Знаток некрополя откланялся и удалился.
Старыгин и Лиза остались наедине с надгробием.
– Ну вот, мы пришли на это место, – проговорила Лиза после затянувшейся паузы. – И как – в вашу светлую голову пришла какая-нибудь гениальная идея?
– Ну, к чему этот сарказм? – Старыгин обиженно взглянул на девушку. – Напомните-ка ключевую фразу из последнего конверта!
– «Где победителя мощи похоронены заново в месте его победы, где камень над сыном черного служителя, там поверни трижды и погаси негаснущее…» – продекламировала Лиза с выражением, словно выступала на детском утреннике.
– Ну вот, мы пришли в то место, где похоронены заново мощи победителя, и нашли камень над сыном черного служителя, – Старыгин отступил на шаг и внимательно оглядел памятник. – Осталось только понять: что нужно трижды повернуть и что погасить?
– Вот именно! – злорадно подтвердила Лиза. – Есть идеи?
– Вообще-то есть, – кивнул Старыгин. – Во всяком случае, понятно, что здесь можно назвать «негаснущим», – и он показал на каменный факел в руке статуи. – Это мраморное пламя вечно светит над могилой генерала, и его не в силах погасить никакая непогода, даже само время над ним не властно.
– А ведь правда, – Лиза заметно смутилась. – Как же я сама не догадалась!
– Ну, не будем считаться догадками, – Старыгин улыбнулся. – Будем полагать их плодом нашего совместного творчества… а пока попробуем погасить этот каменный факел.
Он огляделся по сторонам, убедившись, что никого, кроме них, нет поблизости, затем приподнялся на цыпочки, ухватился рукой за каменное пламя и попытался наклонить факел вниз. Факел даже не шелохнулся. Старыгину показалось, что надгробная статуя с ехидством поглядывает на него.
– Не все так просто… – проговорил он, отступая на шаг.
– Но ведь там было написано, что сначала нужно трижды повернуть! – напомнила ему Лиза.
– И верно! – Старыгин снова приподнялся на цыпочки, обеими руками ухватил факел и попытался его повернуть.
– Ну как? – взволнованно спросила Лиза, приглядываясь к статуе. – Не поддается?
– Ничего удивительного… – пропыхтел Старыгин, не отпуская факел. – Эта статуя простояла здесь двести с лишним лет, немудрено, что механизм заржавел… если он, конечно, действительно там есть.
Он покраснел от напряжения, но факел по-прежнему не поддавался. Дмитрий Алексеевич уперся ногой в постамент, снова навалился на неподатливый камень…
Нога соскользнула со скользкого каменного постамента, Старыгин потерял равновесие и упал бы, если бы не держался обеими руками за факел. Он повис на нем, смешно дрыгая ногами… и тут-то, под действием его веса, каменный факел с чудовищным скрипом повернулся вокруг своей оси.
– Ура! – воскликнула Лиза, которая не сводила глаз со статуи. – Дело пошло!
– «Ура» кричать еще рано, – пробормотал Старыгин, нащупывая ногами опору. – Но с мертвой точки мы действительно сдвинулись.
И правда, придя в движение, каменный факел довольно легко провернулся вокруг своей оси еще и еще раз. После этого Старыгин без особого усилия смог опустить его к земле, как огромный тумблер.
И тут же под его ногами раздался громкий скрип.
– Осторожно! – воскликнула Лиза, попятившись. – Не провалитесь в могилу!
Верхняя часть постамента вместе со статуей медленно отъехала в сторону, и прямо под ногами у Старыгина разверзлась каменная ниша саркофага.
– Ну вот, кажется, теперь мы действительно близки к цели! – проговорил Старыгин, соскакивая с постамента и заглядывая в раскрывшийся у его ног саркофаг.
Перед ним темнел глубокий проем, густо затканный густой клочковатой паутиной.
– Ну, что там? – спросила Лиза, перегибаясь через край надгробия.
– Пока ничего не видно… дайте-ка мне какую-нибудь дощечку.
Лиза подобрала на земле сломанную ветром ветку и протянула ее Старыгину. Он смел этой веткой паутину. Стали видны уходившие в глубину могилы каменные ступени.
– По всей видимости, здесь не простая могила, а подземный склеп, вход в который спрятан под мраморным надгробием. Там, в этом подземелье, находится и гроб покойного генерал-аншефа, и, возможно, то, что мы с вами ищем.
– Знать бы еще, что это такое! – проговорила Лиза.
– Это верно! – согласился с ней Старыгин. – Но, думаю, скоро мы с вами сумеем найти ответ на этот вопрос.
Он перебросил ногу через край саркофага, встал на первую ступеньку и начал осторожно спускаться по лестнице в подземелье.
– Подождите меня! – окликнула его Лиза и последовала за реставратором по каменным ступеням.
– Не стоило бы вам сюда спускаться! – неодобрительно проговорил Старыгин, через плечо оглянувшись на девушку.
– Ну да, как начинается самое интересное – так я должна отойти в сторонку и покорно ждать? Знаю я эти мужские штучки!
– Но здесь может быть опасно…
– Что опасного может быть в старой могиле? Привидение генерал-аншефа? Так я уже давно вышла из того возраста, когда боятся историй про «черную руку» и безголового машиниста!
– Я вовсе не это имел в виду, – пробормотал Старыгин. – Просто этому подземелью немало лет, и оно может обвалиться… впрочем, поздно с вами спорить. Мы, кажется, уже пришли.
Действительно, лестница уже закончилась, и Старыгин с Лизой оказались в небольшом мрачном помещении.
Свет сюда проникал только через отверстие в потолке, и при этом скудном освещении можно было разглядеть внутренности склепа. Впрочем, и разглядывать было особенно нечего.
Прямо перед ними, возле сырой, облицованной камнем стены, на каменном же возвышении, стоял гроб. Несомненно, именно в этом гробу покоились останки генерал-аншефа Ганнибала, российского военачальника, родного сына петровского любимца и близкого родственника Александра Сергеевича Пушкина.
Гроб Ганнибала за два с лишком столетия не слишком пострадал, видимо, он был сделан из хорошего, прочного дерева. Даже резьба на крышке хорошо сохранилась, и там можно было разглядеть фамильный герб Ганнибалов – щит, в центре которого бодро вышагивает накрытый попоной слон с водруженной на его спину шапкой Мономаха.
Геральдический слон был немного похож на жизнерадостного поросенка. Однако не этот слон, не герб Ганнибалов и даже не гроб генерал-аншефа привлек к себе внимание Старыгина и его спутницы.
В ногах гроба, на том же самом каменном возвышении, стояла кованая шкатулка с кольцом на крышке. В кольцо был просунут свернутый в трубку лист пожелтевшей от времени бумаги.
– Это то самое, о чем я думаю? – проговорила Лиза, невольно понизив голос.
– Сейчас мы это узнаем! – ответил Старыгин, шагнув к каменному возвышению.
Он произнес эти слова совсем негромко, чтобы не потревожить вечный покой мертвого генерала, но они гулко и значительно прозвучали в тесном пространстве склепа.
Дмитрий Алексеевич осторожно прикоснулся к свернутому в трубку документу, вынул его из железного кольца и развернул. Старинная бумага пожелтела от времени, но не истлела. От нее исходил едва уловимый аромат тонких цветочных духов.
В склепе было темно, только в одном месте сквозь просвет в потолке падал узкий луч редкого процеженного света. Старыгин поднес к этому свету пожелтевшую бумагу и увидел стремительно бегущие по листу наклонные буквы французского текста.
– Что там написано? – Лиза нетерпеливо схватила его за локоть.
– Одну секунду, сейчас я вам переведу… я не очень хорошо читаю по-французски, тем более что язык несколько устаревший… ага, вот, слушайте:
«Ты, кто нашел великую святыню древних жрецов, венец Гекаты, – помни, какая страшная сила в ней заключена! Этот венец в далекой древности первые жрецы получили из рук богов, его передавали из рук в
