, тебе надо снова начать принимать лекарства, – нежно обнимая жену, проговорил Максим.
Оказывается, она сама не заметила, как стала думать вслух.
– Все пройдет. Все будет хорошо. Никто ничего не узнает. С тобой все в порядке. Просто ты немного устала. Я рядом, я обо всем позабочусь. – Он достал из тумбочки пачку таблеток и, немного подумав, высыпал на ладонь сразу две. Дав жене стакан с водой, он проследил, как она послушно проглотила таблетки, и, обняв ее, как ребенка, стал укачивать, шепча на ухо всякую ласковую чепуху. Постепенно ее дыхание выровнялось, стало глубоким – Таня уснула.
Максим осторожно встал, выключил свет и пересел к окну. Достав сигарету, он долго молча вертел ее в пальцах, думая о чем-то тяжелом и мрачном, потому что лицо его, всегда открытое и улыбчивое, стало жестким и пугающим.
Глава 20
Утро было как всегда ясным и солнечным, других здесь и не бывает. Ползуновы проснулись в удивительном духовном единении, впервые за последние дни оба ощущали себя беззаботно счастливыми. Их неудержимо тянуло к людям, к шуму, к суете, поэтому они позавтракали в ресторане с Моник и ее супругом, веселым жизнерадостным толстяком, чем-то неуловимо похожим на Василия. Теплый легкий ветерок шевелил льняные занавески, скрывающие посетителей от яркого утреннего солнца. Нежный аромат тиаре, цветка, символизирующего этот райский уголок мира, неуловимо присутствовал в воздухе. За соседними столиками смеялись и пили кофе веселые, элегантные, респектабельные мужчины и женщины. Яркие легкие наряды, белоснежные улыбки, изящные манеры… Даже в этом стилизованном под обычную хижину ресторане, где столики стоят прямо на песке, ощущалось дыхание роскоши и запах денег. Юля рассматривала манерную публику, потягивая свежий прохладный сок, и слушала рассказ Моник о вчерашней вечеринке.
Жозе пытался обсуждать с Василием проблемы современного виноделия. Жена с удовольствием наблюдала, как Василий с видом эксперта, наморщив выпуклый лоб, кивает головой в ответ на весьма тонкие, сугубо специальные замечания, которые делал его собеседник.
К концу завтрака мужчины нашли общие интересы и даже договорились о партии в гольф во второй половине дня. А Моник уговорила подругу сначала заняться с ней батиком, а потом отправиться на урок танца, «Tamure». Решив, что смена обстановки ей не помешает, Юля с удовольствием согласилась.
После завтрака они вчетвером, захватив по пути нескольких отдыхающих, с которыми успели познакомиться жизнерадостные французы, отправились на пляж. И тут расслабившихся и утративших бдительность супругов перехватили Крюгеры.
– Никакого пляжа! – безапелляционно заявила Элла. – В открытом океане наплаваетесь. Мы взяли катер и сейчас отправляемся. Сегодня утром недалеко от побережья видели королевских мант! Мне по секрету сообщил местный инструктор по дайвингу! – Элла возбужденно сверкала глазами. – Отправляемся на охоту.
– А кто еще едет? – кисло поинтересовалась Юля. Признаться, общество с «Sole mar» ей уже порядком опротивело.
– Никто. Мы и вы, – бодро сообщила подруга.
– Ну, ладно, – нерешительно протянула Юля. – Сейчас соберусь.
– Никаких соберусь. Уже собрались! – Элла потянула ее к воде, где на мелководье раскачивался белый с синей полосой катер. Ганс уже вовсю уговаривал Василия, за локоток таща его на погрузку. Отказать было невозможно. Пообещав Моник к обеду вернуться, Юля подобрала подол сарафана и пошлепала в воду.
Катер бороздил окрестности Бора-Бора уже около двух часов, но никакого намека на присутствие в этих водах гигантских скатов не было.
Утомившись безрезультатно вглядываться в глубины, компания заглушила мотор и несколько раз искупалась, потом Элла извлекла прихваченные с яхты припасы, и все с аппетитом закусили. Дно у катера было прозрачное, и, жуя шашлык из креветок, присутствующие имели возможность любоваться морскими
