— Да, вы должны. Мне нужно отвести детей в детскую и уложить их спать. Миссис Свит, поставьте чайник и начинайте готовить бутерброды. И побольше. Не исключено, чаю семья его светлости уже умирает с голоду, преодолев этот долгий путь к замку из Труро. Ровена, сбегайте в конюшню и позовите Уилла и других работников помочь перенести багаж Кандервудов, Мне кажется, что он у них очень большой. Миранда, найдите Харгривса и вдвоем с ним проверьте все комнаты для гостей, чтобы убедиться, что они находятся в том же состоянии, как мы их оставили. И заодно откройте окна, чтобы проветрить их.
Когда Люсинда раздала приказания, все женщины засуетились, бросившись выполнять их. Только Прескотт продолжал стоять, как вкопанный, и смотреть на нее с каким-то ошарашенным выражением лица. Впервые за всю свою жизнь он не мог найти в себе сил для того, чтобы просто сдвинуться с места.
— Идите же и поприветствуйте ваших гостей, — сказала она. — Они ждут вас.
— Этой встрече я бы предпочел приковать себя цепями к стене темницы рядом с Эмерсоном.
Тяжело вздохнув, Люсинда легонько подтолкнула его.
— Вы сможете сделать это и позже. А сейчас вам надо идти встречать свою семью.
Глава 18
Прескотт не понимал, как ему удалось прожить несколько следующих часов. Он только помнил, что, когда подошел к парадной двери, она со скрипом распахнулась на своих петлях, и шумная пестрая толпа ввалилась в замок, подобно захватнической армии, застав Прескотта врасплох.
Различные тетушки и кузины, которых он только мельком встречал в Лондоне и имена которых он не мог припомнить даже под угрозой смерти, целовали его в щеки так усердно, что, казалось, протрут кожу на лице. Его родственники мужского пола, ни одного из которых он тоже не мог припомнить, жали ему руку и сердечно похлопывали по спине с такой силой, что, казалось, не обойтись без синяков. А рукопожатие одного дородного юного кузена чуть было не стоило ему вывиха правого плеча. Приветствуя его, они говорили без умолку все сразу, рассказывая об очень скучном лете в Лондоне, о жарком и пыльном путешествии на поезде из Шотландии с таким ужасным питанием, что они чуть не умерли с голоду, о еще более пыльной поездке в каретах из Труро и о том, как они были рады найти, наконец, пристанище в его удивительном и странном доме. Прескотт пытался сказать им, что Рейвенс Лэйер — это замок, а не дом, но ему так и не удалось произнести и звука.
— Послушайте, вашей служанке следует сделать что-нибудь с этими окнами, мой мальчик, — сказала костлявая женщина средних лет.
«Кажется, это тетя Чарити[9]», — вспомнил Прескотт и усмехнулся над полным несоответствием имени и характера. Уж эту даму меньше всего можно было назвать милосердной.
— Они пропускают слишком много света. Особенно для комнаты таких размеров. Уж слишком много. Посмотрите только, как выцвели ваши портьеры!
— Мне в общем-то нравится… — начал было Прескотт, но его тут же прервал один из его дядюшек.
— Святой Эндрю, что за великолепное поле для гольфа, — сказал он. — На нем будет абсолютно точный удар. Можно играть девять лунок каждое утро без промаха! Скажу я вам, это заставит вас почувствовать себя новым человеком. Гольф делает чудеса для человеческой души. Вам непременно следует попробовать это, Пристон.
— Прескотт, — сказал он. — И я действительно не отказался бы попробовать, если бы только знал, что такое голь…
— Послушайте, кузен, — вмешался один из его младших кузенов, жеманное поведение которого было больше похоже на женское, — в этом вашем старом экзотическом доме есть ВК?
Прескотт жил в замке уже три месяца, а в самой Англии почти пять и считал, что за это время он уже освоил их причудливый язык, но все же он не мог никак понять, что за «ВК» интересует его кузена.
— Да ватер клозет, — сказал молодой человек, — он у вас здесь найдется?
Хихикающая молоденькая женщина подошла к Прескотту и с умилением похлопала его ладонью по щеке, кокетливо моргая своими длинными ресницами.
— Разве он не восхитителен, Гарольд? Тетушка Маргарет говорила нам, какой вы занимательный чудак, кузен Прескотт, но я-то, глупая, не верила ей.
— И я тоже, — сказал Гарольд, посмотрев на Прескотта таким взглядом, от которого ему стало немного не по себе.
— А теперь перестаньте разыгрывать из себя дурака, дорогуша, и скажите кузену Гарольду, где находится клозет. У него появилась очень пикантная проблема, насколько вы можете видеть, и…
— Вовсе и нет! — сказал Гарольд покраснев от смущения и злости до корней своих светлых кудрявых волос. — Ты всегда рассказывала всякую всячину обо мне, Крессида, ты занималась этим с самого детства, но я больше не намерен терпеть этого. Ты меня поняла?
— О Боже, Гарольд. Как вам угодно, только постарайтесь не замочить свои прелестные маленькие панталоны.
— Вот видите? Вы сделали это опять.
— Сделала что? — спросила Крессида.
— Поставили под сомнение мою мужественность, вот что.
— Я не делала ничего подобного. Вы сами достаточно ставите ее под сомнение, будучи капризным как маленькая плаксивая девочка.
— Капризным! Ты еще увидишь, Крессида, что я…
Оказавшись между двумя ругающимися кузенами, Прескотт заткнул уши, не желая слышать продолжение этого спора. Теперь он больше прежнего хотел найти себе место, где мог бы спрятаться, залезть за выцветшие портьеры или заползти в одну из щелей в полу — что угодно, лишь бы укрыться от этой буйной толпы родственников. Но он в одно мгновение изменил свое решение и вздохнул с облегчением, почувствовав, что судьба даровала ему отсрочку, когда спокойный голос Люсинды внезапно раздался над всем этим хаотическим шумом.
— Мистер Кандервуд, вы найдете нужную вам комнату на втором этаже. Поверните в холл налево, и это будет третья дверь справа.
Головы повернулись в сторону Люсинды, и все разговоры постепенно стихли, когда она плавной походкой стала спускаться по лестнице. Она представляла собой такое идеальное воплощение грации и изящества, что на ней сразу сосредоточились взгляды всех присутствующих. Гордость за нее, любовь и бесконечная благодарность одновременно нахлынули на Прескотта.
Ему так захотелось подбежать к ней, обнять и показать всем, как сильна его любовь. Но вслед за этим желанием немедленно нахлынуло другое — укрыть, спрятать Люсинду от этой злой галдящей толпы. В результате он не сделал ни того, ни другого, понимая, что в любом случае возбудит своим поведением массу подозрений, а этой саранче вполне хватит и одной искры.
Вместо этого он пробился между Гарольдом и Крессидой и подошел к Люсинде.
— Прошу минуточку внимания, мне хотелось бы представить вам мою кузину, мисс Люсинду Трефаро.
— Вашу кузину?
— Да, мэм, — ответил Прескотт, — по линии моего отца.
— Какая хорошенькая деревенская девушка, — послышался мужской шепот из толпы.
— О, пожалуйста, помолчите, Вальтер.
— Хорошо, но это действительно так, моя дорогая.
— Я сказала, замолчи.
— Да, дорогая.
— Если лорд Прескотт еще этого не сделал, — сказала Люсинда, догадываясь по тому, как он вел себя, что скорее всего нет. — Мы оба хотели сказать, что очень рады видеть вас в Рейвенс Лэйере. Ваши комнаты готовы, и вы можете разойтись по ним, как только пожелаете. Примерно через полчаса будет подан чай в столовой, но если до этого вы хотите немного отдохнуть после вашего долгого путешествия, позвольте мне предложить сделать это сейчас.
— Первые разумные слова, которые я услышала за весь день, — заявила тетя Чарити. — Чашка
