того человека с выставки, а мы про него совершенно ничего не знаем! Ни имени, ни фамилии, никаких особых примет – знаем только, что он высокий блондин, и то со слов Лены Левочкиной…
– Ну, ты не совсем права, – сказал дядя Вася, выдавливая из тюбика каплю клея, – кое-что мы про того человека знаем. Мы знаем, что он был среди пассажиров теплохода «Жуковский». А список пассажиров найти нетрудно. Впрочем, нас интересует даже не столько этот таинственный блондин, сколько другое – была ли среди пассажиров Ольга Кочетова…
Он поставил законченную модель на полку к остальным своим изделиям, подлил себе чаю и задумчиво проговорил:
– Придется мне навести справки относительно своей пенсии.
– Что? – удивленно спросила я.
Я все никак не могла привыкнуть к неожиданным и крутым зигзагам, которые совершал дядя Вася. То он говорит про модели танков, то про пассажиров теплохода «Жуковский», то вдруг про свою пенсию… пенсия-то при чем?
Видимо, последний вопрос я произнесла вслух, потому что дядя Вася ответил на него, прихлебывая чай:
– Мне же нужно попасть в Управление внутренних дел, а кто я такой? Бывший мент на пенсии… Который час? Еще четырех нету? Ну и ладненько, они там до пяти-то уж точно будут…
Он удалился в свою комнату и вышел оттуда, облаченный хотя и в поношенный, но еще аккуратный костюм и даже галстук нацепил. Подозреваю, что узел на галстуке был завязан еще его покойной женой. Дядя Вася пригладил перед зеркалом редеющие волосы и отбыл, а я решила в благодарность за приют сделать генеральную уборку в его квартире, хоть Бонни и предлагал мне полежать на диване и вместе посмотреть телевизор.
Василий Макарович подошел к подъезду управления и нажал на кнопку звонка. Дверь открылась, он оказался перед долговязым сержантом в новенькой форме. Сержант уставился на посетителя равнодушным взором и строго произнес:
– Пропуск!
Дядя Вася протянул ему потрепанную книжечку.
Сержант уставился на документ в недоумении, затем поднял взгляд на его владельца:
– Это что такое?
– Удостоверение! – честно ответил бывший мент, наивно хлопая глазами.
– Удостоверение? – Сержант грозно насупился. – Оно же давно просрочено! И вообще – оно аннулировано! Вот же, штамп на нем стоит…
– Конечно, аннулировано! – невозмутимо ответил дядя Вася. – Поскольку я в отставке и нахожусь на заслуженной пенсии, как ветеран органов внутренних дел…
– Разрешите пройти! – За спиной дяди Васи появилась молоденькая девушка в штатском, с раскрытой красной книжечкой в руке.
– Гражданин, отойдите! – сурово проговорил сержант. – Вы затрудняете проход!
– А мне нужно попасть в отдел кадров, – не сдавался дядя Вася. – У меня вопрос по начислению пенсии. Как я есть ветеран органов и имею заслуги…
– Ваши заслуги меня не касаются!.. – Сержант начал накаляться. – Вам за эти заслуги к праздникам подарки посылают!
– Ну да, – дядя Вася еще немного придвинулся, перегораживая проход. – К каждому празднику присылают чайник. У меня этих чайников уже целый шкаф накопился, могу открыть магазин электротоваров…
– Разрешите пройти! – повторила девушка за дяди-Васиной спиной и нетерпеливо постучала красным ноготком по циферблату часиков. – Я на работу опаздываю!
– Вот видите, гражданин, из-за вас сотрудник на работу опаздывает! – Сержант попытался воззвать к дяди-Васиной совести. – Освободите проход по-хорошему!
– Мне в отдел кадров нужно, – повторил Василий Макарович, не отступая ни на шаг в сторону. – У меня вопрос. Потому как мне стаж посчитали по обычному коэффициенту, а положено по повышенному, с надбавкой…
– Меня ваши коэффициенты не касаются! – взвыл сержант. – Освободите проход!
– Вас, молодой человек, сейчас они не касаются, – солидно ответил дядя Вася. – А пройдет время, и очень даже коснутся! Как будут вам пенсию начислять, так вспомните… стаж – такое дело, каждого со временем коснется! Вы думаете, это еще не скоро? Так время летит – моргнуть не успеете!
– Да пропустите вы меня, наконец?! – взмолилась девушка. – Меня начальство ждет!..
– Вы видите, девушка, этот… пенсионер, чтобы не сказать хуже, перегородил проход…
– Как вы о ветеранах говорите! – возмутился Василий Макарович. – Безо всякого уважения! Слабо еще у нас поставлена воспитательная работа! Ох, слабо!
– Я с уважением! – простонал сержант. – А вот вы к сотруднику при исполнении обязанностей хуже банного листа пристали! А ну, освободите проход!
– Мне в отдел кадров непременно попасть надо! – не унимался настырный ветеран.
Сержант покраснел, затем побледнел и наконец схватил трубку местного телефона.
– Отдел кадров? Тут у нас бывший сотрудник стоит… – он заглянул в удостоверение, – Куликов Василий Макарович. Говорит, по вопросу начисления пенсии, но пропуска не имеет… очень настырный. Пропустить? Слушаюсь!
Он облегченно вздохнул и вернул дяде Васе книжечку:
– Проходите, гражданин! Отдел кадров налево по коридору…
– Давно бы так! – воскликнул дядя Вася, пряча удостоверение во внутренний карман пиджака.
Он миновал проходную, но, как только скрылся из поля зрения часового, направился не налево, а направо.
Коридоры управления такие длинные, что по ним впору ходить не пешком, а ездить на велосипеде или даже на мотоцикле. Но использование внутри здания транспортных средств не допускается правилами внутреннего распорядка, поэтому сотрудники перемещаются из кабинета в кабинет быстрым спортивным шагом, что весьма благотворно сказывается на их здоровье.
Василий Макарович был не в лучшей форме и поэтому шел по коридору очень долго, пока не увидел лестницу, ведущую в подвальный этаж. Спустившись по ней, он прошел еще некоторое расстояние и остановился перед неприметной металлической дверью с надписью «Архив».
Он позвонил, через несколько долгих минут дверь перед ним открылась, и на пороге появилась немолодая женщина в милицейской форме с погонами капитана.
За ее спиной виднелось огромное помещение, заставленное бесконечными рядами металлических стеллажей.
– Здравствуй, Валюша! – воскликнул Василий Макарович, протискиваясь в полуоткрытую дверь. – А ты хорошо выглядишь! Посвежела, помолодела…
– Да ну тебя, Вася, – женщина машинально поправила рыжеватые волосы. – Посвежеешь тут! Круглые сутки под землей, света белого не вижу… а ты разве еще служишь? Я слышала, что тебя…
– Ты же знаешь, Валечка, слухам верить нельзя! Разве такими ценными кадрами разбрасываются? Мы с тобой, Валюша, пока еще нужны! Мы молодым сто очков вперед дадим! На их стороне, конечно, молодость, а на нашей – что? Верно, опыт!
– Это точно, – согласилась Валентина, тяжело вздохнув. Видимо, для нее смена поколений и конкуренция с молодежью тоже были не пустым звуком.
– А ты чего пришел-то? – спохватилась она. – Не знаешь порядок – посылаешь запрос по официальному каналу…
– Ну, Валюха, ты ведь сама понимаешь – пока этот запрос у начальства подпишешь, пока он до вас дойдет… по официальному-то каналу, сколько времени пройдет? А преступник на свободе ходит! Вынашивает новые замыслы… Разве это порядок?
– Непорядок, – согласилась Валентина. – А что – серьезное дело расследуешь?
– Очень серьезное, – Василий Макарович помрачнел, – убийство. С отягчающими обстоятельствами.
