внебрачных детей, а все сыновья леди Оксфорд были похожи на самых симпатичных друзей ее мужа.
Вопреки этой традиции безумный Георг III был первым королем, который никогда не изменял своей жене. Она родила ему пятнадцать детей. Семь его сыновей и пять дочерей были еще живы. Так что, казалось, будущее династии вроде бы обеспечено! Увы, лишь четверо из них вступило в брак и лишь у регента была одна-единственная законная дочь. Заботясь о том, чтобы корона перешла к достойным наследникам, Георг III всех своих детей воспитывал в строгости, он приглашал к ним наставников-немцев и не баловал деньгами. Напрасный труд: погрязшие в долгах принцы весело и на широкую ногу жили со своими любовницами, от которых приживали внебрачных детей. Все они люто ненавидели друг друга, из-за их ссор, капризов и резкой смены настроений политическую жизнь страны постоянно лихорадило.
Регент был безумно влюблен во вдову-католичку Марию Фицгерберт, с которой якобы тайно обвенчался. Эти слухи он упорно отвергал. Долгов у него было на 400 тысяч фунтов стерлингов, и, чтобы получить у парламента новые субсидии, он согласился на брак с одной из своих немецких кузин, Каролиной Брауншвейгской, которую никогда прежде не видел, и женился на ней в марте 1795 года. Принцесса была толстой, с волевым подбородком и внушительным бюстом, и никогда не мылась. «Мне дурно, дайте мне скорее рюмку коньяку!» — воскликнул принц, увидев ее в первый раз. Он не испытывал к ней ничего, кроме отвращения. Принцесса сама признавалась, что их супружеские отношения продлились всего одну ночь. Ночь была единственной, но увенчалась успехом: спустя девять месяцев, 7 января 1796 года, на свет появилась принцесса Шарлотта, единственная наследница престола, чье рождение ознаменовало собой окончательный разрыв между ее родителями.
Второй сын Георга III — герцог Йоркский — был любимцем отца. Образованный и серьезный, он был назначен главнокомандующим английской армией в войне с Наполеоном, но проявил себя весьма посредственным военачальником, если не сказать — совершенно бездарным. Зато он попытался реорганизовать армию, в которой царила полная неразбериха. К несчастью, его любовница Анна Кларке втянула его в спекуляцию наградами и сильно скомпрометировала. У него не было детей от законной супруги Фредерики, которой он открыто изменял, что странным образом сказалось на герцогине: «Она почти не спала, час-два, не больше. Вставала, одевалась, завтракала в три часа утра, после чего шла гулять со всеми своими собаками и почти никогда не возвращалась домой раньше обеда».
Третий — Уильям, герцог Кларенс — в тринадцать лет пошел служить на флот. «Я хочу, чтобы с ним обращались без всяких церемоний», — потребовал его отец. В 1790 году Уильям влюбился в актрису Доротею Джордан, имел от нее десять внебрачных детей, получивших фамилию Фицкларенс, и жил с ними в Буши-хаусе, обремененный огромными долгами.
Четвертый — герцог Кентский, будущий отец Виктории — был «далеко не худшим в этой компании, но внешне малосимпатичным». Он был толстым, с редкими волосами и крашеными бакенбардами, отец и братья ненавидели его за лицемерие. Веллингтон прозвал его «капралом» за то, что тот мнил себя великим стратегом и хвастался своими победами в Канаде, на Антильских островах и в Гибралтаре, а служившие под его началом солдаты терпеть его не могли. Он семь лет провел на военной службе в Германии, где стал ярым приверженцем железной дисциплины, которую пытался насаждать в своих войсках. За малейшую небрежность в ношении формы его провинившиеся подчиненные получали по сто ударов кнутом. Солдаты бунтовали и дезертировали. Одному несчастному, которого поймали в какой-то канадской таверне, всыпали девятьсот девяносто девять ударов кнутом. Другого приговорили к смерти и перед казнью заставили его, облаченного в саван, пройти за собственным гробом по улицам Оттавы. Герцог гарцевал на коне во главе маленькой процессии. В 1803 году, после последнего бунта его солдат в Гибралтаре, его отозвали в Англию, и он удалился в свое имение в Илинге, где жевал и пережевывал свои военные поражения в компании старой любовницы, француженки по имени Жюли де Монжене де Сен-Лоран.
В пику своему брату-регенту, он демонстрировал либеральные взгляды, посещал салоны вигов и богатейшего промышленника, увлекшегося идеями социализма, Роберта Оуэна. Правда, злые языки утверждали, что в Оуэне его интересовали не столько передовые идеи, сколько кошелек, в который герцог, настоящий мот, без конца запускал руку. Его долги были столь велики, что в августе 1816 года он был вынужден бежать от кредиторов в Брюссель.
Оставались еще три сына: герцог Суссекский, великий магистр франкмасонов, имевший двоих детей от леди Августы Мюррей, брак с которой так и не был признан. Герцог Камберлендский, худший из всех со своим черепом головореза, сплошь покрытым шрамами от ран, полученных на войне. И, наконец, герцог Кембриджский, ничем не примечательный и неженатый. Что касается дочерей, то все они, по велению отца, жили в строгом затворничестве. Трем из них все же удалось выйти замуж, но их дети умирали в младенчестве. София в 1800 году родила сына от старого конюшего своего отца, но никто никогда не видел этого бастарда, чье появление на свет переполнило чашу терпения Георга III и окончательно помутило его рассудок.
Шарлотта, дочь регента, была любимицей нации. Заложница непрекращавшихся конфликтов между родителями, она выросла, воспитанная как мальчик и не слишком отягощенная моральными принципами. В семнадцать лет она превратилась в капризную, очаровательную и вполне созревшую для замужества барышню. В 1813 году регент решил выдать ее замуж за наследного принца Оранского, дабы упрочить связи Англии с Голландией и укрепить свои позиции в Антверпене, который являлся плацдармом британской торговли в Европе. Белокурая принцесса, увидев жениха, которого ей прочил отец, пришла в ужас: «Он мне кажется таким уродом, что я порой ничего не могу с собой поделать от отвращения и отворачиваюсь от него, когда он со мной разговаривает. Я с радостью бы побыстрее вышла замуж, чтобы обрести свободу, но только не за принца Оранского…»
Но, подчинившись воле отца, она согласилась еще раз встретиться с этим неуравновешенным и эгоистичным человеком, который жил лишь ради азартных игр и женщин. В марте посол Голландии официально попросил ее руки. Но в июне все разрушилось: Шарлотта категорически отказалась жить по полгода за границей.
Тогда она обратила свое внимание на племянника прусского короля. Отец посадил ее под замок. И тут появился новый претендент на ее руку — Леопольд Саксен-Кобургский. Этот немецкий принц служил в русской армии и после Ватерлоо прибыл в Англию в свите российского государя. Он каждый день прогуливался верхом на лошади по парку, чтобы издали поприветствовать принцессу. Та благосклонно отнеслась к ухаживаниям Леопольда, но регент пришел в ярость, что какой-то младший отпрыск правящего дома крошечного Кобургского княжества осмеливается заглядываться на его дочь, и не собирался сменять гнев на милость. Но это не испугало молодого человека. Ему пришлось уехать из Англии на конгресс в Вену, и он переписывался с Шарлоттой при посредничестве Эдуарда, герцога Кентского, для которого не было большего удовольствия, чем возможность досадить брату. Конюший герцога служил влюбленным курьером.
Регент не смог побороть упрямства дочери и в феврале 1816 года пригласил Леопольда в свой Красный павильон в Брайтоне. У принца было прекрасное воспитание, и к тому времени он уже успел снискать благосклонность двора. И народа тоже. Спустя три месяца ко всеобщей радости молодые люди сочетались браком в Карлтон-хаусе.
Леопольду удалось таким образом обеспечить свое будущее, а своенравной принцессе — отстоять свою свободу. Поселились они в Мальборо-хаусе. Но самые счастливые дни провели в своем загородном имении Клермонт в двадцати километрах от Лондона. Этот очаровательный замок с колоннами в палладианском стиле и парк площадью в восемьдесят гектаров были куплены парламентом и преподнесены им в качестве свадебного подарка от нации. Когда пышнотелая Шарлотта принималась хохотать во все горло или топать ногами, серьезный Леопольд шептал ей на ушко: «Тихонько, тихонько», и она прозвала его «господин Тихонько». Но они были искренне привязаны друг к другу и любили петь дуэтом перед друзьями, например, перед герцогом и герцогиней Орлеанскими, которые жили по соседству с ними в Твикенгеме. «Мой хозяин самый лучший супруг, какого только можно найти на всех пяти континентах. Что касается его жены, то ее любовь к нему так велика, что сравнима лишь с величиной британского долга», — растроганно воскликнул как-то их личный врач Штокмар, приехавший в Англию вместе с Леопольдом из Кобурга.
Наследник! Вместе с ними о нем мечтала вся Англия! После двух выкидышей Шарлотта вновь была беременна. На этот раз роды ожидались в октябре. Октябрь наступил, дни шли за днями, а ребенок все не появлялся на свет. Молодой женщине регулярно делали кровопускания и ставили клизмы. Ей
