ночь бегал между ним и королевой. Кроме того, его собственный отец находился при смерти, и королева предложила пригласить ему в помощь доктора Профита из Крейти. Но поскольку Браун, по всему, доживал свои последние часы, Рид счел невозможным для себя оставить в такой момент на кого-то другого свою именитую пациентку. «Королеву снедает тревога за него… Она чувствует себя далеко не лучшим образом», — писал он матери.

Вечером 27 марта Браун умер. Эта новость произвела при дворе эффект торнадо. Именно шотландец приносил обычно королеве дурные вести. Теперь же пришлось вытащить из постели беднягу Лео, и хотя сам он был болен, он взял на себя труд сообщить на следующее утро матери, что ее верный ангел- хранитель скоропостижно, но без мучений скончался. Виктория находилась в этот момент в своей гардеробной. Раздавленная горем, она подняла полные слез глаза на фотографии Брауна и его братьев, вставленные под раму ее зеркала. Все они были такими сильными мужчинами! Как же ее могучий шотландец мог сгореть за три дня? А главное, как жить без него, особенно сейчас, когда она даже шагу ступить не может без посторонней помощи?

Она писала Понсонби: «В жизни королевы произошло столь же ужасное несчастье, что и в 1861 году». Своему внуку Джорджи, будущему королю Георгу V, которому было в ту пору семнадцать лет, она жаловалась: «Я потеряла самого своего дорогого, самого лучшего друга, которого никто и никогда не сможет заменить мне на этом свете. Никогда не забывай о лучшем и самом верном друге твоей бедной бабушки, которая очень огорчена». Одному из братьев Брауна, Хью: «Я часто ему говорила, что никто не любил его так, как я, и что у меня никогда не было лучшего друга, чем он». Жене Хью: «Плачьте вместе со мной, потому что все мы потеряли самое доброе и самое преданное сердце, какое когда-либо билось… Что до меня, то горе мое не знает границ, оно так жестоко, что я не знаю, ни как переживу его, ни даже как осознаю его. Наш дорогой, любимый Джон, мой лучший, мой самый дорогой друг, которому я все могла сказать, который всегда защищал меня и обо всем заботился, еще три или четыре дня назад был вполне здоровым человеком… У вас, у вас есть ваш муж, который поддерживает вас, а у меня отныне нет больше плеча, на которое я могла бы опереться».

Она никому не могла доверить составление некролога для «Таймс» и лично написала двадцать пять строк, которые появились в «Court Circulai» и которые ее подданные комментировали с неподражаемой смесью юмора и грусти: «Мы должны проинформировать вас о смерти мистера Джона Брауна, личного мажордома Ее Величества… Это печальное событие стало причиной глубочайшего горя королевы, королевской семьи и всего королевского двора. Для Ее Величества это невосполнимая утрата, смерть ее верного и усердного слуги стала для нее сильнейшим ударом. Мистер Браун поступил на службу к Ее Величеству в 1849 году в Бальморале в качестве гилли и благодаря своему усердию, энергии и уму в 1858 году был назначен личным слугой королевы. С 1864 года он стал ее бессменным слугой. Восемнадцать с половиной лет он был рядом с Ее Величеством, не оставляя ее ни на один день. Он сопровождал королеву во время ее ежедневных прогулок, ее поездок и экскурсий, а также стоял за ее спиной на банкетах и т. д. Он был честным, верным и самоотверженным „телохранителем“ и скромным, прямодушным и преданным человеком. Щедро наделенный здравым смыслом, он выполнял свои непростые и деликатные обязанности с такой предупредительностью и стойкостью, что заслужил вечную дружбу королевы».

Некролог на смерть Дизраэли насчитывал всего пять строк.

Как и в 1861 году, Виктория не могла передвигаться самостоятельно. Ее усадили на стул и на нем подняли по лестнице в башню Кларенс. Тяжело опираясь одной рукой на Беатрису, другой на палку, она вошла в спальню Брауна, чтобы присутствовать при выносе его тела. Похороны ему устроили с отменной роскошью, но все члены королевской семьи нашли благовидные предлоги, чтобы не присутствовать на них. По дороге на вокзал гроб провезли по улицам Виндзора, все лавки которого были закрыты в знак траура. Спустя два дня любимый шотландец королевы был похоронен на кладбище в Крейти. «Венки, присланные принцами, императрицами и придворными дамами, скрыли под собой могилу Брауна», — писал Понсонби. Чтобы полюбоваться на них, на кладбище останавливались все проезжавшие через Крейти кареты и повозки. В течение всего лета на его могиле ежедневно бывало до сотни посетителей.

Даже Гладстон побывал там. После смерти Брауна он послал королеве лаконичную записку: «Ваше Величество может, конечно, назначить на его место достойного преемника, но было бы напрасным надеяться, что кто-нибудь сможет восполнить такую потерю». Какое отсутствие такта, какой контраст с Дизраэли, который в своих письмах всегда находил несколько слов для Брауна! Секретарь Дизраэли, лорд Раутон, между тем прибыл в Осборн, чтобы выразить свои соболезнования королеве, которая долго рассказывала ему, какие статуи Брауна она заказала и как собирается увековечить его память. Раутон уехал от нее в полном смятении: «Если королева претворит в жизнь все свои проекты, в стране разразится жуткий скандал!»

Как и в 1861 году, она удалилась на остров Уайт. Ее донесли на стуле до вагона поезда, а затем так же подняли на борт яхты «Альберта». В течение многих недель королева не допускала к своему столу никого из мужчин. Она не появлялась ни на каких официальных мероприятиях. Она, не так давно вернувшаяся к нормальной жизни, вновь погрузилась в траур и молитвы. Комната Брауна должна была оставаться в нетронутом виде, с его огромным килтом, разложенным на кресле. Каждое утро на его подушку клали свежие цветы.

К поезду, на котором королева проследовала в Бальморал, постарались не допустить никого из посторонних. Расписание его движения держалось в секрете, а во время его стоянок на вокзалах проход на перрон был закрыт.

«Он был моим лучшим другом», — делилась она по приезде в Крейти с местным пастором. На кладбище она приказала установить надгробный памятник, на котором выбили двустишие Теннисона, специально написанное по этому случаю:

Он был не просто слугой, а преданным, искренним и отважным другом, Который до самой могилы, забыв о себе, исполнял свой долг.

В Бальморальском парке статую Брауна, уже давно заказанную Бёму, установили на лужайке рядом с тентом, под которым Виктория писала свои письма. Шотландец продолжал наблюдать за ней с этого места, оставаясь невольным посредником между королевой и всем остальным миром. Удивительно, но лицом Браун сильно походил на Альберта…

Сыновья и дочери Виктории, решившие, что наконец избавились от ее надоедливого гилли, были оскорблены видом этого бронзового монумента, напоминающего им о том, о чем они, как и вся Англия, хотели бы побыстрее забыть. А их мать, немощная и опечаленная, коллекционировала фотографии. Пятеро братьев Брауна сфотографировались с бюстом Джона, как она сама фотографировалась с бюстом Альберта.

14 декабря в Голубой комнате Виндзорского дворца Виктория попросила преподобного Дэвидсона, нового настоятеля виндзорской церкви, вознести три молитвы: одну за Артура, отправленного с поручением в Индию, одну за прежнего настоятеля, умершего несколько месяцев назад, и одну за Брауна — «весьма деликатная просьба, от выполнения которой я не мог уклониться», — записал настоятель в своем дневнике.

После смерти Альберта королева написала «Страницы из дневника о нашей жизни в горах Шотландии». Теперь она села за «Новые страницы о нашей жизни в горах Шотландии», в которых описывала последние двадцать лет своего пребывания на шотландской земле и которые посвятила «моим преданным горцам и особенно памяти моего верного друга Джона Брауна». Заключение она дописала в Бальморале в ноябре 1883 года: «Верного слуги, о котором столько раз упоминалось на этих страницах, больше нет рядом с той, кому он служил столь самоотверженно в расцвете своих сил… Если я скажу, что каждую минуту, каждый час мне не хватает его, это будет слишком слабым выражением, не передающим всей правды». Дети ее были в ярости. Берти возмущался, что для его имени не нашлось места на этих страницах, тогда как имя Брауна упоминалось на каждой из них. На это замечание королева ответила, что он, должно быть, не прочел ее книгу, поскольку его имя названо в ней пять раз! И указала ему номера соответствующих страниц.

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату